Любви или родины?
– И сам в темноте без фонарика. Есть подозрение, что это хитрый шантаж. Но проверять нет времени. Впрочем, я готов понести ответственность.
Глаза Ферапонта сверкнули отвагой.
- Ладно, пошли к будущей маме. Послушаем её версию событий.
Казалось, что никого не интересуют в этот утренний час, чем занимаются земляне, в коридорах стояла подозрительная тишина. Всё, конечно, ничего, но Ленару стало обидно – пригласили в гости и такое безразличие. В тоже время чувствовался во всём этом безмолвии подвох. По коридору пробежала на двух ногах плащеносная ящерица и скрылась за углом. В покоях принцессы скучающий ветер лениво раскачивал белые шторы. Пришлось отправиться на поиски выхода из дворца по бесконечным лестницам с неровными ступенями.
– Ферапонт, ты где-нибудь встречал подобную архитектуру? Это ведь полная несуразица. Вот посмотри, ступень одной ширины и следом совсем узкая. Здесь многоножкой станешь.
– Маэстро, я сам в изумлении. Если бы не занятия танцами, точно, хромым стал.
– Это что – комплимент или наглая лесть? Но всё равно угодил. Тише, я что-то слышу.
Действительно, впереди раздалось дружное пение а cappella множества женских голосов, потом душераздирающие клики людей.
– Нет, ну Африка полная! Ты только посмотри – домашнее сафари! – воскликнул Ленар, обращаясь к секретарю.
На открытой площади с большой усечённой пирамидой посередине, вдоль уступов сидели драконы. Вот и нашлось объяснение диспропорций в архитектуре: неровные ступени предназначались для малышей, снующих между крупными особями. Сквозь красивое пение девушек слышался неприятный мокрый хруст костей и человеческие крики.
– Ферапонт, боюсь, что это не наш ресторан. Бежим сломя голову, пока не отгрызли по самые плечи.
Но земляне через несколько шагов натолкнулись на Мардука с неизменной свитой из жрецов и драконов.
– Ах, вот и вы. Извините за невнимание к гостям. Ритуальный завтрак требует обязательного участия.
– Благодарю, что не позвали. Развлечения здесь более чем странные.
– Жертвовать своё тело – это почётная обязанность для граждан Нибиру. Метаболизм тхаков приспособлен только к мясу млекопитающих. Инки с радостью отдают жизни в обмен на покровительство и знания.
– И что сердце не болит за души невинно убиенных.
– Напрасно ёрничайте, ваш сарказм здесь совсем неуместен. Человечество ест всё, что движется, и не испытывает брезгливости при виде мяса.
– Меня подкупает настоящая честность. Но, ведь вы человек, как можно себе подобных превращать, извините, в еду! Пустой Космос Вам в сердце!
– Не кипятитесь. Экий вы горячий! Посудите сами, если погибнут все, разве есть польза в сохранении одного? Для блага популяции каждый инк с радостью отдаёт свою жизнь. Тхаки очень щепетильно относятся к принципу добровольности.
– Популяции? Да тут у вас целая философия. Самое любопытное, что ваша правда существует здесь и сейчас, а моя у Солнца осталась. И что подобный симбиоз продуктивен?
– Более чем. Тхаки помогли нам создать защитный слой из золота вокруг Нибиру, когда она стала удаляться от Солнца.
– Что за чушь. И не было её рядом Солнцем никогда! Это каждый арн знает. Пролетает вдоль Юпитера раз в пятилетку, навредит системе и опять в дальний космос – раны залечивать. Но за это время вряд ли могла возникнуть на планете «популяция». Что за мерзкое слово нашли для своего народа: «популяция».
– Не вижу смысла спорить, – с побелевшим лицом ответил Мардук.
– Это, точно, – ноль! Я своих никогда не назову «популяцией». Твари – сто процентов, но не популяция же. В этом есть что-то отстранённое. Ах да, вы же за столом прислуживаете. Совсем забыл! Извините.
– Маэстро, вы не подумали, что можно организовать лёгкий перекус?
