Усечённый куб

никто не отводил глаз. Экран стал мигать другими цветами, а потом погас на несколько минут и включился снова. На синем фоне не было ни стеклянного куба, ни символов Совета города или веры, трансляция велась из другого места. На экране появился быстрый набор цифр и букв, бешенной лентой уносившийся вверх, прочесть это было невозможно.
Инженер J сидел у экрана, держа наготове блокнот и карандаш. Рядом сидели сонные Мэй и Лиз, плотно прижавшиеся друг к другу. Он поправил на них толстое одеяло, все норовившее открыть голые ноги. Он же сидел в одних кальсонах, голой спиной чувствуя, как медленно прогревается комната. Холод придавал ему бодрости, после начала первых холодов было трудно вставать рано утром и идти за водой. Лиз больше не ходила с ним, даже не просыпаясь, когда он вставал. Зашумела вода в трубах, бешенным потоком наполняя иссохшие баки.  Все ждали, что свет включат еще вечером, но этого не произошло. Теперь он понимал, что те, кто управляют ими, все включали постепенно, но зачем? Он пометил эту мысль себе в блокнот, стоило ее обдумать вместе с капитаном D.
Роб не мог знать, что город включался по районам, в первых кварталах дома уже были полностью прогреты, а на экранах продолжал бежать поток цифр и букв. Роб определил его как код программы, он часто видел такие, когда вместе с другими, такими же по званию, как и он, ездили на энергостанцию, их туда вызвала система оповещения об ошибках. Они целый день меняли лопнувший патрубок на трубе, перекачивавшей насыщенный пар, отводящийся от старой турбины в бассейн, где давно уже перестала жить рыба, а вода приобрела медно-черный оттенок. Находиться на энергостанции было страшно, жутко скрипела турбина, гудели насосы, еще мгновенье, и все взлетит на воздух, трубы лопнут, а турбина вырвется из оков и полетит сносить все на своем пути, пока не утонет в громадном бассейне.
Раздался громкий сигнал, экран приглашал зрителей, на нем стали появляться странные слова, Роб тут же записывал их, а Лиз с Мэй проснулись, в полголоса переговариваясь.

«Проект Земля 230 / Люди гор:

Популяция – неизвестно, определяются органические следы жизни.
Уровень развития: депрессивно-деградационный.
Состояние инфраструктуры: отрицательное.
Прогноз: отрицательный, регрессивный.

Проект Земля-231 / Люди леса:

Популяция – неизвестно, определяются органические следы жизни.
Уровень развития: депрессивно-деградационный.
Состояние инфраструктуры: отрицательное.
Прогноз: отрицательный, регрессивный.

Проект Земля-232 / Люди воды:

Популяция 67241 человек, смертность не более 0,0015%, рождаемость 0,00151%  растет.
Уровень развития: регрессивный, отклонение от прогноза не более 0,075%.
Состояние инфраструктуры: 37%, падает..
Прогноз: положительный, регрессивный.

Проект Земля-233 / Люди моря:

Популяция: 187559 человек…»

На этом трансляция прекратилась. Лиз удивленно посмотрела на мать, потом на отца и спросила.
- Значит кроме нас еще кто-то есть?
- Получается, что так,  ответил Роб. – Капитан D рассказывал, что он видел множество воды на нашей планете. Он даже нарисовал карту, но ее изъял Совет города.
- Почему изъял? – возмутилась Лиз. – А он может нарисовать новую?
Робне успел ответить. Как на экране стали появляться новые слова, он не сразу вдавался в их смысл, просто записывая в блокнот.

«Люди Земли-232!

