конверте, прогремело, как гром среди ясного неба, как похоронка на очень дорогого, любимого человека. В извещении чётко и ясно стояло: БРУЦЕЛЛЁЗ
Этот диагноз для домашнего скота – смертный приговор.
Здесь же, в извещении, было указано время и место приёма отбракованного скота.
Всё время, до этого горького дня, для нас всех было ужасным. Даже Ваня не мог удерживать слёз, заходя в хлев. А уж я с девчушками… Эх!
Мне невыносимо тяжело об этом вспоминать и, тем более, говорить.
Так случилось, что проводить нашу любимицу в последний её путь мне пришлось самой. Ваня был на работе, девочки - в школе.
Я вела Розу к указанному месту на лёгонькой верёвочке, от слёз не видя перед собой дороги.
Она покорно шла за мной, лишь время от времени останавливаясь и устремляя на меня полные тревоги и немого вопроса глаза: «Куда мы идём и зачем?»
О!... Эти глаза я не забуду никогда.
… Последнее, что я увидела сквозь решётчатый кузов скотовоза – бегущие из глаз Розы крупные, обильные слёзы. Она плакала. Она всё понимала. Она всё понимала…
Прости нас, Роза! Прости!
Я не помню, чтобы мама водила коровку на убой... Силилась вспомнить, нет, только быков, но уже таких, которые сдавались на разведение или мясо.
Не помню, чтобы наша кормилица била копытом после отёла... Наверное, я была маленькой и доила один раз только))
Помню, что мама плакала, когда уводили выращенных ей бычков и тёлочек. Она зарывалась в подушки и рыдала...
Спасибо, Роза... Замечательно написано, хотя и грустно. Но это жизнь...