"МАМА".Мистико-эзотерическая роман.(Исключительно для взрослых).

отправил  одного  Мисму  Магония  и  забыл  даже  уже  зачем.
  Он  сейчас  думал, как  раздобыть  рабов  гладиаторов  для  своей  школы. В данный  момент  их  у  него  осталось  только  двое. Вместе  с  учителем Арададом. Охрану  можно  не  считать. То  уже  калеки  и  выставлять  их против  кого-либо  бессмысленно. Только  добьют  и  все. Нужны  были  новые  рабы  и  посвежее, и  поздоровее. И  он  не  знал, что  пока  делать. Поэтому  сидел  в  задумчивости  и  был  крайне  не  разговорчив  и  мрачен, не  смотря  на  ласки  сидящей  рядом  с  ним  у  него  на  коленях  Сивиллы.
Ему  было  сейчас  даже  не  до  нее. А  Сивилла  так  и  лезла  к  нему  как черная  любвеобильная  кошка. Они  вернулись  на  виллу  все  вместе  и разошлись. Марцелла  к  своим  рабам  и  слугам  на  половину  прислуги загородного  имения. А  Сивилла  приклеилась  к  Харонию  и  не  отходила сейчас  от  него  ни  на  шаг.
  Марцелла  поспешила  сразу  к  Фероклу. Она хотела  поведать  ему  про  Сивиллу  и  Луциллу  Вар. Про  их  заговор  против  Харония  Магмы. Своего  хозяина, от  которого  они  зависели  все  тут  в  этом  загородном  гладиаторском  имении. Она  осторожно, не  особо  к  себе  привлекая внимание  слуг  и  рабов  виллы  попешила  к  своему  любимому  Фероклу, который  тренировался  вместе  со  своим  учителем  Ардадом  и  другом  по школе  Гаником  на  тренировочной  арене  маленького  в  Олимпии амфитеатра.
  Там  снова  стояли  слуги  и  женщины  рабыни  имения, любуясь  красивыми  мужскими  мокрыми  от  льющегося  обильного  натруженного пота  полуголыми  телами. От  старых  уже  в  годах  испанок  Феронии  и Инии, пожилых  уже  в  возрасте  служанок  виллы  Олимпия. До  совсем  еще юных, и  не  сводящих  своих  восторженных  и  восхищенных  глаз двадцатилетних  сирийки  Цивии, бактрийки  Веронии, германок  Алекты  и Миллены. И  совсем  недавно  купленной  Харонием  Магмой  на  рынке рабов  в  Риме, негритянки  египтянки  Лифии.
  И  слышен  был  звон  тренировочного  гладиаторского  оружия.
  Марцелла  пробежала  мимо  идущего  ей  навстречу  мальчишки  голубого Амрезия, несущего  два  кувшина  с  вином  в  дом  Харонию  Магме. И  подскочила  к  клетке  отгораживающей  тренировочную  эту  площадку  от остального  мира  живого  Олимпии. Она  позвала  громко  Ферокла. И  тот, отвлекшись, подошел  к  ней.
- Мне  надо  поговорить  с  тобой, милый – произнесла  Марцелла  любимому – Это  срочно.
- Что  так  прям, и  срочно? – произнес  не  очень  довольный  тем, что  его отвлекли  Ферокл - Что-то  стряслось, раз  срочно?
- Да, любимый – ответила  Марцела – Это  касается  всех  Ферокл.
- Ну, говори, раз  так  важно, я  слушаю - произнес  мокрый  от  стикающего по  его  мускулистому  торсу  пота  гладиатор  Ферокл.
- Сивилла  нас  предала. Она  в  сговоре  с  Луциллой  Вар - проговорила торопливо  Марцелла  любимому – Она  и  Луцилла  сговорились  против Харония  Магмы.
- Тише  ты! – Ферокл  произнес, и  быстро  широкой  в  трудовых  мозолях  ладонью  руки, закрыл  Марцелле  рот – Тише  ты! – он  повторил – Раскричалась.
  И  он  уже  тише  произнес, и  опасливо, посмотрел  по сторонам. Вроде  бы  никто  не  слышал – Ты  еще  кому  нибудь  про  это  говорила? - спросил настороженно  и  тихо  почти  шепотом  Ферокл.
- Нет, любимый – ответила  ему  его  любимая  Марцелла – Пока  еще  никому. Не  успела.
- Вот  и  молчи, пока, поняла – он  предупреждающе  предостерег  Марцеллу – Не  надо  именно  сейчас  это  кому-либо  говорить  в  этом  доме.
