весь змокли.
Пока Сафронов возился с патрубком на помощь фермерше пришли работницы. Лишь только в трубах появилась вода они дружно взялись за роботу. Теперь хозяйка могла уделить внимание гостю.
Пока верхняя одежда сохла в специально оборудованной сушильной комнате, Сафронов пил чай с пирожными. Ирина и чарку предложила, но сержант решительно отказался.
- Хорошо у вас тут! – Сафронов искренне похвалил хозяйку. – Все продумано, капитально сделано, удобно. Даже сушилка есть!
- Це все мій Петя. Зранку до вечора, як дзиґа. Сама дивуюсь, скільки в нього енергії. А без сушки нам ніяк не можна. Як дощі затягнуть, то вся одежа мокра, а працювати все одно треба. І це не тільки нам. Всі хто тут працює постійно міняють одежу. Петя купив цілих три пральні машини. І є свій генератор, бо у негоду можуть світло отключити.
- У вас такой двор большой, столько техники! – продолжал восхищаться Сафронов.
- То більша частина поламана. Так, стоїть на запчастини. У роботі тільки два комбайни - буряковий, зерновий і кілька тракторів. Решта техніки у брата Петра.
- А можно у вас поставить на время мою волгу. Пока я куплю тормозные трубки?
- Авжеж! Ставте туди подалі. Там вона нікому не заважає. Вам допомогти її заштовхати?
- Нет, спасибо. Если тихонько ехать, то доеду. Это по селу без тормозов не поедешь, а тут я дошкандыбаю.
- То ви мене вибачте, треба іти, хазяйство чекає, - хазяйка начала собираться.
- Мне тоже пора, а то Саша не знает, где я застрял.
- Йому мабуть не до вас, померла Олена Вікторівна, його теща. Дівчата казали.
- Все равно, надо идти. И вам мешать не буду.
- Ой, та що ви таке кажете! Сидіть собі відпочивайте, нікому ви не заважаєте.
- А можно я посмотрю технику, что во дворе стоит? Я городской, мне очень интересно.
- Дивіться скільки хочете. – Фермерша надела рабочие сапоги и повязала поверх ватника кожаный фартук. - То вибачайте, треба бігти до дівчат.
Александр Николаевич и Сафронов пришли домой поздно.
Полковник после визита «скорой» хотел остаться с Таней на ночь, но она опять мягко, но настойчиво попросила его уйти. Похороны и поминки назначили на завтра. Односельчане настолько прониклись сочувствием к внезапной кончине Елены Викторовны, что даже вызвали на похороны священника. Оставив Таню возле матери, полковник еще долго обсуждал с Наталкой и двумя подругами все детали завтрашних похорон и поминок.
Когда Александр Николаевич вернулся, Ярослав Кузьмич уже начал писать очередной отчет генералу.
- Как там Таня? – с сочувствием спросил Сафронов.
- Уже успокоилась. Просила до завтра не тревожить, хочет наедине проститься с мамой.
- Как думаешь, может это проделки нашего друга Курта?
- На этот раз нет.
- Откуда такая уверенность?
- Есть тут одна провидица, она предупредила Таню.
Сафронов заинтересованно взглянул на полковника.
- А тебя она о чем-то предупреждала?
- Мне сказала, что я полон тревог, а мое будущее в тумане. … Давай выпьем за упокой души рабы Божьей Елены.
- Давай. Только оденься, выпьем в саду.
Александр Николаевич не сразу понял, к чему клонит Сафронов, а когда догадался только и произнес:
- Неужели?
- Пошли.
Стоял на редкость теплый декабрь. Наспех накинув куртки, мужчины вышли в сад.
- Давай помянем тещу, потом о деле, - предложил Сафронов.
Выпили, как положено, не чокаясь.
- Прибор я нашел, – спокойно доложил Сафронов, - он в целости и сохранности. Во внутреннем боковом отделении одного из чемоданов в целлофановом кульке полный пакет документации. Листать было некогда. Один из внешних карманов действительно разорван, так, что информация на флешке не липа. В порванном кармане были еще какие-то детали, я всё, чтоб не потерялось забрал.
- Ух, ты! – с огромным облегчением и удивлением вздохнул Александр Николаевич. – И где ЭТО?
- В бункере старого поломанного комбайна! … Я, типа сломался, заехал к Петру во двор, а потом, под видом городского попросился полазить по старой технике, поиграться. Петра не было, а хозяйке не до меня, говорит: «смотрите, что хотите».
- Ай да, малец! Как же он проскочил не замеченным? – удивился Александр Николаевич.
- В том-то и дело, что не совсем не замеченным. Я тут болтал со всеми по селу. И по обрывкам слов, фраз установил, что видели его с тачкой. Полдня, до самой ночи у всех на виду возил дрова. Спилил старый осокор возле усадьбы, где хранился прибор и возил дрова на тачке. Картина для села вполне привычная, потому никто внимания и не обратил, а к вечеру совсем примелькался. К тому же, я установил, что старики, в крыльце которых хранился прибор, в тот день ездили в больницу. Молодец парень! Ему бы у нас работать!
- Ну, да, а что под дровами, и куда он их везет, никому нет дела! – Констатировал Александр Николаевич.
- Повезло, снег еще не выпал. Я следы от тачки у комбайна сразу засек. Видать, давно к этой рухляди никто не подходил.
- И каковы теперь наши действия? – с надеждой на скорейшее завершение операции спросил Александр Николаевич.
- Все по инструкции. Без команды ничего не трогать. Отчет генералу я отправил.
- То есть, это еще не конец?! – Не то спросил, не то удивился полковник.
- Боюсь, что нет. Помнишь, ты рассказал про велосипед со скрипящей педалью?
