Комната вновь расплылась. Из углов полезли скрюченные ветви. Непроходимый лес. Холодный и голодный. Ей не выбраться из этого леса. Ей не победить монстра.
Смерть уже близко. Ты хочешь это прекратить? Боль уйдёт…
Среди засохших ветвей образовалась чёрная фигура, без лица и каких-либо других человеческих признаков. Просто силуэт слишком худой костлявой девушки. Это смерть, поняла Сара. И она зовёт за собой.
Да, это всё закончится. Тебя так сильно избили, что тело уже не сможет восстановиться и рёбра не срастутся.
Но мой сын. Я не хочу, чтобы он рос без матери.
Так случается. Люди умирают.
Так не должно быть…
Сара напряглась всем телом. Ей нужно было очнуться. Иначе смерть поглотит её. Сейчас должна вернуться боль. Сара напряглась ещё сильнее. Мышцы свело, и дремучий лес стал рассеиваться вместе с чёрным силуэтом. Она отстояла право на жизнь, по крайней мере, сегодня.
Глава 12
Сколько прошло времени, Сара не могла определить. Она, то приходила в себя, то снова отключалась. Один раз она открыла глаза, и в помещении было уже светло, в другой раз она очнулась в полной темноте на непродолжительные несколько минут. В следующий раз она ощутила какую-то горечь во рту. Большая рука пропихивала сквозь зубы что-то не понятное. Сара старалась это выплюнуть, но рука закрыла ей рот, и Саре пришлось проглотить. Это была таблетка. Боль на время утихла. Впервые за последнее время.
Сара очнулась, когда в комнату стали пробиваться первые лучи света. Она всё ещё лежала на полу. Разводы крови засохли. Правая рука опухла, посинела и Сара её практически не ощущала. Пальто укрывало лишь ноги. Как только Сара попыталась приподняться, жутко заболели рёбра, она рухнула обратно на спину. Она хотела кричать, но голоса не было. Возле лужи крови валялось перевёрнутая кружка, с тарелки некоторые куски мяса вывалились и уже заветрелись. Сара пролежала в сознании около двух часов. Она не могла шевелиться, не могла кричать. Только глаза смотрели в потолок.
Большого мешка, который стоял прежде в углу рядом с свёрнутым ковром, теперь не было. А когда в комнату влетела Алла, Сара, кажется, описалась со страху. Она снова будет её бить. И Сара снова не умрёт, чтобы очнуться и опять испытывать эту адскую боль. Но Алла грубыми движениями заклеила дочери рот скотчем. Сара не пыталась сопротивляться. По щекам ползли слёзы. Наблюдая за матерью одними глазами. Алла уселась на диван, отдышавшись, словно после пробежки.
– Соседи заходили, говорят, слышали какой-то шум. Ты часом не в курсе, что это могло быть?
Сара попыталась помотать головой в знак отрицания.
– Я сказала, что смотрела телевизор на большой громкости, – просветила Алла, – Сара, ведь ты же хочешь, чтобы я злилась?
На этот раз ей удалось помотать головой, как полагается.
– Вот и хорошо. Если такое повториться ты знаешь, что будет, – Алла встала, – Пока полежишь так, – она ушла, плотно заперев за собой дверь.
На Сару нахлынула злость. Свободной рукой она отодрала скотч. Пусть за непослушание она изобьёт её ещё сильнее. Через нос было практически невозможно дышать, ноздри забились кровью и соплями. С огромным трудом, она всё же смогла подняться. Каждое движение приносило новую боль, от которой она могла в любую секунду снова потерять сознание. Но злость придавала сил. Она села, голова казалась неимоверно тяжёлой, тянувшая её снова лечь. Не прибраться, со стороны матери, было очень неосмотрительно. По всему полу валялись осколки разбитой тарелки. Один небольшой, но острый лежал недалеко. И Саре удалось до него дотянуться. Первое, что пришло в голову, так это перерезать себе вены и избавиться от мучений раз и навсегда. Но есть более подходящее применение этому осколку. По форме оно напоминало толстую иглу. А значит, легко могло проникнуть в отверстие замка наручников. За дверью послышались шаги, Сара мгновенно спрятала осколок в кармане джинсов, не обращая на стреляющую боль в груди и голове. Тут появилась снова Алла, принеся с собой ведро с мыльной водой, совок и веник.
– Придётся убирать за тобой, – недовольно проворчала она, поставив ведро на пол, и принялась сметать осколки. Мысленно Сара обрадовалась, что успела спрятать один. – Я стараюсь, чтобы тебе было хорошо, а ты поступаешь, как неблагодарная, – кажется, Алла не замечала, что дочь сняла со рта скотч.
Сару начало трясти, стараясь сидеть смирно. Она знала, если мать ещё раз её изобьёт, то это будет последний раз. И пока появился огонёк надежды на спасения, Сара старалась не привлекать к себе внимание, ни плакать и не просить освободить её.
Алла смела все осколки в совок, вышла из комнаты, через несколько секунд снова вернулась. Принялась отмывать пол. Всё это время у Сары было чувство, будто мать её не видит.
– Почему ты не поела? – Алла оттёрла лужу крови и уставилась на тарелку с заветренным мясом.
– Меня тошнит… – голос Сары казался совершенно нездоровым, хриплым, со свистом.
– Я старалась, готовила, – Алла продолжила мытьё, переставив тарелку на чистое место.
– Я съем потом… – произнесла Сара и поняла, мать совершенно её не слышит. Сейчас она в другом измерении.
А потом я открою замок, выберусь, и ты больше никогда меня не увидишь, чуть было не произнесла она вслух, но вовремя прикусила язык.
