Шли они этапом очень долго,
Через лето в осень и к зиме.
Где-то вдалеке осталась Волга
И любовь, и свадьба по весне.
Позади родные окна хаты,
Батя, мать, сестрёнка и жена,
Кривоногий чёрный пёс кудлатый
И река прозрачная до дна.
Шли они сквозь хляби и ухабы,
Полосатя робой жёлтость нив.
И в деревнях встреченные бабы
Торопливо вслед крестили их.
Замерзая в мороси осенней,
Наконец, до лагеря дошли...
С транспаранта улыбался Ленин...
Вежи поднимались из земли.
Получив обеденную пайку,
Разожгя нехитрый свой очаг,
Скинув полосатую фуфайку,
Осознал, что Родине он - враг.
Понял он, что в этой глухомани
Ляжет скоро мёртвым, стиснув рот,
А тетрадь с крамольными стихами
Часовой на розжиг заберёт.
Зона разве место для культуры?
За пилу покрепче, брат, держись!
Каждый за свою ратует шкуру,
А стихи оценит только мысь...
Можно бить и убивать поэтов.
Слаб поэт - конвою - хорошо!
Но строчил он сладкие сонеты
На портянке в ночь карандашом.
Карандаш чернильный, пусть огрызок,
За подкладкой жил, как главный туз.
По ночам от выси и до низа
Между веж роились стаи муз.
Первый снег, коряво и неловко,
Кутал крыши кособоких веж.
Лишь сквозь снег цикория головки
Голубели призраком надежд.
|
Ещё страшнее делается от мысли, что всё ЭТО с людьми делали - люди...