- Да, темная история. Стоило спросить в шутку у мужиков, у кого такой велосипед, а то типа «по утрам скрипит и спать не дает». И больше я этого скрипа не слышал.
- Я сразу понял, что мы под наблюдением. В нахалку нам из села не вырваться. Более того, у них хорошие аналитики.
- И что?
- Каких бы идиотов мы не разыгрывали, они быстро поймут, что прибор у нас.
- Будем ждать, что придумает генерал.
Как опытный оперативник, Сафронов кое-что скрыл от Акимчука. Пока не стал говорить, кому принадлежит велосипед со скрипящей педалью.
Дело в том, что за последние два месяца автолавка, привозившая по четвергам всякую хозяйственную мелочь, выполнила несколько заказов по велозапчастям. Сафронов сделал крупный заказ хозяйке этого передвижного магазина и легко её разговорил. Теперь он точно знал, кто заказывал новую педальную втулку.
Лящук практически переселился в кабинет, так как ездить домой времени не было. К удивлению генерала, революция не только осложнила его работу, но в некотором смысле упростила. Много ворья, находящегося в розыске, испугавшись грядущих социальных потрясений и спасая «наворованное честным трудом», рванули за рубеж. Самых одиозных фигур пришлось выпустить, приказы свыше еще никто не отменял. Но средняя и мелкая сошки просто стаями попадали в сети управления со всем своим скарбом.
Сердце Лящука было на стороне майдановцев. Но он, как и большинство коллег по управлению, не мог понять, что мешает расчистить Майдан. Кто командует этими «беркутами», «грифонами» и прочей пернатой сволочью? Через Язя Лящук сливал важнейшую информацию майдановцам, но, все равно, для профессионалов эти баррикады и палатки были как детские игрушки. Президент визжал и требовал навести порядок, но дирижером этого спектакля был не он. А кто?
Когда в кулуарах управления заходили разговоры на эту тему, большинство многозначительно показывали на булаву Богдана Хмельницкого.
Тема исчезновения полковника Зайца постепенно отошла на второй план. Более того, у заместителя главного прокурора, который проводил обыск у Лящука, появились извинительные нотки. Ни прямых, ни косвенных улик против генерала у прокурора не было. Но без Зайца, то есть своего человека в аппарате Лящука, генерал, в информационном плане, становился недосягаем. Более того, помня наставления полковника о вездесущих людях Лящука, теперь сам прокурор чувствовал себя под наблюдением. В мирное время прокурор нашел бы способ снять Лящука с должности, но теперь, когда СБУ стало центром сбора информации и принятия срочных оперативных решений, об этом не могло быть и речи.
Изменилось и отношение к Лящуку коллег. Левченко теперь первый бежал с любой оперативной информацией. А начальник управления практически без вопросов визировал все его решения. В этом плане очень показательна история с двумя самолетами из России.
Генерал-майор Левченко в тот день дежурил по управлению. Неожиданно, без всякого доклада и предварительного звонка, Левченко ворвался в кабинет Лящука. Лящук был первым, кому он доложил о прибытии двух бортов из России. Самолеты, по его данным, отказались декларировать груз и подать списки пассажиров. Всегда спокойный и рассудительный, Левченко был в растерянности, что делать? Наглость северного соседа просто зашкалила. Слава Богу, дежурным от СБУ по аэропорту оказался хороший знакомый Лящука - майор Стеценко. Это он так оперативно сработал и доложил по инстанции о подозрительных самолетах. Получив от Лящука прямой приказ применить оружие, но не допустить разгрузки самолетов, Стеценко с присущей ему природной активностью и «большой любовью» ко всему русскому, а родом он был из Западной Украины, подогнал к самолетам единственный в распоряжении пограничников БТР. Предупредительная очередь из крупнокалиберного пулемета отогнала трапы в сторону и заставила закрыть люки самолетов.
Что было на борту этих самолетов до сих пор не известно. Простояв пять часов без движения, командиры экипажей попросили о дозаправке и разрешении вылететь обратно. Чтоб избавиться от дополнительного геморроя, вылет разрешили.
Тот факт, что Левченко с новостью о внеплановых российских самолетах пришел к нему, а не к своему непосредственному руководителю, одному из заместителей начальника управления, не остался не замеченным. Дело в том, что начальник Левченко был в списке семерых отмеченных новой программой идентификации сотрудников.
После двенадцати ночи поток свежей информации утих, Лящук позвонил Левченко и вызвал к себе. Формальным поводом было отметить успех операции с российскими самолетами. После нескольких рюмок коньяку они вышли прогуляться. Левченко предупредил дежурного офицера на пульте, что он и Лящук на периметре.
Лящук остро нуждался в помощниках и соратниках для продолжения внеслужебной деятельности. Потеря Осипова и отъезд Сафронова резко сузили его возможности. Нет, к операции «Хромая утка» привлекать сотрудников он не хотел, это было слишком опасно, но бороться с предателями, окопавшимися в стенах управления, ему без помощников никак нельзя.
Обращаться еще раз к услугам Язя было опасно. Ребята там не простые, могут не правильно понять. А главное, он не знал, как поступить с Куртом Штрайхом. Пока этот упырь плетет свою сеть, ребята в Поддыбках в большой опасности. Предупреждение полковника Зайца, что полномочия Курта огромны и он может смести Лящука, как щепку, генерал воспринял со всей серьезностью.
- Игорь, - обращение Лящука к собеседнику по имени автоматически делало беседу приватной, - вы позволите мне так обратиться?
- Конечно, Анатолий Семенович, только я не могу вам ответить тем же. Вы старше меня и по возрасту и по званию.
Таким образом,