– Ну-ну, – ответила Алла, будто услышала, о чём подумала дочь. Кинула тряпку в ведро, капли воды выпрыгнули на пол. Она ушла плотно, заперев за собой дверь.
В этот день мать и отчим вели себя очень шумно. Видимо Егор опять напился, а Алла, как всегда его бранила. Сара решила не рисковать и дождаться сумерки, когда всё стихнет.
Пришлось запихать в себя куски высохшего жареного мяса. Она не ела около трёх дней, а силы ей понадобятся, если она сможет расцепить наручники и убежать. Алла удивила дочь, принеся кружку с водой, что-то пробурчав невнятное про Егора. А примерно через час принесла таблетку.
– Что это? – недоверчиво посмотрела Сара на белый шарик.
– Это болеутоляющее, – она снова запихала в рот дочери лекарство, без всяких возражений. – А то ты всё время стонешь. Голова уже болит от тебя, – лекарство подействовало прежде, чем белая дверь снова закрылась. И тут пришёл сон. Теперь понятно, что это за таблетки. Это их Сара каждый месяц берёт в аптеке на окраине города для матери. Сильнодействующее снотворное. При передозировке – летальный исход. Алле прописали их, после случая с автомобилем, когда она не спала пять дней подряд. Обычно мать всегда принимала таблетки по расписанию, каждый день, но вовремя приступов выкидывала. И уснуть уже, естественно не могла. Последние несколько раз так и было. На протяжении последних трёх лет, всё повторялось как один и тот же день: она бредит, сбегает из дома на улицу, там чуткие прохожие вызывают «скорую» и мать отвозят в психиатрическую клинику, где её лечат месяц. После она возвращается домой, как зомби, напичканная сильнодействующими лекарствами. Помимо бессонницы, Аллу мучили и головные боли. Теперь Сара точно знала на своём опыте, как действуют эти таблетки.
На этот раз она попала не в дремучий лес своего подсознания, а в прошлое. В день, когда в очередной раз ушла из дома, только никому не сказала куда. Три дня она провела у Влада. Тогда они ещё только встречались. Но по возвращению домой мать встретила дочь с разочарованным видом. В глазах неподдельная печаль. Тогда Сара подумала, что это сказывается болезнь. Но сейчас во сне Сара услышала, о чём тогда думала мать. Она сожалела, что дочь вернулась живая и невредимая. Ведь она уже представила себя несчастной матерью, потерявшую родимою кровинку.
Знаешь, я хотела убить тебя, говорили её глаза, Ты должна была пойти по моим стопам.
Сара увидела мать, в руке огромный кухонный тесак. Сара разворачивается, чтобы убежать, но не двигается с места.
– Нет, пожалуйста! – кричит Сара, чувствуя, как нож срезает кожу с её руки, словно щепки.
Сара открыла глаза. Правая рука и впрямь, болела, словно с неё срезали кожу. Она приподнялась, чтобы наручники перестали давить на запястье. Свободной рукой стала массировать онемевшие кисть и пальцы. Лекарство всё ещё действовало. Голова и рёбра практически не болели. В комнате темно. Мозг в некоем дурмане. Поэтому, Сара не сразу вспомнила о припрятанном осколке в кармане. Вытащила его и принялась ковырять в скважине. Прошло минут десять, глаза уже привыкли к полумраку. Но браслет всё ещё висит на руке и никак не поддаётся.
Она чуть не завизжала, когда повернула голову и увидела, что на диване кто-то сидит. Сердце чуть не остановилось, прежде чем до неё дошло – это всего лишь тень от не задвинутой шторки. Но в комнате она всё же была не одна. Бугристое белое пятно лежало практически в самом углу. Это могла быть какая-то вещь, но подозрительно объёмная.
Боль снова возвращалась. Сломанные рёбра вновь заиграли свой репертуар, в унисон с головой. Ко всему составу неприятных ощущений добавились новые – промежность, после конфуза, стала жутко зудеть и пощипывать, особенно когда кожа соприкасалась с тканью.
Сара, ты никогда отсюда не выберешься. Ты не сможешь открыть замок. А если станешь кричать, соседи просто подумают, что мама смотрит фильм ужасов, где маньяк-убийца мучает свою жертву. Так что хватит бороться. Это бессмысленно. Лучше перережь себе вены. В ушах вторил голос Аллы, и Сара ничего не могла с этим поделать. Она словно поселилась в её мозгу.
– Отче наш. Еже си на небеси, – Сара шёпотом начала произносить молитву. Это помогло заглушить голос матери, – Да светиться имя твоё, да приидет цартствие твоё, да будет воля твоя, – осколок соскользнул и воткнулся в запястье, по лицу снова хлынули слёзы, – Яко на небеси и на земле. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, – практически потеряв надежду, всунула осколок вновь в отверстие. По запястью текла капля крови, – Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.
Сара прекратила ковыряться в замке, и обессилено села, прижавшись спиной к батарее. Она настороженно бросила взгляд на белое пятно. Возможно, это тот самый мешок. Но тут пятно пошевелилось.
– Эй, – выдавила Сара, поджимая ноги. Больше никаких движений не последовало, и Сара подумала, что ей всего на всего показалось. Она решила, что попытается снова, когда придёт рассвет и видимость станет лучше.
Комнату озарило утренним светом, и Сара чуть не завопила от ужаса, увидев, что лежит на полу, но вовремя прикрыла рот ладонью.
Глава 13
Сара чётко различила две небольшие ручонки, скрученные за спиной в неестественной позе и связанные верёвкой. Лица видно не было, его закрывали светлые локоны. Белое пятно, оказалось детской курточкой, вязаная шапочка под ножками. На полу в трёх метрах от Сары лежала маленькая девочка, лет пяти. Если бы Сара встала она бы увидела