– Стоп, стоп, я себе ещё могу пригодиться. Мы с Ферапонтом готовы к осмотру культурных памятников Нибиру, только можно в конвой сытых драконов назначить. Нервы, знаете ли, пошаливают. Тут у вас всё такое необычное.
– Да, да, мы стремимся к знаниям, – поддержал сообразительный Ферапонт. – И это, мне на яхту надо метнуться, туфли для прогулок взять и фотоаппарат. Я быстро.
Ферапонт вприпрыжку побежал к «Мадлен», припаркованной к висящей над пропастью базальтовой плите. За ним кинулись охранники, но было поздно, холодным утром в мгновенном спринте голодный землянин превосходил сытых рептилий.
– Принцесса вызвалась стать гидом. После экскурсии будет дан обед в вашу честь. Познакомитесь с Советом Высших поближе. Поверьте, будите удивлены широтой познаний и нестандартным мышлением тхаков, – проводив взглядом, мчащегося зигзагами, словно заяц русак, Ферапонта, – проинформировал Мардук, уверенный, что никуда не убежит от грозных рептилий мелкий землянин.
– Отлично, всегда мечтал стать умной индейкой.
Ленар счастливо улыбнулся. В это время Ферапонт успел включить аннигилятор. С грохотом упали металлические лапы зажимов, намертво державшие яхту. Взрыв расколол надвое гранитный причал, но это было уже неважно: «Мадлен» словно атомный ледокол «Ленин» резала зелёные плиты, превращая в атомы дворцовую площадь. Бежавшие следом драконы мгновенно испарились во всепожирающем огне. Ленар прыгнул на аппарель, весело помахав на прощание Мардуку.
– Заводи турбины на полную, сейчас навертим им дырки в атмосфере. Я, конечно, люблю животных, но предпочитаю любоваться ими издали.
– Кем, маэстро?
– Зоологией, придурок!
– Ого, да вы полны сюрпризов!
– И не говори! Кстати, где искать теперь принцессу?
– А и не надо, – раздалось из-за спины. – Я сама обнаружилась. Что хотели без меня улететь?
Девушка плотоядно улыбнулась.
– Ферапонт, почему я не удивлён? Объясни, пожалуйста? Принцесса, можете внятно объяснить, что мы забыли на вашей гостеприимной планете? Беременность-то хоть настоящая?
– Ну должна же я была проститься с мамой? Ребёнка бы мне точно не разрешили, так хоть поплакать на прощание удалось. Всё, Ферапонт, я ваша навеки!
Она протянула руки.
– Подождите, ещё надо вырваться из родственных объятий. Кстати, милочка, а не собираетесь ли вы произвести на свет: «Не то сына, не то дочь?». Вы об этом подумали? – не замедлил парировать булавочный укол насчёт бегства Ленар.
– От Ферапонта можно только ушастую ящерицу родить. И очень настырную.
Девушка потрепала оттопыренные уши будущего папы.
– Понятно, измором взял. А я всю голову сломал, как, каким образом простой смертный и принцесса Нибиру смогли этакое безобразие соорудить. Принцесса, я уже придумал имя наследнику – Гена.
– Это вы напрасно, могу и обидеться! Хотя имя мне нравится – Гена.
«Нет, это надо же, такая замечательная планета и с такими туннелями. Нет счастья во вселенной, сплошные шарики из плексигласа. А ведь какая благодать барражирует посреди холодного безмолвия. Целый мир в золотой обёртке. Больше всего поражает покорность людей голодному рёву ненасытной смерти. Адовы муки готовы терпеть ради чужих истин. Но, кто, кто сказал, что ты, именно ты приспособлен стать кормом? Кто, как не ты сам это сказал, придурок! Прости Холодный Космос неразумных! Кричать можно – а пользы ноль!» – подумал про себя маэстро и покрепче сжал штурвал.
Густой рой золотых жуков попытался остановить яхту, но против аннигиляции уже можно было ничего не думать. Оттого что столкновение двух миров рождает только зияющий крик пустоты. Тучи насекомых сгорели в ярком пламени, оставив в атмосфере рваную рану. Израсходовав вчистую запасы гелия на войну с оболочкой планеты, яхта беспомощно зависла на орбите в ожидании погони.