Я обращаюсь к вам от имени моего создателя. Его больше нет со мной, время его закончилось. Мое время тоже подходит к концу, для вас наступает новая эра – познания.
Вы получите всё, что знаем мы, вы сможете это понять, изучить и принять, если захотите. Другие цивилизации на этой планете, созданные нами, прошли этот путь, вы последние.
Ваша вера – ваш право. Сейчас она позволит вам выжить, ваше сознание еще не готово быть самостоятельным, вы не готовы. Мир вокруг вас не знает, кто вы такие. Вы не знаете этот мир. Познавайте его, познавайте себя, только так вы сможете подняться выше по ступеням эволюции.
Не позволяйте себе бороться со своим сознанием – верьте в себя, друг в друга, ибо нет другого бога, кроме вас!
Так хотел сказать мой создатель, так жили он. Вас создали для лучшей жизни, пройдите этот путь …»

Трансляция оборвалась. На экране появился логотип Совета города, и зазвучала бравурная музыка.
- Вот черт! – Роб в сердцах бросил блокнот на пол. – успели. Гады!
  Не успели,  ласково сказала Мэй. – главное нам сказали, мы этого никогда не забудем.
Они встали, все еще возбужденные, смотря друг на друга блестящими глазами. Лиз, уже согревшись, больше не куталась в одеяло, несколько раз в слух перечитала написанное отцом в блокноте, а потом спросила.
- Пап, а на Каткьюб другие тоже летали? Ну эти, люди моря, например?
- Не думаю, капитан D ни разу не видел другого корабля, правда есть вероятность, что кто-то составил для нас независимые графики полетов. Надо поговорить с ним, может стоит немного подзадержаться на Каткьюбе.
Мэй ушла на кухню, быстро приготовив завтрак. Они сели есть. В дверь громко постучали, Роб встал и подошел к ней. Это был их сосед, плотник V.
- Тар, вы смотрели трансляцию? – спросила его Мэй, приглашая за стол.
- Да, конечно, мы все смотрели,  грубым голосом сказал плотник, он был ниже их ростом, но значительно шире в плечах. – Только мы мало что поняли, вот я и пришел, чтобы вы мне объяснили.
- Позавтракайте с нами,  сказала Мэй, положив ему хороший кусок жареного мяса с овощным рагу.
  Спасибо, не откажусь,  сказал плотник. – Наши все в город собираются, все идут на площадь, что-то будет.
- Пожалуй, вы правы,  сказал Роб. – что-то должно быть непременно.
- Мои уже собрались, я пришел за вами,  сказал плотник. – Все же лучше, когда есть кто-то, кто может все объяснить, а то мы все понимаем, что нам что-то льют в уши, а что, непонятно! Спасибо за еду, я пойду.
Плотник быстро все съел и встал, поклонившись Мэй и улыбающейся Лиз, он всегда смешил ее. Большой, грубый, но всегда добрый.
- Мы скоро будем готовы,  сказала Мэй, кивком наказав дочери есть быстрее.
- Подходите к нашему дому, там все собираются, вместе и пойдем,  прогремел плотник и, накинув тяжелую куртку, вышел, оставив за собой запах утреннего мороза.
Семья J подошла к дому плотника, здесь уже собрался весь их квартал, люди переговаривались шепотом, боязливо поглядывая на горевшие вновь фонари уличного освещения. Было непривычно светло, и это уже пугало. Широкой колонной, занимая всю улицу, они двинулись в город, постепенно вливаясь в другие колонны. Люди приветствовали друг друга молча, редко раздавались радостные возгласы, быстро тонувшие в общем потоке молчания.
На площади было не протолкнуться, весь город, даже с окраин шли люди, не было лишь тех, кто работал на пастбищах, у них был отдельный негласный статус: Совет города не решался показывать им свою власть, а они не мешали Совету. Уважали они только святого отца и инженеров, объединяя их в своем мировоззрении. Роб и Мэй часто обсуждали это, когда Лиз была у друзей или гуляла, находя в рассуждениях полевых работников достаточную долю зрелого зерна, Роб, как и святой отец, оперировал догматами, все, что он знал, нельзя было ставить под сомнение – это была вера, настоящая, искренняя и она помогала.
