Закон Игры
Весь мир – театр.
В нем женщины, мужчины – все актеры
У них свои есть выходы, уходы.
И каждый не одну играет роль.
В. Шекспир.
«Точно соблюдай все правила игры, в которую включился».
Так звучит следующий Закон общения.
Я шла от своего бывшего одноклассника в сильно удрученном состоянии. Мой пессимизм был обусловлен той невыносимой обстановкой во взаимоотношениях между людьми, какую я обнаружила в доме у этого человека Я не видела моего друга детства около двадцати лет и все это время даже и представить не могла, как тяжко приходится ему, бедолаге, в его собственной семье.
Теперь я увидела все воочию и впала в уныние от одной только мысли: что с человеком делает семейная жизнь!
Представьте себе этакого развеселого, бесшабашного добряка, обладателя пухлых розовых щек, густой кудрявой шевелюры и широченных богатырских плеч. Это Мишка после демобилизации из армии на собственной свадьбе, куда он попал сразу с корабля. Его невестой была Танька, тоже наша одноклассница, фольклорная краса – длинная коса с осиной талией. Танька честно ждала Мишку три года, писала ему на корабль длинные душещипательные письма, в каждом из которых клятвенно выражала свои божественные чувства. И Мишка, естественно, клятвенно выражал такие же чувства в ответных письмах и считал дни до конца службы. Со свадьбой не тянули. Мишка прибыл с Балтики и полетел под венец.
Сразу после той свадьбы мы разъехались. Жизнь мотала нас по дорогам-весям. И вот, наконец, выбралась я к нему в гости.
Представьте себе теперь угрюмого зануду со впалыми чахоточными щеками, лысиной в полголовы, с тусклым затравленным взглядом и длинными тощими руками, постоянно ищущими свое место. Это Мишка, которого я увидела теперь.
Танька, моя бывшая одноклассница и в настоящее время жена Мишки, - тоже теперь далеко не краса. Вместо роскошной косы на голове у нее гнездится какой-то вывернутый сноп соломы. И вообще, она скорее напоминает Бабу-Ягу не первой молодости.
А настоящая Баба-Яга тоже колдует между ними. Когда-то, сто лет назад, это была добрая волшебница, замечательная Мишкина мама, к которой я забегала после школы читать Мишкины письма из армии.
Теперешняя Мишкина семейная обстановка и его чахоточная наружность, а равно и образ рассуждений и оценок, которыми он награждал все и вся, меня круто потрясли. Какой-то миг я даже подумала, что, может, этот человек и не Мишка вовсе. В другой миг я решила, что, вероятно, у меня с головой что-то не в порядке. Но потом я остановилась на мысли, что мы оба нормальные, но что-то тут не так. И тогда я впала в меланхолию.
«Разве это жизнь? – думала я, слушая Мишкины сентенции в пол-уха. – До чего дошло, что человек может о самых близких людях говорить мерзко, а те, в свою очередь, в присутствии посторонних людей награждают друг друга всякими ядовитостями и колкостями, смахивающими на оскорбления. Человек каждую минуту мечтает поскорее убраться подальше от собственного дома на все четыре стороны, хоть в Тмутаракань. Это что за отношения?»
Вот я, совсем почти чужой человек, заглянула на пару часов к приятелю вспомнить о школьной юности. А тут у меня на глазах творятся какие-то затянувшиеся разборки. И я вынуждена в них втягиваться и обряжаться в мантию третейского судьи. Зачем? Отчего? Что произошло с этими премилейшими людьми, каких я знала двадцать лет назад? Может, это несчастное семейство задавила нужда, способная обозлить даже самого благодушного человека? Какой злой дух нагнал на этот дом порчу?
Нет, насколько я поняла, ни материальное, ни стихийное бедствие, ни злой дух над Мишкиным домом не проносились. Совсем даже наоборот. Новейшая бытовая техника, супермебель, компьютер и евроремонт. Перед домом во дворе стоит Мишкина иномарка, а на столе красуется настоящий коллекционный армянский коньяк.
Собственно, этот самый коньяк и оказался поводом для очередной (как я поняла) семейной разборки. Когда Мишка принял на грудь третью рюмку, его мама обеспокоено простонала:
-Мишенька, тебе нельзя уже больше пить. Ты же прекрасно знаешь, что ты обыкновенно не в состоянии вовремя остановиться.
-Мама! – тут же взвился Мишка. – Когда-нибудь ты прекратишь утирать мне сопли? Ты надоела мне со своими замечаниями!
-Ты же знаешь, Миша, что она никогда не перестанет, потому что ты ее сын и должен ей повиноваться и терпеть ее «справедливые» замечания, - тут же заметила Танька.
-А ты вообще помолчи! Тебе тут никто слова не давал! Если бы не ты, то он вообще не пил бы, - отпарировала мамаша.
-Не вам судить. А я и спрашивать у вас не стану, говорить мне или не говорить.
Потом истерически завопил Мишкин сынок. И пошло-поехало!..
Тут я узнала много чего интересного из жизни Мишкиного семейства. Разумеется, я сразу поняла, что весь концерт они устроили специально для меня, чтоб я взяла чью-нибудь сторону. Но ни мои разумные доводы, ни друг друга они слушать не хотели, а стремились что-то кому-то доказать. Я вышла из-за стола и направилась к выходу. Меня никто не провожал: все были заняты выяснением отношений.
