Дикая маслина (дилогия)

теперь она уехала в Большеград к своему брательнику, чтобы как-то устроить свою жизнь без него, Андрея.
А Мишка?! Как же он мог вот так, с Мишкой-то?! Сколько пережито вместе, сколько раз выручали друг друга. Мишка даже срок «мотал» в одиночку, хотя они все свои дела проворачивали вдвоем. И выйдя, ничем Андрея не попрекнул.
А он, Андрей, так отплатил ему…
Внезапно Андрей поднялся. Да ну их к лешему, этих ментов! Человек он, Андрей Савченко, или уже нет?! Он исправит свою ошибку, он предупредит Мишку!
Предупредить можно было двумя способами. Можно было позвонить по телефону, но для того, чтобы, позвонить, нужно было идти домой – в телефонных будках давно срезали все провода. Андрей знал, что к своему дому он дойдёт минут за пятнадцать.
К Мишке было ближе. Несколько минут, и он будет у подъезда друга! Поднимется на этаж. Ему даже не надо будет входить в квартиру – Мишка увидит его в объективе видеокамер, и Андрей всё скажет ему через дверь.
Мишке понадобится всего лишь минута, чтобы выбросить злосчастный пакетик! Гражданин начальник Иван Бражников будет, конечно, недоволен, но да пошёл он, этот Бражников…
Нужно было идти быстрее.
Ходить быстро Андрей давно отвык. Тем не менее, он шёл так быстро, как только мог. За минуту он вспотел и запыхался, но это было ничего. Лишь бы успеть предупредить друга!
Ему оставалось пройти всего метров двадцать, когда у подъезда, где жил Мишка Мохов остановились три машины, две из них милицейские. Из них вышли Бражников, ещё какие-то милиционеры, потом гражданские – по-видимому, понятые. Они вошли в подъезд, а Андрей всё стоял там, где остановился. Стоял и смотрел.
Минута! Он не успел всего лишь на жалкую минуту! И всё - больше у него нет друга. И Оксанки тоже нет.
Как же так получилось? Ведь он же не хотел…
Кто же виноват? Славка?
Нет. Славка только помог ему, когда было очень больно. Уж как мог, так и помог.
Виноват он сам, Андрей. Как ни крути, а так и есть! Если бы он тогда, когда болел живот, не сделал себе укол, всё было бы по другому… С этого, именно с этого всё началось. И ведь болело-то то не сильно, он точно помнит! Просто не хотелось немного потерпеть. И вот ведь как вышло!
Андрей покосился на сумку, которую держал в руке. В ней – «маковая солома», единственное, что осталось у него в жизни. Главным это было уже давно, а вот теперь – единственное.
Андрей вздохнул, развернулся и побрёл к своему дому. У него было ещё много дел. Нужно успеть приготовить «ширку» до того, как его начнёт «ломать».

5.

Отправляясь в Большеград, Оксана Смирнова думала, что проживёт у брата пару дней, ну, в крайнем случае – неделю. Но сентябрь прошёл, начался октябрь, а Оксана всё ещё ютилась у него. В комнате у неё был свой малюсенький уголок – Виталик с друзьями развернули шкаф, откуда-то притащили кровать с панцирной сеткой, проход завесили старым пододеяльником…
И стали жить втроём – Оксана, Виталик и Олег. Жить рядом, но – вряд ли вместе. Каждый жил своей собственной жизнью.
Виталик окунулся в учебу. В школе он был твёрдым «хорошистом», в университете же у парня получалось не всё. Он легко запоминал латинские названия мышц и костей, хорошо разбирался в истории. А вот химия давалась ему с трудом - Виталик корпел над непонятными формулами часами, и страшно боялся, что провалит свою первую сессию.
Олег, на правах «старожила» предсказывал, что Виталик скоро забросит учёбу и кинется во все тяжкие. Но пока эти прогнозы не сбывались. Виталик не стал пить, не бегал за однокурсницами, и лишь иногда смотрел футбол у товарища – счастливого владельца маленького телевизора. Учёба, учёба была для него главным, и, времени на общение с Олегом или с Оксаной, у парня почти не оставалось.