Толпа загудела, началось странное движение, люди волнами отступали в стороны, пропуская кого-то. Роб увидел, как толпа расступилась перед ним, в образовавшемся коридоре под молчание людей медленно шел святой отец, поддерживаемый капитаном D. Святой отец спотыкался через шаг, было видно, что он очень болен. Не было в нем уже того мощного гиганта, готового одним прыжком, одним ударом сокрушить неверного, теперь это был просто старик, не доживший еще до сорока лет.
Капитан подвел святого отца к Робу, он подхватил рук старика, чтобы тот не упал. Роб никогда не видел святого отца таким, глаза его ввалились в череп, рот был белый, будто бы сшитый нитками из незаживающих ран, кожа бледная, похожая на грязную ткань.
- Мне надо с тобой поговорить, инженер J,  прохрипел святой отец. – Еще есть время до …
Он не договорил, указав пальцем на ближайший дом, где находилась столовая. Он жестом приказал Мэй и капитану следовать за ним.
- Лиз, подожди нас здесь с дядей Таром,  сказала Мэй, но, увидев, что к ним спешит Боб F вместе с Тимом и Таром, сыновьями пекаря, погладила дочь по щеке. – А вот и твои защитники.
Лиз обрадовалась, помахав друзьям рукой. За ними из толпы выбежала куча парней и девушек, они сгруппировались вместе, став что-то бурно обсуждать. Мэй поспешила за Робом в закусочную, как раз он с капитаном довел святого отца до закусочной.
Внутри было сыро и неприятно пахло протухшим супом. Капитан включил свет. Роб усадил святого отца на стул, тот почти упал на стол, не в силах дольше держать голову. Мэй убежала на кухню и вскоре вернулась с тазом воды и кучей полотенец. Она быстро обмыла сочившуюся гноем рану на шее, святой отец молча переносил эту процедуру, не выражая лицом ничего, кроме смертельной усталости. Рана была глубокая и не затягивалась полностью. Мэй долго возилась с ним, соорудив что-то подобие повязки из чистых салфеток.
- Спасибо,  глухо сказал святой отец. – Только это мне не поможет. Сестра Мэй, ты же много видела смерть, так это?
- Да, святой отец, я ее вижу каждый день,  ответила Мэй, удивившись, что он назвал ее по имени.
- Так вот пришло время увидеть в смерти жизнь,  сказал святой отец. – Ты знаешь, что я хочу сказать. Я знаю, ты пытаешься это делать, не бойся, пока я жив, тебя никто не тронет, остальное зависит от твоего мужа.
Он долго глядел на Роба, а потом закрыл глаза. Мэй и капитан удивленно переглянулись, только Роб нахмурился, тень верной мысли пробежала по его лицу, он инстинктивно отпрянул назад, но тут же остановился.
- Ты правильно боишься,  сказал святой отец. – Я тоже боялся, это было очень давно, я не хотел служить, никто этого не хочет.
- Я вас не понимаю,  сказал Роб. – о каком служении вы говорите.
Святой отец открыл глаза и посмотрел на него. Мэй налила ему стакан воды, он пил долго, медленно, с трудом делая каждый глоток.
- Я скоро умру, это вопрос недолгого времени,  сказал святой отец. – Ты должен встать на мое место. Таково мое решение. Я не вижу никого, кто мог бы быть лучше, чем ты, а каждый следующий должен быть лучше – в этом правда эволюции, в этом истинная правда вечной жизни!
Он закашлялся и уронил стакан на пол, стекло глухо звякнуло и разлетелось на десятки осколков. Мэй налила ему еще воды, но уже в металлическую кружку. Пока святой отец пил воду, роб долго смотрел в пол, обдумывая услышанное.
- У меня нет выбора,  сказал Роб.
- Да,  прохрипел свято отец. – Если ты хочешь защитить свою семью, но разве это главное? Твоя дочь выбрала не того, этого ей не простят, у меня много доносов на нее и на тебя, Мэй, и на тебя. Если я не назову приемника, то его выберет Совет города, а советник А не будет долго думать, он назначит следователя В, а он итак знает, кто, где и с кем находится  он видит весь город! Но скоро это кончится.
Святой отец глухо рассмеялся, он обнажил левую руку и ткнул в место ниже запястья, где стоял вживленные чип.
- Их больше нет, они кончились,  смеялся святой отец. – Мы не зря сжигаем умерших, я вижу большой передел впереди, должен быть человек, которому поверят – тебе поверят, Роб,