буквы прыгали перед глазами. Она так давно не писала, что боялась сделать ошибку, написать плохо, боялась упустить мысль, но мысль была продумана много раз и легко ложилась набумагу. Кира закончила, рука больше не слушалась, а ее внутренний сосуд был пуст, она излила все до капли, пускай и немного, но это были ее мысли, ее слова. Кира смотрела на восходящее солнце, греясь в его лучах. Две бабочки сели к ней на волосы, они отросли у Киры до лопаток, на этой планете волосы росли быстрее, как жаль, что Тринадцатый ее не видел.
Кира вытянула вперёд руки, и бабочки сели ей на ладони. Она смотрела на них, безумно красивых. С белыми крылышками. Обрамленными черной полосой. Они были похожи на нее, такие же беззащитные, но смелые, может от глупости, это уже не важно. Кира разглядывала их, не заметив. как бабочки встрепенулись и взмыли вверх, когда она упала лицом в траву. Глаза ее были открыты, она улыбалась, выплескивая из себя последние искорки жизни в высокую мокрую траву, прижимая к животу заветную тетрадь. Кира выдохнула и закрыла глаза, солнце взошло.
8.
Утром было холоднее, чем обычно. Так казалось потому, что дома были лишены привычного электроотопления. Темные улицы с черными блоками двухэтажных домов постепенно наполнялись людьми, идущими к озеру, ветер доносил запах гари, в паре кварталов уже жгли утренние костры. Шел пятый день без электричества. Люди через силу налаживали свой быт, переселяясь в одну комнату, где и готовили, и спали на одной кровати, так было теплее. Город постепенно превращался в помойку, многие не желали следовать советам инженеров, объяснявших, что канализация работает, ее не отключили, отовсюду слышался запах нечистот, особенно там, где дома стояли далеко от воды. Раньше это были дорогие районы, и, хотя, на планете не существовало денег, жить там могли избранные, имевшие высокий уровень социального рейтинга.
Люди стали запираться на ночь. Сначала это был страх перед жителями дальних земель, их обычно описывали уродливыми людоедами, дикарями, но была и другая теория, что на дальних землях построена своя новая цивилизация, свободная от правил и давления веры. На самом деле люди боялись себя. Уже в первую ночь были убиты у себя в домах несколько почетных граждан, кто-то планомерно зачищал территорию, истребляя членов городского совета. Были и грабежи и изнасилования, дикой волной захлестнувшие город. Никого найти было нельзя, система контроля не работала, сканеры не считывали чипы, вживленные в руки людей, они стали свободными, ощутили вкус безнаказанности и цену свободы. Кто-то сколачивался в отряды, по полночи патрулируя улицы, но это не помогало, часто патрулям приходилось бежать от банд грабителей, спасая свои жизни. Грабители были в масках, все в черном, без лишних слов нападая на патрули с ножами, топорами и другими самодельными орудиями. Утром горожане находили на улицах множество трупов, с трудом распознавая в обезображенных лицах убитых. Городской морг был переполнен, он, как и очистные и несколько фабрик, продолжали работать, там просто складировали тела.
Инженер J проснулся рано, за водой можно было сходить и сейчас, но обычно он делал это на час позже. Рядом спала Лиз, прижавшись к нему, и жена, обнимавшая дочь, чтобы та не мерзла. Он осторожно пошевелил затекшей спиной, дочь тоже заерзала, он поцеловал ее в лоб, иона успокоилась, сильнее прижавшись к нему. Он смотрел на Лиз, на жену, как же они были сейчас похожи, как сестры. Он с первого же дня стал запирать дом. Несколько ночей дежуря возле двери, прислушиваясь к шумам ночи, но все было тихо.
Мэй повернулась на другой бок, и Лиз проснулась, широко открыв блестящие от слез глаза.
- Ты чего проснулась? – шепотом спросил он.
- Я испугалась, - ответила Лиз громким шепотом, уткнувшись в его лицо мокрыми от слез щеками. – Мне приснилось, что тебя и маму убили у нас в доме, а я спряталась наверху и все видела!
