... Не запомнив и половины услышанного,
потому что одни лишь скверности
да лютый собачий бред,
не помню, конкретно где, на какой остановке вышел
и сколько, взглянув на часы,
насчитал себе полных лет.
Эта местность была текучей,
как пейзажи того голландца,
на которых волокнистое время заверчено в кипарис.
Словно вспомнить пытаясь, давно ли я подстригался,
глядя в зеркало в парикмахерской, -
я завис
на какой-то безлюдной линейке,
на утреннем сборном пункте,
где в подпитии слышатся напутственные слова
и вино вышибает слезу, как студента из института,
и щетина страшит под ладонью,
как лысая голова.
Эта местность была мгновенной:
секунда - и всё исчезло.
Захлопнулась дверь машины, погас в магазине свет.
Всё быстро закончится,
останется только песня,
которую слышать обязан в текучести дней поэт.
И песню несчастную эту
так доверчиво чтут за классику,
что почти не скрывают разговорчики и зевки
непрерывные волнистые первоклассники,
первокурсники,
призывники.
|