Свои... Чужие...

Юрику,  не удержала в руках половника, и всё его содержимое оказалось на красивом фартуке. Хотя как раз это было не так уж и важно. Важно было понять, почему Юрик, несмотря на то, что был терпеливым мальчиком, продолжал стонать, а из его глаз лились слёзы. При этом он морщился от боли и дрожал.
- Что же ты так неудачно… - начала Анна Максимовна, и в эту секунду в кухне появился Лев Анатольевич.
- Всё-таки не уследили за ребёнком! – загремел он, нахмурив брови. Анна Максимовна вздрогнула. Она даже предположить не могла, что у отца Юры мог быть такой громкий голос. Впрочем, смена её уже закончилась, поэтому в голове у женщины  успела промелькнуть мысль, что слово «уследили» не могло относиться к ней.
- Вообще-то моё пребывание здесь только до пяти вечера…  - начала она. Но её голос прозвучал как-то неубедительно, что, видимо, дало Льву Анатольевичу повод нахмуриться ещё сильнее.
- Но Вы же не ушли, - стал напирать он на Анну Максимовну, - а раз Вы находились в доме, вы были обязаны следить за ребёнком.
- Но, Лёва… - Лариса, казалось, первые секунды была на стороне Анны Максимовны, и вдруг её поведение переменилось.
- Конечно! – ледяным тоном неожиданно произнесла она, - раз Вы (она перешла на официальное обращение)  являетесь няней по договору, Вы должны были предусмотреть, что мальчик мог упасть с высокого стула.
  - Как же так? – растерянно пробормотала Анна Максимовна, - Лариса,  ведь ты же сама говорила, что моё время уже закончилось и что…
- Не Лариса, а Лариса Георгиевна, - сухим тоном перебила её подруга, - для Вас Лариса Георгиевна. Или Вы забыли, кем здесь являетесь?
- Вы, очевидно, не понимаете, что речь шла о жизни ребёнка, - в то же самое время продолжал  упорствовать Лев Анатольевич. Как же можно настолько халатно относиться к своим обязанностям?  Вы находились в нашем доме, а значит – и он подошёл к Анне Максимовне плотную, - были должны следить за каждым движением мальчика. Вы понимаете, о чём я говорю? Долж-ны!
Если бы Анна Максимовна была побойчее и, самое главное, если бы она хорошо разбиралась в законах, она могла возразить, что в договоре, который она подписала, было указано, что её рабочий день заканчивается в пять часов вечера. Но она так растерялась, что не могла вымолвить ни слова, а продолжала стоять и смотреть на Льва Анатольевича, который пытался взять на руки Юру.  Она  было перевела глаза на Ларису в поисках поддержки, но тут же поняла, что ожидать чего-то хорошего от неё не стоит. Глаза её подруги неожиданно превратились в две узкие щёлки, а мягкий голос стал напоминать шипение.
- Это всё ты… ты… - исступленно повторяла она, забыв про то, что несколько минут назад вернулась к официальному обращению, - если бы ты хорошенько смотрела, Юра бы не упал. Это твоя вина, что он грохнулся со стула.
- Вы нам ещё ответите за это, - произнёс через плечо Лев Анатольевич, унося продолжавшего плакать мальчика в комнату, - ой, ответите! Да я Вас за Юрку в порошок сотру!
Анна Максимовна неожиданно почувствовала, что на лбу у неё выступил пот, а щеки, наоборот, вдруг стали горячими. Она инстинктивно приложила к ним руки и продолжала стоять, не шевелясь.
Всё вокруг неё сделалось каким-то неестественным. Было такое ощущение, что ей вдруг стали показывать замедленное кино.
Она будет отвечать? Но за что? Ведь Лариса сама, смеясь, сказала, что ей рабочее время как няни, уже закончилось. Приглашение к ужину было пустой формальностью. Её часто приглашали разделить  трапезу. Теперь она машинально терла рукой подбородок, словно пытаясь сообразить, что же ей, наконец, следует ответить. Однако, мысли беспорядочно метались в её голове и никак не хотели складываться в единое целое. Она смотрела на знакомые руки Ларисы, которые только что наливали ей в тарелку ароматный борщ и ухоженностью которых она так восхищалась!
А в голове продолжало звучать набатом: «Вы нам за всё ответите!», «Да я Вас в порошок сотру!»
Нет, что-то здесь явно не сходилось.
- Вам не кажется, Анна Максимовна, что Вы уже давно должны быть дома? – словно издалека донёсся до её ушей голос Ларисы, - заберите свои вещи из прихожей и можете к нам больше не приходить.
Не приходить!
Не приходить?
А как же Юрик?
Как же Юрик? И как она теперь без него?
Как? Как? Как???

На улице Анна Максимовна постепенно начала воспринимать действительность как положено. Она прижала к себе сумку и стала медленно отдаляться от подъезда. Щеки у неё горели уже не так сильно, но сердце билось настолько быстро, что, казалось, намеревалось выпрыгнуть из груди.
В голове продолжал  звучать грозный голос Льва Анатольевича, а перед глазами стояло изменившееся лицо Ларисы.
Словно удивляясь себе самой, как это она ещё может двигаться, Анна Максимовна знакомой дорогой направилась к дому.
- Даша! Юля! – словно переключилось её сознание. Они сейчас увидят её и обо всё догадаются. О, Господи! Что за день сегодня! А, может быть, ей это всё приснилось?



- Да ладно тебе, Мишенька, - пропела в телефон Юля, - с Артёмом у меня уже давным-давно всё кончено. Что ты, как маленький, всё стесняешься? Говорю же тебе, что сегодня можешь приходить без проблем. Сестра-зануда, которая ничего кроме своих книжек не видит, на работе в ночь останется, а мать всё ещё в больнице. Так что квартира полностью в нашем с тобой распоряжении. Что? Как мама? Да нормально вроде. Дашка к ней через день ходит, говорит, что она уже вставать начала.
- А кто её просил в чужую семью лезть? – продолжала она через какое-то время, - мы как два бельма у неё на глазу были. С нами, бывало, ни в кино не сходит, ни поговорит по-нормальному. Даже когда мы школу заканчивали, ей всё равно было, кем мы в будущем станем. Ни совета от неё не услышали, ни слов поддержки. Да и до нас ли ей было, если она нашла себе забаву – какого-то чужого мальчишку воспитывать взялась. Нянькалась да баловала его. Ну, вот и получила, что хотела. Ну, как придёшь?
- Всё, ладно. Замётано! – шаловливо произнесла она, спустя минуту, шампанское можешь не приносить, а вот мои любимые шоколадные конфеты – непременно!
Юля сделала чмок губами и нажала на красную кнопочку.
-  Мать в больнице, сестрица на работе, - засмеялась она, - Чем не везение? Грех таким случаем не воспользоваться. И, беспечно сунув телефон в сумочку, она, улыбаясь, поспешила на автобусную остановку.
Курс лекций по социальным наукам, который должен был читать какой-то новый, и, как утверждали некоторые студенты из «всезнаек», очень симпатичный преподаватель, начинался именно сегодня.  А пропускать его в планы Юли, которая училась на психолога, не входило.