- Это просто кошмар, не надо так переживать, - сказал Роб, гладя дочь по голове.
Лиз всхлипнула и стала целовать его, он ощутил соленый вкус ее слов, Лиз перевернулась к матери и стала целовать ее, задыхаясь от плача. Мэй проснулась и пыталась успокоить дочь, но она стала реветь еще громче, трясясь всем телом. Роб встал и принялся одеваться, раз все проснулись, он может сходить за водой, пока на озере никого нет.
За ним встали и Лиз с Мэй. Лиз утерла слезы и торопливо оделась.
- Ты куда? – удивился Роб.
- Я с тобой уверенно ответила Лиз, рукавом куртки утирая щеки. – Я пойду с тобой.
- Там нет ничего интересного, - пожал плечами Роб. – Я наберу воды в бочку и пойду обратно.
- Папа, я пойду с тобой, - твердо сказала дочь.
- Пусть идет, - сказала Мэй зевнув, она заправила длинные волосы дочери под шапку. – Сегодня хорошая ночь, тихая.
- Да, тихая, - согласился Роб. Не было слышно даже птиц. – Скоро зима.
- Да, скоро, - кивнула Мэй, расчесывая спутавшиеся за ночь волосы. – Тяжело нам будет одним, как думаешь?
- Тяжело, - согласился Роб. – Я не думаю, что они не включат подачу электричества, они же обещали.
- Кто они? – спросила Лиз.
- Папа тебе объяснит, - Мэй подтолкнула их к выходу. – Не задерживайтесь, а я пока завтрак приготовлю.
- Хорошо, - сказал Роб и открыл дверь.
Он потянул за собой тележку с пустой бочкой, она неприятно загромыхала, нарушая тишину предрассветного часа. Лиз толкала ее сзади, но ее веса не хватало, она просто ложилась на нее, а тележка даже и не думала двигаться. Справившись с тележкой, Роб вытащил ее на еле заметную в угасающей луне дорожку. Мэй помахала им на прощание и закрыла дверь, лязгнули тяжелые засовы, не зря он когда-то поставил их на дверь, оббив ее изнутри и снаружи листовым железом, а на окна поставил крепкие ставни. Он видел это в одном отрывке из старой книги, случайно затесавшимся в своде технической документации, оставленной их предками для них. А может и не случайно. Роб не раз находил странные документы в документации, будто бы кто-то намеренно разбросал эти крупицы знаний о прошлой жизни. Из них он узнал, кто такие каннибалы, дикари, что общество способно деградировать, когда не имеет цели или жесткого управления. Он находил отчеты о экспедициях на дальние земли, как их все называли, но на самом деле они были недалеко, надо было пройти хлебные поля и пастбища, лес и переплыть озеро, не более месяца пешком. В отчете было немного информации, общая численность, племенной строй, обычаи, свойственные больше животным, чем людям. Роб показывал этот отчет многим, даже отнес его в совет города, где его и забрали. Приказав ему никому не рассказывать об этом. Интересно было то, что эти варварские племена имели схожее цифровое обозначение, что и они. В отчете, видимо сделанном машиной, не было упоминания людей, говорилось лишь о моделировании популяции человекоподобных объектов. Единственный, кто всерьез воспринял этот отчет, был капитан D, лейтенант К не верил в это. Он ушел в дальние земли еще до отключения электричества.
- Пап, - Лиз дотронулась до отца, молчавшего всю дорогу до озера. – А кто нами управляет? Мы с ребятами несколько раз перечитали этот дневник – это они нами управляют?
- Нет, не они, - помотал головой Роб. Он подвез тележку к воде и вытащил из бочки ведро. – Те, кто живут на Каткьюбе, не могут прилететь сюда, они слишком сильно зависят от нас. Знаешь, есть фабрика на другом конце города у малого озера?
- Да, мы как-то с девочками доходили до туда, там так воняет!
- Да, там воняет. Это газы, разложение биомассы, - кивнул ей Роб, зачерпывая первое ведро.
- Там еще очистные, ты говорил, я помню!
