человек. Афганистан прошел – даже ранен не был, а тут…, - в голосе Аурики слышались горечь, слезы и глубокое сожаление о случившемся, - жаль, что детей не успели завести, - изменившимся голосом произнесла она, - все думали, что как-нибудь потом, а жизнь вон она, как обернулась.
Андрей, взглянув на нее, увидел, что она осторожно промокнула платочком, показавшиеся на глазах, слезы.
- Извини, - виновато произнесла женщина, - я больше не буду. Давай теперь поговорим о тебе. С кем ты живешь, где обитаешь, чем себя тешешь, горя ль не знаешь? - перейдя на шутливый лад, спросила она, маскируя им искренний интерес к нему и его жизни.
- А, что я? Я, как началась эта заваруха с последующим развалом государства, был сильно избит подстерегшими меня волонтерами за слишком активное выступление против отсоединения от Союза; отлежался, уехал на Север…. Сейчас живу в Нефтеюганске, работаю учителем, я ведь после армии окончил институт физкультуры. С женой расстались – изменила она мне с моим лучшим другом, да и других, прочих мужчин не обижала. Так что живу сейчас, можно сказать, с открытой форточкой.
Аурика расхохоталась: «Получается, что и я ни одна живу – у меня стул – инвалид, хромой как черт и облезлый как старый, котище...»!
Так, непринужденно разговаривая и посмеиваясь, они незаметно для себя, доехали до Андрушенского леса.
Съехав с дороги, Андрей припарковал машину, за каким-то густым кустарником, так чтобы ее не было видно с дороги. Отойдя немного вглубь заросшего дубовыми деревьями леса, они нашли небольшую полянку окруженную кустами и высокой травой, где и решили расположиться.
Выпив по рюмке коньяку за столь неожиданную, но приятную встречу, слегка закусили. Мужчина, взяв бутылку в руку вопросительно посмотрел на Аурику. Увидев ее одобрительный взгляд, - налил по второй.
- Ну что, - сказал Андрей, - давай-ка, теперь выпьем за нас. Аурика,.. - замялся он, - ты знаешь, я все это время очень тосковал по тебе! Я ругал, и проклинал себя за то, что отдал тебя; так вот просто, почти играючи Николаю! Я до сих пор чувствую себя последним подлецом и негодяем! Можно, в знак искупления своей вины и твоего прощения, если конечно можешь простить, поцеловать тебя в щечку? Если, - пожелаешь – этот поцелуй станет первым шагом к восстановлению наших прерванных отношений? – почувствовал, что сказанное прозвучало, - как-то наивно и по-детски, но что как сказал то и сказал.
Разрумянившаяся от выпитой рюмки спиртного Аурика смотрела на него потемневшим немного ошалелым от изумления взглядом. Судорожно сглотнув слюну; она молча, кивнула головой; запрокинула ее назад подставляя губы для поцелуя; потянулась к нему руками и всем телом.
Андрей, опустив рюмку на покрывало, порывисто обнял женщину за плечи и притянул к себе. Осторожно коснувшись губами щеки, он еще раз посмотрел в ее потемневшие глаза; прочитал в них согласие; обнял женщину нежно и крепко. Аурика, порывисто обвив его шею руками тесно прижалась к нему, уста их слились в страстном поцелуе, и она не в силах противиться желанию, потянув его к себе, опрокинулась на спину…
«Жизнь опять повторится сначала….», - мелькнули у него в голове слова известной песни…
Слегка утомленные, они лежали рядом с покрывалом. Аурика нежно гладила Андрея по голове и груди. Он смотрел в верх на легкие перистые облака проплывающими над ними, и размышлял: «Черт, как же хорошо мне с ней! Дурак, упустил такую роскошную женщину! Нет, определенно, надо жениться на ней! А, что?! - Ничего плохого я о ней не слышал… Была замужем? Так, сам и виноват! Уверен на все сто, что попроси я у нее тогда руку и сердце – не отказала бы и, как я сейчас понимаю, дождалась бы из армии. Нет, серьезно, увезу в Юганск, - думал он, - устрою в школу. Интересно, был у нее кто после смерти мужа?». - После некоторого колебания, решил спросить: - Аурика, извини за нескромный вопрос: - скажи, у тебя были мужчины после смерти твоего супруга?