- Но  почему, любимый? – произнесла  тоже  почти  шепотом  Марцелла.
- Просто  не  надо – он  ей  ответил - Я  сам  разберусь  с  этим, а  ты  молчи. И  никому, поняла? – он  почти  угрожающе  ей  ответил.
- Да, любимый – произнесла  ему  в  ответ  Марцелла - Поняла.
- Вот  и  хорошо, любимая - ответил  ей  в  ответ  Ферокл, попрежнему оглядываясь  на  всех  недалеко  стоящих. И  видя  их  отвлеченными  ареной, и  не  слышащих  их  разговор, довольный  произнес  Марцелле - Ну  ладно, милая  моя, иди  ко  мне.
  И  он  через  высокую  из  прутьев  решетчатую  клетку  маленькой тренировочной  арены  обнял  ее. Прижимая  к  металличеким  прутьям полненькой  девичьей  рабыни  любовницы  грудью.
- Любимая  моя, я  этой  ночью  буду  любить  тебя  снова, так, как  не  любил никогда - произнес  ей  фракиец  Ферокл.


                                                                                                                               ***
  Хароний  Магма  не  знал  теперь  что  и  делать.
- Придется  теперь  ехать  на  невольничий  рынок  в  сам  Рим – произнес  он Ардаду.
- Что-то  не  склеилось  с  этими  Варами? - спросил  его  Ардад.
- Не  то  слово, Ардад – произнес  Хароний – Этот  Лентул  осмеял  меня  и оскорбил, сволочь.
- То, что  он  сволочь  это  давно  известно, хозяин - произнес, серьезно призадумавшись  и  сам  Ардад.
  В  это  время  раб  мальчишка  Амрезий  налил  вина  и  подал  фрукты Харонию  Магме  и  удалился  по  разрешению  Харония.
- Он  сначала  заманил, а  потом  практически  выставил  меня  из  своего  дома - произнес  Хароний  Магма  своему  Ардаду – Поиздевался  и  выставил, не  желая  со  мной  иметь  дело. Там  еще  был  его  сыночек  Луций. Тоже  сволочь, та  еще! – произнес  возмущенный  Хароний  Магма  не  знал  от обиды себе  места.
- Что  будем  делать? – произнес  Хароний  Магма, спрашивая  своего гладитора  Ритария  Арадада.
- Пока  не  знаю, хозяин - произнес  Ардад.
- Вот  и  я  тоже – ответил  ему  Хароинй  Диспиций  Магма – Пока  думаю, гадаю. Как  лучше.
- Думаю - произнес  Ардад, поправляя  свою  серую  гладиаторскую  из грубой  шерсти  рубаху  и  широкий  в  медных  бляшках  пояс - Думаю, надо ехать  в  Рим  за  рабами. Другого  выхода  у  нас  нет, хозяин.
- Да, придется, Ардад - ответил, немного  успокоившись  после  высказанного, и  поразмыслив, Хароний  Магма – Мисма  уехал. Думаю, уже  не  вернется никогда. Я  заплатил  за  то, чтобы  он  не  вернулся  Октавию  Меле. Думаю, он  решит  эту  нашу  проблему, где-нибудь  в  дороге.
  Арада  потупил  взор  и  замолчал, не  глядя  на  ланисту  Харония.
- Что ты  замолчал, Ардад? – спросил  его  уже  спокойно  Хароний  Магма -  Не  рад  такому  моему  решению. Ты  сам  хотел  избавиться, побыстрей  от  этого  напарника  ублюдка. И  теперь  не  доволен?
- Нет, хозяин, все  нормально - ответил Ардад, стараясь  не  выказывать сомнений  по  принятому  когда-то  своему  с  Харонием  решению - Теперь будет  безопаснее  в  школе  для  всех. Мисма  становился, вообще неуправляем, и  не  слушал  никого, а  я  боялся  за  своих  учеников.
- Ну, вот  и  отлично – ответил  совсем  уже  спокойный  Хароний. Даже немного  повеселев, то  ли  от  выпитого  вина, то  ли  оттого, что  просто  пришел  в  себя  при  разговоре  с  Ардадом.
- Поедешь  со  мной  в  Рим  за  рабами - произнес  Хароний  Диспиций  Магма - Поедем  завтра. Ждать  некогда. Поможешь  выбрать  мне  и  себе учеников  для  обучения. Я  денег  не  пожалею, раз  другого  выхода  нет.
  В это  время  к  Харонию  Магме  вновь  вошла  Сивилла, и  Ардад  удалился  с  его  разрешения  восвояси. Он  снова  пошел  на тренировочную гладиаторскую  Олимпии  арену  и  продолжил  занятия  со  своими  двумя лучшими  учениками.


