Мальтийские лебеди. Часть II. Глава 3. Фотопортрет

     Покинув кабинет Кэмпса, Бидлер столкнулась с ожидавшей её Уильямс. Подруга поделилась отсутствием новостей – за первую половину дня в акватории Мальты не произошло ни одной встречи с противником. Воспользовавшись моментом, она предложила вместе пообедать. Приглашение оказалось как нельзя кстати. После разговора с контрразведчиком Бидлер чувствовала лёгкую усталость – небольшой перекус позволил бы привести мысли в порядок. Она взглянула в сторону комнаты Кэмпса:
    – Нужно предупредить, что мы на время уйдём из командного центра.
    – Не стоит, – возразила Уильямс. – Вчера удалось разжиться козьим молоком и хлебом. Можно взять кружки и перекусить в спокойной обстановке в нашей комнате.
    Отказываться от угощения было глупо, и девушки уединились в своём уголке. За разговорами Уильямс поделилась новостью – она на втором месяце беременности. Бидлер искренне порадовалась за подругу:
    – Поздравляю. Чем займётесь, когда война закончится?
    – Скорее всего, уедем в Англию: скопилось немного денег, хочется дать ребёнку хорошее образование. На Мальте это сложно сделать, – доверилась Уильямс, – хотя кто знает, сколько ещё продлится эта война. Заметь, как быстро у нас построили новые взлётные полосы и новые площадки для самолётов, но они так и пустуют.
    Бидлер поняла – наступил момент, о котором говорил Дэвидсон, и заговорщическим голосом спросила:
    – Обещаешь никому не рассказывать?
    Та удивлённо кивнула.
    – Не подведи, иначе меня строго накажут. Всё, что в последние дни построено на Мальте – дезинформация вражеской разведки. После поражения под Сталинградом немцы готовят в России ответный удар, и сейчас на восточный фронт со всей Европы перебрасываются ударные силы. Страшно подумать, что там скоро начнётся! Командование в Северной Африке ждёт момента, когда враг начнёт наступление в России, увязнет в боях и не сможет перебросить обратно свои части. Пока в Риме думают, что мы готовим высадку на Сицилию, мы высадимся в Греции, на Сардинию и Корсику.
    – Хитро придумано, – оценила Уильямс услышанное. – Как ты умудряешься во всём этом разбираться?
    Бидлер улыбнулась.
    – Не знаю, возможно, сказывается кровь предков – мальтийских рыцарей. В своё время им тоже пришлось драться с врагом, который также оказался их в разы сильнее.
    – Они гордились бы своей правнучкой, – попивая молоко, задумчиво произнесла Уильямс. – Про своих могу лишь сказать: они прославились в водах Карибского моря, где приводили испанцев в ужас.
    – Так вот откуда у тебя такая смекалка, – улыбнулась Бидлер. – Что бы я делала без потомка английских пиратов, кто спас меня в день моей свадьбы?
    – Не стоит благодарности, за это спасибо опыту. Помню, как сама едва не сбежала из-под венца. Только горячий чай со спиртным в те минуты и спасли положение, – она усмехнулась. – Не забуду растерянный вид Кэмпса, когда ты потеряла над собой контроль. У него было такое выражение лица, словно ему, не тебе, придётся идти к алтарю.