Она внимательно посмотрела на него; медленно и утвердительно кивнула головой и тихо спросила: - А, что?
- Да так, ничего, - ответил он, но в голосе его прозвучало легкое разочарование.
«Ну и что? – тут же возразил он себе, почему-то с сожалением, - Ты, что ли, ангел? Да нет, как раз и не ангел, а, даже, черт меня побери, - наоборот, так что…».
- “Давай еще немного выпьем”, - произнес он вслух, взглянув на женщину.
- Ты что, расстроился? – также тихо спросила Аурика.
- Есть немного, - честно кивнул Андрей головой, - ну, да ладно, все это ерунда. Я тоже не святой. – повторил он уже вслух свои мысли. Поднял рюмку, отпил из нее, опустив ее на покрывало принялся закусывать. Сидя боком есть было неловко, и он, взяв тарелку в руку, сел ровно, согнул ноги - так «кормиться» было значительно удобнее и легче.
Взгляд Аурики, после слов Андрея о том, что он тоже не «святой», несколько посветлел: «Понимаешь…», - как бы оправдываясь, начала говорить она…
Договорить ей не дали громко затрещавшие кусты, окружавшие поляну. Из них, ломая ветки, вышел здоровый, высокий и густо заросший щетиной мужчина, с довольно толстой палкой в руке. Слева и справа от него видны были, продирающиеся сквозь заросли, два огромных волкодава.
- Что ты здесь делать? - спросил мужик, глядя на Андрея мрачным, несколько ленивым голосом, с явно молдавским акцентом.
«Наверное, пастух», - подумал Андрей.
- Да вот, решили немного отдохнуть в лесу, – ответил он, интуитивно чувствуя дальнейший недобрый ход событий, и сделал попытку опустить тарелку на покрывало, чтобы встать затем на ноги. Тут же, оба пса оскалили пасти, угрожающе припали на передние лапы, и грозно зарычали. Их вздыбившиеся холки и вся их поза показывали ежесекундную готовность броситься на него.
- Сидеть, парень, не дергнайся. – все так же мрачно и лениво, проговорил пастух, - Мине, - оглушительно захохотал он, - хорошо знать, что эта за отдыха, такая – изобразил он руками и нижней частью тела то, о чем подумал.
Подойдя ближе к покрывалу, - он внимательно посмотрел на испуганно притихшую Аурику; криво усмехнулся; оглядел «стол»; наклонился; налил полную рюмку коньяку…
- Э-эй! Ты что делаешь? – возмутился Андрей, - Это…
- Мине знать, что с эта, - спокойно ответил пастух и опрокинул в глотку содержимое рюмки, - у-у, - помотал он головой, - коньяк есть силно хароший, - и тут же налил новую порцию напитка.
Андрей лихорадочно «перетасовывал» мысли в голове соображая о выходе из создавшегося положения: «Этим – не кончится, - думал он, - обязательно будет продолжение и, как мне кажется, оно будет не из приятных. Если бы не собаки, можно было бы и повоевать, а так соотношение сил далеко не в мою пользу – эти чертовы псы порвут меня на части».
Пастух, тем временем, опрокинул в себя вторую рюмку; присел на корточки; подтянул к себе тарелку Аурики, и стал закусывать грязными давно немытыми руками. Подошли ближе к нему и оба волкодава. Из их широко открытых пастей, по длинным и большим, как листья молодого лопуха языкам, обильно сочилась слюна. Тяжело и часто дыша, они вожделенно и выжидательно смотрели на хозяина. Тот, отрезав два больших куска колбасы, бросил их, не глядя вверх за голову. Громко клацнув зубами псы ловко поймали куски на лету и стали жадно глотать еду не спуская злых глаз с Андрея. Проглотив колбасу собаки уселись на задние лапы, и так же настороженно ловили каждое движение пастуха и Андрея.