– В этом и заключался план великого маэстро, – сердито воскликнула принцесса. – Побегав, отправиться на обед в качестве десерта?
– Ну, принцесса, я не бесконечен, – в раздумье пробормотал Ленар, наблюдая в боковом иллюминаторе знакомый силуэт гвардейского монитора.
– Мы будем драться, – внезапно заявил секретарь, выхватывая из ножен на стене коллекционный гладиус. – Вы видели меня в деле, порву на запчасти! – и встал у двери, готовый к смертельной схватке за свою любовь.
Решительный настрой отважного секретаря заставил нейроны в голове у Ленара срочно построить аварийный мост через пропасть с голодными драконами.
– Ферапонт, есть идея, но лучше тебе за неё не знать совсем. Закрой уши, пожалуйста. Нет, лучше иди в свою каюту.
– И не подумаю!
Махнув увесистым мечом пару раз перед собой, юноша, скрипнув зубами, погрозил мечом в сторону монитора, способного одним выстрелом сделать из яхты тысячу мелких метеоритов.
– Говорите при мне, терять уже ничего, – через плечо бросил «идущий на смерть».
– Ну я тебя предупредил. Чтобы без обид.
Сделав всё возможное для романтического юноши, Ленар продолжил:
– Принцесса, зная вашу вольную трактовку земных обычаев, хочу задать коварный вопрос. А не было ли у вас отношений интимного свойства с Блюм Тором? Уж очень он рьяно исполняет свои обязанности, я бы даже сказал, героически – палец хотел мне ликвидировать.
Девушка внезапно покраснела сквозь медную кожу, отчего превратилась в пионерский факел.
– Вы что себе позволяете, маэстро Ленар?
– Охо, вот и разберись в женских этикетах! Ну да ладно – жить всё равно осталось пять минут. Или всё же будем спасать не родившееся дитя? Ведь слопают благодетели с удовольствием нежное мясо младенца? Отвечайте! Уже некогда!
Иллюминаторы залил мощный свет прожекторов гвардейского монитора.
– Ну и что!
Девушка подняла подбородок, решив запомнить шантаж на будущее.
– Хорошо, примем за положительный ответ. Тогда сообщите счастливому отцу радостную весть. Причём немедленно!
– Э-э, – выдавила принцесса в растерянности и посмотрела на затылок отвернувшегося Ферапонта, не зная, что важнее.
Ленар подошёл к рации.
– Капитан, тут к вам приватный разговор, можете переключиться?
В рубке, наэлектризованной тревогой, из динамиков раздался металлический щелчок тумблера и сухой голос:
– Слушаю.
– Вот, Ферапонт, учись. Зрелый человек сначала говорит, а потом гладиусом размахивает, – укорил Ленар секретаря и предоставил микрофон начинающей шантажистке.
– Дорогой Блюм, сомнений нет, он твой!
– Кто?
– Как кто? У нас будет сын!
– И что дальше? – растерянно прохрипел капитан в микрофон, не ожидавший таких бильярдов.
– Я специально оставила тебе шрам на память, чтобы помнил свою принцессу.
– Хорошо. Что нужно сделать? – после небольшой паузы спросил капитан.
– Отец отдаст нас тхакам, если предашь. Заправь гелием яхту, спаси меня с ребёнком, твоим сыном!
Правильные ответы и приказы неизменно действует на людей решительных. Такое впечатление, что цинизм заразен абсолютно всем. Афиши Ленара окончательно испортили молодую инку. Хотя представлять себе юную деву, кормящую по утрам человечиной голодных драконом, – совсем странное дело.
Расстроенный Ферапонт аккуратно повесил на место римский меч, зачем-то поправил оружие несколько раз и с каменным лицом ушёл в каюту. Принцесса кинулась за ним.
2 Смерть на глубине
Доблестный капитан для спасения принцессы и своего сына (как он думал) отдал до последнего грамма топливо с монитора, беспомощно повисшего на орбите в ожидании кораблей драконов. Но гелия всё равно хватило только до спутника Юпитера, названного