    Воспоминания развеселили подружек. Позабыв про ход времени, девушки продолжали щебетать, пока в комнате не появился Кэмпс и не сделал замечание:
    – Рад, что вы не грустите, дамы, но не забывайте – война ещё продолжается. Если вы закончили с обедом, прошу заняться своими обязанностями.
    – Простите, сэр, – Уильямс протянула ему наполненную кружку, – позвольте угостить вас козьим молоком.
    – Благодарю вас, – Кэмпс немного отпил, проводил взглядом Уильямс и повернулся к Бидлер. – Мне нужно кое-что прояснить по данным последнего вылета Уилсона. Я уже сообщил командиру эскадрильи об его вызове и договорился с нашим фотографом – будьте готовы завтра к съёмке, оба. Можете взять с собой платье, вы сможете переодеться в нашей фотомастерской.
    – Спасибо, сэр, мы вам так обязаны.
    – Бросьте, все помнят, кто год назад спас танкер «Огайо». Если бы в тот день немцы его потопили, сомневаюсь, что мы смогли бы без топлива, которое он вёз, дальше сражаться с врагом.
    – Разрешите обратиться?
    Не отрываясь от кружки с молоком, Кэмпс кивнул.
    – Когда была беседа с капитаном Дэвидсоном, я забыла спросить насчёт данных по немецким частям на Сицилии. Поражает точность и численность тяжёлых танков и орудий – эта информация подробна до мелочей. Можем ли мы доверять этой информации?
    Он усмехнулся.
    – Вполне, эти данные от тех, с кем наш враг также умудрился испортить отношения. Перед войной Муссолини на весь мир провозгласил, что в Италии есть место либо фашизму, либо мафии, и большая часть членов влиятельных семей сразу же оказалась за решеткой. Главы криминальных синдикатов не испытывают любви к дуче и с большой охотой идут на сотрудничество с нашей и американской разведкой. Можно сказать, итальянская мафия добровольно помогает нам в сборе сведений о противнике. Сомневаться в точности данных от личных врагов Муссолини не стоит. Сказали бы до войны, что мы будем сотрудничать с преступниками, ни за что не поверил бы.
    – Чудны дела твои, Господи, – с улыбкой произнесла Бидлер.

    Вечером она поделилась с Уилсоном новостями – завтра его ждут в командном центре, фотограф штаба обороны сделает профессиональный снимок и распечатает их фотопортрет. Лицо любимого озарила улыбка:
    – Я же говорил – нам не откажут.
    – Ты что-то не так снял во время последнего вылета?
    – Почему ты так решила?
    – Кэмпс сказал насчёт твоих фотографий, ему нужно что-что прояснить.
    Уилсон постарался успокоить её:
    – Не волнуйся, над Сицилией, как ты и говорила, и в самом деле сложно делать аэрофотосъёмку – слишком плотный зенитный огонь, но дело того стоит. В глубине острова хорошо заметны свежие колеи от тяжёлой бронетехники и тягачей. Пролетая над ними, сразу выходишь на замаскированные в лощинах немецкие танки и орудия, но все они хорошо прикрыты зенитками. Когда по тебе начинают бить до десятка орудий, приходится «играть» высотами – уходить то вверх, то вниз. Не удивительно, что без моих объяснений сложно разобраться, что и где отснято – иногда приходилось снимать не с той высоты, что требовалась.
    Бидлер представила, как вражеские орудия бьют по самолёту любимого, и ей стало не по себе. Не подозревая об играх английской разведки, Уилсон своими словами невольно подтолкнул её к действию. Понимая, что при подобном вылете его самолёт могут сбить и любимый окажется в плену, Бидлер прошептала:
    – Мы не будем высаживаться на Сицилию…
    Он оживился:
    – Тебе стало что-то известно?
    – В штаб обороны поступили новые вводные… – и она повторила слова, сказанные Уильямс.
    От услышанного глаза Уилсона сразу же загорелись азартом боя.
    – Если русские выстоят и на этот раз, не сомневаюсь, сообща мы быстро добьём врага, и война скоро закончится.
    Через час раздался звонок от командира его эскадрильи – Уилсону приказали утром явиться в штаб обороны. Остаток вечера влюблённые посвятили подготовке к встрече с фотографом. Пока он чистил и гладил мундир, Бидлер столкнулась трудностью выбора платья и невольно позавидовала любимому с одним комплектом его парадной формы. Из четырёх нарядов, пошитых из добротных тканей, каждый по отдельности был хорош, но для съёмки хотелось выбрать лучший. Пришлось мобилизовать все усилия, в том числе и недолго сопротивлявшегося Уилсона. Она показывалась ему в различных одеяниях, и тот, как и положено любящему мужу, с честью выдержал «пытку» дамским гардеробом. Итогом совместных изысканий стало красивое лёгкое платье из тонкой светлой ткани с незначительными элементами декора.   