И вот я иду и мучаюсь вопросами. Отчего добрейшие и умнейшие люди, общаясь между собой, превращаются в злыдней и кровожадных монстров, готовых разорвать ближним глотки в борьбе за свои амбиции? И откуда вообще какие-то амбиции в семейной жизни?
Я зашла во двор своего дома и увидела на детской площадке группу малолетних ребятишек. Точнее, не увидела сначала, а услышала. Увидела уж потом, когда подошла вплотную к площадке.
Двое сорванцов в присутствии премилой разбойницы лет пяти отчаянно гнали с территории площадки третьего, который истошно вопил и грозил своим обидчикам страшной расправой со стороны старших его родственников. Я подошла.
-В чем дело, господа? – поинтересовалась, обратившись к вышеупомянутым субъектам. – Почему нарушаете общественную тишину и порядок?
-Мы не нарушаем, - ответствовал один из гонителей. – Мы играем.
-А почему столько безобразного шума, джентльмены, если вы играете? – продолжила я допрос.
И тут они загалдели все разом:
-Мы играем, а вот он… Чего он лезет?
-Я тоже хочу играть, а они выгоняют.
-Пусть он нам не мешает!
-Это не их двор, а всехний!
-Стоп! – сказала я и села на лавочку. – Я все поняла, судари! Вы играли в свою игру, а потом подошел этот молодой человек и тоже захотел играть с вами. Не правда ли?
-Конечно, пусть сам себе играет! – воодушевленно воскликнул тот, к которому я обратилась.
-Но вы не приняли его, - продолжала я, - и он стал предъявлять свои права. И вы слегка его поколотили. И в связи с этим у меня к вам вопрос, сударь. – Я повернулась к старшему из гонителей. – Почему вы не приняли его в свою компанию?
-Он нам мешает.
-Каким образом?
-Да он пришел и стал командовать и говорить, что мы неправильно играем, и что нужно играть так, как он знает.
-А вы считаете, что играете правильно?
-Мы все время так играем.
-Понятно, - сказала я и повернулась к обиженному и оскорбленному:
-Скажите, пожалуйста, молодой человек, вот этот товарищ все правильно изложил?
-Я только им сказал, что нужно играть не так, а они сразу драться.
-А вы, уважаемый, тут же сразу развернулись и отправились вон?
-Еще чего! Это ведь не их собственная площадка.
-Это неважно. Я хотела бы услышать, сударь, что вы стали делать дальше?
-Но я же хотел, чтобы все было по правилам! – воскликнул мальчуган и смахнул рукавом из-под носа остатки соплей. – А они сразу драться!
Я глубоко задумалась. Да, ситуация, скажу вам, оказалась весьма проблематичной.
-Послушайте, уважаемый! – обратилась я к жертве скандала, поразмысливши. – Вы сейчас должны очень хорошо и серьезно подумать. Вы готовы думать?
-Да, - шепнул, всхлипнув, «уважаемый» и уставил в меня свои огромные и доверчивые очи.
-Так вот, молодой человек, подумайте хорошенько и скажите мне, чего вам больше хочется: чтоб вы сейчас играли именно с этими людьми, или чтоб они в обязательном порядке выполнили все ваши инструкции?
Малыш слегка призадумался и не очень решительно промямлил:
-Я хочу, чтоб играть, и чтоб они меня послушали. Я ведь правильно им сказал.
-Насчет правил без комментариев, - сказала я. – Но почему вы желаете играть именно здесь и с этими господами, которые вас колотят и не хотят принимать вас в свою игру?
Мальчик посмотрел на меня, словно впервые в жизни увидел идиотку, и заявил:
-Но ведь это всехний двор, а вовсе не ихний. И я тоже хочу в эту игру играть.
-Боюсь, что теперь ваша игра с ними сейчас не получится, - поспешила я его разочаровать.
-Почему?
-Их много, - для убедительности я пересчитала противников мальчугана. – Один, два, три. А вы один. Их больше. И они все вместе не хотят с вами играть. И потом, сначала они сами играли в свою игру по своим правилам, а вы подошли позже. Поэтому, если вы хотели с ними играть, вам следовало принимать их правила. Но если вы хотите, чтобы люди играли по вашим правилам, то вам необходимо искать себе другую компанию, которая согласилась бы с вашими правилами.
-Ну да, и мы ему так сказали, - загалдели обидчики.
-Ага, и для убедительности натолкали ему взашей. Вы ему не так сказали, а про то же самое с помощью кулаков. Помолчали бы уж, вояки! Тоже еще, втроем на одного накинулись!
-Вдвоем! – пропищала маленькая дама.
-Все равно вас больше. Культурно выслушать человека слабо! Куда проще устраивать побоище! А вдруг он прав? Вы подумали об этом?
Я махнула рукой, встала и покинула зал заседаний. Суд удалился без вынесения приговора, оставив место частному определению.
Я пошла в дом в состоянии светлого озарения. Я нашла ответ на мучивший меня вопрос насчет бедолаги Мишки и его семейных неурядиц. Я поняла, наконец, (спасибо этим карапузам) отчего мы все время от времени, а то и зачастую, не можем наладить между собой нормальные взаимоотношения. Особенно в кругу самых близких и родных нам людей.
Оказывается, мы не следуем тем правилам житейских игр, в которые постоянно играем. И мы, втягиваясь в ту, или иную игру, совершенно не знаем своей роли, а потому перепутываем все действие, вводим в заблуждение своих партнеров по игре и, в конечном итоге, напрочь разрушаем все действие. Ведь это же элементарно, черт возьми! Что там сказал старик Шекспир?