Оксана искала работу. Искала ежедневно, упорно, но пока безуспешно. На дворе был 1996 год. Прежняя, социалистическая экономика уже умерла, новая, капиталистическая, делала первые неуверенные шаги. Тысячи людей работали, но не получали зарплаты месяцами. Другие не могли найти работу вовсе.
Ко вторым относилась и Оксана. Она не отчаивалась – искала, искала! Но не забывала и о тех, кто дал ей крышу над головой. Проснувшись, Олег и Виталий обнаруживали сковороду с горячей яичницей, а вечерами Оксана успевала приготовить суп или борщ. Со стола исчезли горы грязной посуды, а из углов - вековая паутина. Оксана даже хотела перевесить криво наклеенную афишу, но не решилась – а вдруг Олег будет ругаться?
Она вообще немного побаивалась Олега – он с ней почти не разговаривал, и Оксана думала, что сильно стесняет его. А вдруг ему надоест присутствие постороннего человека и Олег её выгонит?! Нет, нужно быстрее находить работу и снимать другое жильё!
Но боялась Оксана зря - на самом  деле Олег просто не замечал её. Бледная, истощенная, задёрганная девушка ничуть не трогала его – так, живёт рядом и ладно! Но даже если бы Оксана была красавицей, это вовсе не гарантировало бы того, что Олег её заметит.
У него была своя жизнь, свои трудности, и, главное – свои мечты. Он оканчивал университет по специальности «зоология», и знал, что никогда не будет зоологом работать. В ВУЗах тех времён было много молодых парней, для которых учёба была лишь способом уклониться от службы в армии. К таким преподаватели относились снисходительно и ставили им «тройки» просто за то, что они ходят на лекции.
Таким же был и Олег. С утра он исправно брёл в учебный корпус, на лекциях дремал. Он  по-своему ценил университет – учёба давала ему жильё и возможность заниматься любимым делом. Как только скучные лекции заканчивались, Олег отправлялся во Дворец Студентов – заведение при университете, осколок советского времени, в котором искали себя юные театралы и музыканты.
Олег брал ключ от репетиционной, и трудился там в полном одиночестве. Больше всего на свете он мечтал стать хорошим гитаристом.
Так уж сложилось, что до поступления в университет он не интересовался музыкой вовсе. Поступив, быстро выучил знаменитые три гитарных аккорда для того, чтобы тренькая, было сподручнее ухаживать за девчонками. На этом всё и кончилось бы, но Олега неожиданно пригласили в рок-группу.
Его однокурсники Роман Ладога, Женя Мирный и Гриша Тарасенко решили создать собственный рок-коллектив. Они были не из общежития – родились в Большеграде и жили с родителями. Все трое были неплохими музыкантами - окончили музыкальную школу. Что они забыли на биологическом факультете? То же, что и Олег – учёба давала им возможность не идти в армию. Возможности углублять музыкальное образование у друзей не было - консерватории в Большеграде не существовало никогда, а музыкальное училище закрылось, не пережив распада СССР.
Но заниматься музыкой можно и на биофаке! И трио музыкантов-биологов «выбило» во Дворце Студентов комнатушку для репетиций и скверненькую аппаратуру. А потом им срочно понадобился четвёртый участник – иначе не получалось собрать классический рок-квартет! Олега Кожевникова пригласили просто потому, что не нашлось никого более подходящего. Все понимали, что Олег играет еле-еле, и поначалу воспринимали его как временного участника.
Олег из любопытства решил попробовать. Порепетировали раз, другой… А потом случилось то, чего никто не ожидал – Олег буквально влюбился в гитару. Эта влюблённость поразила его в начале второго курса, и на протяжении трёх лет Олег играл, играл, играл… Он не только не пропускал репетиции, но и очень много занимался индивидуально.
Щёлк, щёлк, щёлк, щёлк… - метроном медленно и сухо делил время на равные промежутки.