"Натасканные, черти, - мрачно констатировал про себя мужчина, - и что же теперь делать? Что делать….?! Вот вляпались, так вляпались!" - но, сколько не напрягал он серое вещество своего головного мозга хорошей, стоящей мысли в голову так и не приходило, а на малейшее его движение, собаки тут же отвечали грозным рыком, свирепым оскалом зубов и готовностью к действию.
Закусывающий пастух заметно оживился и стал проявлять усиленное внимание к Аурике.
- Пойдем с туда? – вожделенно глядя на женщину кивнул он головой в сторону густо поросших кустов.
- Как ты смеешь?! – возмущенно крикнул Андрей. Он вскочил на ноги и тут же был сбит взметнувшимся над покрывалом волкодавом. Опрокинув его наземь, пес встал ему передними лапами на грудь; бросил свою оскаленную пасть под подбородок упавшего. Тот, инстинктивно закрывая горло рукой, невольно подставил под пасть собаки тарелку с закуской. Раздался хруст перекушенной посудины и тут же болезненный визг собаки; она резко отпрянула от Андрея. В ту же самую секунду он почувствовал острую боль в ноге, треск разрываемой ткани, и строгий окрик хозяина собак: - Йа ыннапой, дракуле! ( назад черти)!
Собака, укусившая и разодравшая его за ногу, недовольно попятилась, не спуская свирепого взгляда с Андрея. Вторая, спрятавшись за спину хозяина, жалобно скулила - из порезанного, острым краем расколовшейся тарелки - угла ее пасти, сочилась кровь. Пастух, что-то сказал псу, порывающемуся броситься на Андрея - тот, виновато, но недовольно поджав хвост, отошел от него.
- Эй, парень, мине, что с тебя сказать? – лениво спросил пастух. – Мине сказать: чтобы тибе сидеть тихий и спокойный и все будет с харашо. Этат сабака, - потрепал он здорового пса за холку, - скушает тебя без маслу и без солю? Скушает так, что мама твоя не будет знать, как похоронить с тебя на могилку.
Андрей, бледный, и ошарашенный яростным нападением волкодавов, подавленно молчал, держась за укушенную ногу. Раны стали нещадно и больно саднить.
Пастух наклонился над раненым псом, открыл ему пасть; вытащил оттуда несколько осколков от тарелки.
- Мэ-эй, - произнес он лениво, - а, это с что? Ты изуродовать мой собаку, -теперь требуется нести его, чтоб стоять его к ветеринару. Надо побить тебя немного с палку.
- Она сама бросилась на меня и сама напоролась на тарелку, чем я виноват? – запальчиво выкрикнул Андрей, все еще пребывая в призрачной надежде на нормальный исход возникшей проблемы.
- Тоже с правилный, - согласился пастух, - приказаний никакой для тебя не был - надо было сидеть спокойный, - наставительно объяснял он пострадавшему псу, продолжая извлекать из его пасти мелкие осколки. Тот, болезненно и виновато поводя головой, осторожно пытался вырвать морду из рук пастуха.
- Ну, а теперь, - сказал пастух, покончив с осколками; все так же вожделенно глядя на Аурику, - миня тоже хотеть отдохнуть с ета сладенькую девочку, так как отдыхался вы вместе, - оглушительно захохотал он, и повторил движение руками и телом. – Мэй, пошли с туда! - уже строго приказал он женщине, опять мотнув головой в сторону кустов, - или ты хотеть, чтобы принести тебя туда с собаку?
Аурика, беспомощно посмотрела в сторону Андрея.
- Я не знаю, что мне делать, - безнадежно
