И вновь приходит май…
И ветераны,
на пиджаки надев медали, ордена,
негромко отмечают день свой главный.
Зато с огромной помпою - страна…
Нальют сто грамм "наркомовских" в стаканы
и выпьют молча, стоя во весь рост.
Кусок ржаной разделят ветераны
и снова скажут за победу тост.
И заведут неспешно разговоры
не о войне – о ней они молчат –
о том, что мир земной покинут скоро
и вспомнят, может, юность и девчат.
Посетуют, что память отказала –
бывает часто так у стариков –
и денег на житьё совсем уж мало,
и мучают болезни мужиков…
И кто-то вспомнит, что живёт в квартире,
где нет ни туалета, ни воды –
и что один остался в этом мире,
в котором нет ни капли доброты…
Добавит он, что жизнь гроша не стоит –
любая, а не только лишь солдат –
под Ржевом миллион не упокоен,
в болотах кости до сих пор лежат…
Поговорят и разойдутся эти люди…
Закончится не нужный им парад
и Родина на год про них забудет –
про чудом выживших в войне солдат…
…О той кровопролитнейшей войне
мы знаем лишь по книгам и кино.
Не снится нам она в безумном сне.
Не видеть никогда бы этих снов.
Смотрю по телевизору войну.
Документальный чёрно-белый фильм.
Колонны беженцев уходят в тишину.
Эвакуация.
Дорога.
Пыль.
А позади сожжённые мосты.
Скелеты изб.
И чёрных ряд печей.
Нет в кадрах кинофильма красоты.
Нет музыки.
Нет песен.
Нет речей.
А в ясном небе чёрные кресты
летят по направленью на восток.
Туда, где несожжённые мосты,
где тысячи в пыли бредущих ног.
Вдруг над колонной раздаётся вой.
Бомбёжка…
Сердце разорвавший крик.
И крупным планом мальчик.
Неживой.
И неживые девочка, старик,
и брошенный посредь дороги скарб -
пожитки мёртвым больше не нужны…
В такой колонне дед мой Поликарп
брёл на восток, спасаясь от войны…
Трудный путь до самого Берлина,
И у лютой смерти на виду,
Мы прошли, прокопченные дымом,
Чудом уцелевшие в аду…
Душу жгли обугленные нервы,
Батальон потрёпан сильно был.
Рукопашный бой, уже не первый,
Страшно скалил пасти для могил…
Но сомкнув неплотные шеренги,
Став ещё скупее на слова,
Приближали мы свой День Победы,
Чтобы Русь всегда была жива!