До, ре, ми, фа, соль, ля, си…- тишина репетиционной оглашалась скучными гаммами.
Затем Олег задавал на метрономе  более быстрый темп.
Щёлк, щёлк, щёлк, щёлк…
До, ре, ми, фа...
Быстрее, быстрее, ещё быстрее!
Минут через пятнадцать Олег доводил гамму до максимально возможного темпа и переходил к этюдам. Старых нотных тетрадей с этюдами коллеги по группе нанесли ему целую кучу  - играй, Олег, лишь бы толк был! Они же объяснили ему, как читать с листа эти ноты, и как с помощью метронома вырабатывать идеальное чувство ритма.
Щёлк, щёлк, щёлк, щёлк…
До, ре, ми...
И так три часа в день, почти без выходных.
Менее упорный человек давно бы всё бросил. Любой, кому пришлось бы долгое время слушать, как занимается Олег, сошёл бы с ума от однообразия и скуки. Но Олег не бросал и оставался в здравом рассудке. У него была цель. Упорством и тяжким трудом он пытался восполнить отсутствие таланта.
Он уже давно всё о себе понял. Несколько лет назад в одной книге он прочёл выражение: «Талант уличного уровня». Тогда фраза показалась ему странной, но сейчас он знал – это про него. Это когда таланта даётся чуть-чуть, капельку, совсем маленькую капелюшечку! Для того, чтобы на трёх аккордах «блеснуть» перед девчонками в общежитии – вполне достаточно. Для того, чтобы выступать на сцене – нет.
Ему немного не хватало слуха – никто в общежитии не мог настроить гитару так, как настраивал он, и всё же Роман или Женя настраивали инструменты лучше.
Ему немного не хватало проворности пальцев. То, что Роман или Женя могли сыграть сразу, без подготовки, Олегу давалось только спустя долгие часы труда.
Но главное – у него напрочь отсутствовал талант композитора! Все партии для его гитары сочиняли Роман или Женя. Сам Олег не мог выдавить из себя даже пары сто́ящих нот. 
Мелодию и текст песен сочинял Роман.
- А ну, мужики, посмотрите, чего я тут наваял, - говорил он, когда был готов показать коллегам по группе новую песню.
Немедленно бралась в руки гитара, ложился на колени тетрадный листок со словами, и песня проигрывалась на простых аккордах от начала до конца.
Гриша садился за ударную установку и сочинял свои партии буквально на лету. Обычно у него получалось придумать три-четыре варианта – так сказать «про запас». Музыка группы не требовала от барабанщика каких-то особых изысков, и главной задачей Романа было не дать Григорию показывать свое мастерство там, где это не было нужно. Лишняя, применяемая не к месту, виртуозность мешает звучанию ансамбля!
Женя Мирный поступал всегда одинаково – брал  свою любимую бас-гитару и отходил дальний в угол. Там,  с сигаретой в зубах, он наигрывал новую песню, мурлыкал под нос приходившие на ум мелодии, пробовал звукосочетания. Обычно через полчаса у Жени уже была придумана шикарная партия для баса. Тогда Роман и Женя садились вдвоём, и пробовали вместе, как будет звучать новая композиция. И она звучала, отлично звучала!
Олег с завистью наблюдал над творческими потугами лидеров группы, но ничего от себя добавить не мог – импровизация не давалась ему. Он пробовал, пробовал постоянно! Никаких ведь особенных тайн нет – если аккорд в мажоре, то мы обыгрываем его так, а если в миноре – то вот этак. А если мы поменяли тональность, то уже вот эти ноты «пойдут», а вот эти – будут резать слух. 
Но знать, какие ноты допустимы в принципе, и сделать так, чтобы эти ноты зазвучали, придали песне очарование – это далеко не одно и то же! Олег старательно пытался придумать соло для каждой песни группы, но сочинённые им аранжировки мягко, но непреклонно отвергались. Он не обижался – сам слышал, что получалось топорно, не интересно, пресно, мёртво!
В соло, придуманных