- Верно, это и есть фабрика, - Роб поморщился и налил еще пять ведер воды. Работать с утра было тяжело, он встал передохнуть.
- А что там делают? Я так и не поняла, а в школе, когда мы спросили, на нас так орали, чтобы мы не лезли не в свое дело, - печально сказала Лиз. – Разве у нас есть тайны? Почему они запрещают нам это обсуждать?
- У нас очень много тайн, - со вздохом ответил Роб. – Вся наша жизнь – это тайна. На фабрике делают биотопливо, если по-простому, я не смог до конца понять эту технологию, но это переработка наших стоков и того, что привозят туда с бойни. Все помещают в огромные емкости. Их называют реакторами, а на выходе получается биотопливо.
- Мы его используем для себя? – удивилась Лиз. – Оно кончилось, поэтому нет электричества?
- Нет, не поэтому. Капитан D сказал, что мы отвозим это биотопливо на Каткьюб. Раньше он думал, что оно нужно для роботов на Каткьюбе.
- Они это едят? – ужаснулась Лиз.
- Судя по всему да, - сказал Роб и принялся вновь набирать воду в бочку. Набрав почти полную, он устало сел на тележку, Лиз села рядом, обхватив его руку. – Мама говорила, что у них в документах было написано, что жителей с Каткьюба нельзя кормить нашей пищей, у них другая система пищеварения, наша еда убьет их.
- Но как они могут есть эту дрянь? – возмутилась Лиз. – Разве мы не можем дать им что-нибудь лучше? Это же нечестно!
- Сложно сказать, что честно, - Роб задумался. – Ты знаешь, мы зависим от них не меньше. Да, у нас есть еда, вода, мы можем выжить самостоятельно, но превратимся в этих дикарей.
- Ты про людей с дальних земель? Но дядя Рич верит, что они другие!
- Рич ошибается, к сожалению, я не смог его переубедить, - сказал Роб и встал. – Пора домой.
- Почему мы зависим от Каткьюба? – спросила Лиз, пытаясь толкать тележку сзади, но у нее ничего не вышло, и она просто пошла рядом.
- Наши электростанции работают на их топливе, наших запасов хватит еще на несколько сотен лет.
- А что будет, когда на Каткьюбе не окажется больше этого топлива? Мы их бросим? Они же умрут!
- Не знаю, что будет. Я много думал об этом, но не нахожу ни одного нормального выхода. В любом случае скоро наши корабли перестанут летать. Мы не создавали их, мы не сможем построить новые, и у нас больше не осталось пилотов, только капитан D.
- А как ты думаешь, на Каткьюбе есть еще кто-нибудь, кроме этих в Подземном городе? В дневнике вроде что-то такое говорилось, но мы так и не поняли, правда ли это.
- Я сомневаюсь, что все в этом дневнике правда. Это не значит, что человек, писавший его, врет, возможно, что он многого не знает, а заблуждения способны исказить любую реальность.
- Это как наш святой отец? – Лиз понизила голос, быстро оглядевшись вокруг. – Он же ненормальный!
- Кто это тебе сказал? – насторожился отец.
- У нас все в школе так думают, кроме этих воспитателей, гордо ответила Лиз. – Никакого бога нет, это все вранье.
- Ты не права, бог есть, но он здесь, - Роб постучал себя по голове. – Со временем ты это поймешь. Мы должны держать в себе свод запретов, чтобы не превратиться в животных.
- Ты имеешь ввиду наш город? – спросила Лиз и хмыкнула себе под нос. – он всегда такой был, так ребята в школе говорят, просто сейчас нет сканеров, а святой отец лежит в больнице и скоро сдохнет!
- Тебе лучше об этом ни с кем не говорить, - заметил Роб. – Понимаешь, о чем я?
- Понимаю, мы это только внутри себя обсуждаем, там все нормальные, мы уже выгнали несколько стукачей, - гордо заявила Лиз. – Пап, а почему я должна идти работать в здание совета города? Я хочу как мама, я уже была у нее на работе, скоро опять пойду.
- Не знаю, для меня это загадка, как они определяют то, кто кем должен работать после школы. Меня никто не