    Когда утром они появились в командном центре, у входа их встретил Кэмпс. Офицеры отдали друг другу честь, и он обратился к Бидлер:
    – Как только мы закончим, я познакомлю вас с нашим фотографом.
    Она проводила глазами Кэмпса и Уилсона, вошла в свою комнату и начала просматривать сводки за прошедшую ночь. Внезапно в операционном зале послышались оживлённые голоса дежурных офицеров, и раздался звонок телефона внутренней связи.
    Бидлер сняла трубку и услышала голос Кэмпса:
    – В Мальтийском проливе в квадрате десять четырнадцать самолёт-разведчик обнаружил немецкую субмарину в надводном положении. Лодка идёт курсом в сторону южного побережья Сицилии, предположительно, в порт Ликата. Немцы обстреляли лётчика из зенитного орудия, но субмарина так и не ушла под воду, очевидно, у неё проблемы с батареями – они либо разряжены, либо неисправны. Лучшего шанса отправить её на дно у нас не будет. Пока мы с Уилсоном работаем над его данными, прошу вас у стенд-карты оказать поддержку дежурным офицерам. Сделайте всё возможное, но не дайте ей доплыть до своего берега.
    – Слушаюсь, сэр, – по-военному чётко ответила Бидлер и вышла в операционный зал.

    Спускаясь с верхнего яруса, она увидела, как внизу Уильмс уже положила на стенд-карту значок обнаруженной субмарины и указкой быстро переместила его в нужный квадрат. На месте Бидлер быстро оценила ситуацию: на соседних с врагом клетках, как назло, кроме одиночных самолётов-разведчиков не было ни одной боевой единицы, которая могла бы нанести удар по вражескому судну. Если подводная лодка и в самом деле повреждена и не может скрыться под водой, её экипаж наверняка запросил поддержку. И, скорее всего, она уже идёт. На месте неприятеля Бидлер поступила бы именно так. В доказательство верности её размышлений один из офицеров-диспетчеров, кто держал связь с лётчиками-разведчиками, не снимая наушников, повернул голову в сторону Бидлер и кратко доложил:
    – Квадрат десять двенадцать: итальянский эсминец, буксир – курс юго-запад, скорость десять-пятнадцать «узлов»*. Прикрытие с воздуха – четыре истребителя.
    Уильямс быстро положила на стенд-карту значки обнаруженных боевых единиц и передвинула их в названный квадрат. На Бидлер, как на одном из заместителей Кэмпса, сосредоточились взгляды служащих операционного зала, и она внезапно поняла, что он чувствовал, когда нужно быстро принять верное решение. Не медля ни минуты, Бидлер подошла к сержанту, отвечавшему за метеосводку.
    – Ветер, скорость на побережье?
    Тот так же по-военному быстро и чётко ответил:
    – Север, с переменами на северо-восток, десять-одиннадцать метров в секунду – без изменений.
    – Ветер на нашей стороне, мы можем быстро долететь и добить лодку, - размышляя, произнесла она вслух.
    Уловив её мысль, координатор полётов связался с командным пунктом аэродрома:
    – «Башня» «Линии», срочно: дежурному звену «ос»** – вылет. Цель – квадрат десять двенадцать-тринадцать, немецкая субмарина в надводном положении, второстепенные цели – итальянский эсминец и буксир.
    Бидлер понимала – при встрече с противником устаревшие торпедоносцы станут лёгкой мишенью, и с тревогой спросила:
    – Вы пошлёте их без прикрытия?
    – Конечно, нет, – сержант быстро отдал новый приказ: – «Башня» «Линии», срочно: дежурному звену «злюк»*** – вылет. Задача – квадрат десять двенадцать-тринадцать, сопровождение и охрана звена «Ос».
    Бидлер решила, что этого недостаточно, и приказала поднять в воздух ещё одно звено истребителей.