                                                                                                                                             ***
Ганик  провел  ночь  с  Сильвией. Они  всю  ночь  занимались  любовью  без перерыва. Всю  ночь  Ганик  ласкал  Сильвии  шикарные  полные  трепещущие  груди  и  целовал  ее  полные  тридцатилетней  смуглой  алжирки  сладострастные  развратные  губы. А  она, обхватив  его  молодой голый  и  сильный  торс  Ритария, раскинув  по  сторонам  полные  и крутобедрые  женские  ноги, позволила  снова  войти  в  себя  его  своим торчащим  как  металлический  стержень  детородным  членом.
  Их полуночный  изможденный  стон  разносился  по  всему  подвальному под  имением  Харония  Магмы  помещению. Где  не  так  далеко, и  его товарищ  по  арене  Ферокл, тоже  наслаждался  любовью  со  своей ненаглядной  красавицей  Марцеллой. И  они  не  слышали  за  этим  занятием друг  друга. Только  Амрезий  снова, прислуживая  Сивилле, стоял  под дверью  жилища  Ганика  и  царапал  стену  ногтями  оттого, что  он  не женщина. И  что  его  возлюбленный  не  предпочитает  мальчиков.
  Амрезий снова  не  находил  себе  места  и  бесился  как  ненормальный, где  его  за этим  занятием  безумной  озлобленной  ревности  застали  рабыни  Алекта  и  Милена. Они  тихо  приблизились  практичемски  незаметно  в полумраке  подвала  к  мальчишке  голубому, толкнув  его  в  спину. Тот, напугавшись, и  чуть  не  вскрикнув  от  испуга, развернулся  на  сто девяносто  градусов. И  ударился  об  каменную  сырую  стену  спиной.
- Что  тут  стоишь, дурачок? - они, насмехаясь, произнесли  ему  и  стали  его  дергать, то  за  одежду, то  за  светлые  на  голове  длинные  кучеряшки. Он молчал  и  только  отбивался  от  двух  двадцатилетних  девиц, которые  то  и дело  издевались  над  ним  в  этом  имении. И  над  тем, кто  он. Они пришедших  за  тем  же, зачем  и  он, но  по  своей  воле. Постоять  под  дверями  Ганика  и послушать  любовную  его  возню  с  Сивиллой. Точнее они  не  за  этим  даже  пришли, а  к  самому  Ганику, но  Сивилла  опередила их. Алекта  и  Милена  думали, что  Сивилла  у  Харония  и  за  тем  же ночным  занятием. Но просчитались. И  они  с  досады  изводили  Амрезия своими  издевательствами  и  по-тихому  в  полумраке  жилого гладиаторского  подземелья.
- У  нас  с  ним  кое-чего  как-то  было – они  говорили  Амрезию, смеясь, досаждали  ему – А  ты  можешь  пойти  и  повеситься. Ганику, такие, как  ты не  нужны. Он  любит  девочек, придурок. Вон  иди  еще  у  двери  Ферокла постой  и  послушай, как  стонет  Марцелла.
  Амрезий  отбившись  от  двух  надоедливых  старше  его  возрастом, года  на  три, девиц, убежал  весь, рыдая  в  слезах  из  подвала  наверх. И  его больше  никто  до  утра  уже  не  видел  ни  в  доме  Харония  Магмы, ни  там где  были  слуги  и  рабы, ни  на  самой  территории  Олимпии. А  Алекта  и Милена, прилипнув  к  деревянной  окованной  железом  двери  жилища Ганика, слушали  ночную  любовную  оргию  под  той  дверью.
  Но  вскоре  за дверью  все  стихло, и  Алекта  и  Милена  отскочив  как  ошпаренные  от  той двери, быстренько  побежали  наверх  и  спрятались  в  густых  кустах садового  орешника, росшего  рядом  с  оливковыми  деревьями  у  самого входа  в  жилище  Ганика  и  Ферокла. Который  рос  посажнный  у  входа  в этот  гладиаторский  подвал  под  домом  ланисты  Харония  Диспиция Магмы. Они  там  затихли, прижавшись, друг к  другу  и увидели, как  из  подвала  вышла  Сивилла, поправляющая, на  ходу  свою длинную  светлую  тунику  и  украшения  на  своем  смуглом  теле. Ее  хорошо было  видно  в  свете  яркой  луны  и  звезд  на  ночном  небе. Она тихо  пошла  по  каменной  дорожке  между  кустарниками  по  маленькой аллее