ОКТЯБРЬСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

другими. Основой такого делания могли быть только идеи, имеющие всеобщее значение. Именно они и придают мыслям законченный смысл, отливаясь в конечной форме понятия. Идеи являются в мыслях, чтобы умереть в понятиях. Понимая, мы забываем идеи. Так они перестают нас вдохновлять. Поэтому в идеях важен не результат, а их причинение. Что же остается впоследствии? Идея как недостижимая (трансцендентная) цель. Для мыслителя, если он расположен к публичному выражению мысли, важно показать мысль в момент ее рождения, то есть, думать в момент говорения. Но не думать для того, чтобы говорить, а говорить для того, чтобы думать. Думать и тогда, когда не только думаешь, но и говоришь. 

        При этом важно понимать, что мысль есть то особенное, что является подобным в индивидуальном при явлении всеобщего, или идеи. Идея может воплощаться в образе идеального существа, представленного в телесном виде человека.



        Чудотворец. Это такой человек, который творит чудеса. Чудо есть такое событие как случай в бытии или действительный (реальный) случай, которое случается вопреки действию естественного закона. Это проявление не закона природы, но воли Бога, свободное Богоявление. В чуде, чудесным образом является Бог. Его проводником в этом мире становится чудотворец. Для того, чтобы быть чудотворцем, человеку ничего не надо, кроме того, чтобы быть только проводником воли Бога. Чудотворец – это средство Бога. Творит не чудотворец, а Бог в нем и посредством него. Что делает с ним Бог? Он лишает его себя. Поэтому чудотворец не может во время чуда нести отсебятину. Благо, чудо мгновенно. Конечно, после чуда Я чудотворца к нему возвращается. Но возвращается как уже другое, чужое. Чудотворец уже не может быть в себе. Он является вне себя, в другом. Он уже не принадлежит себе. В общем, это несчастный человек. Чудо исцеления или ясновидения его не исцеляет, не просветляет, но, напротив, губит, угнетает, стесняет, затемняет, ибо держит в неведении, в бессознательном положении медиума. Почему? Потому что он не цель, а средство показать всемогущество Бога, свидетельствовать о его присутствии, указать путь к спасению для других существ.   



        Славолюбие. Есть такой грех как славолюбие. Это разновидность себялюбия. Славолюбие – это когда человек любит себя не наедине с самим собой, на на людях, встречая в их лице любовь к самому себе. Это не взаимная любовь между людьми, но ущербная, однобокая любовь к своей персоне с чужой стороны. Порочный, дурной человек стремится к славе. Добродетельный человек бегает от любви других людей, если не может разделить с ними любовь, не любит людей, которые любят его. Ему становится стыдно за отсутствие любви. Не так с дурным человеком. Он стремится к славе. Почему? Потому что так легче «сидеть на шее» тех, кто его любит, кто его славит. Выходит, что таким образом он делает им одолжение. Какой он хитрец, даже более, - подлец. Таким образом он решает свой материальный интерес, занимает статусное положение над людьми, помыкает ими, тешит свое самолюбие и властолюбие. Поэтому славолюбие сродни властолюбию.

        Славолюбие заразно. Против него как против болезни души трудно найти лекарство. Им хронически болеют почти все артисты и прочие служители муз. Да, что служители муз: все популярные, известные люди.  Артисты вдвойне хитрецы, если не… «Почему же»? - спросят любители актеров и актрис, певцов и певиц. Как это почему? Потому, что они переводят любовь публики к персонажу на любовь к своей обожаемой персоне. Благо, у них есть талант «пудрить мозги» своим поклонникам. Смысл в том, что они умеют притворяться и разводить доверчивую (глупую) публику. Публика глупа, когда собирается в гости на представление к артисту. Она сама ищет того, кто ее будет обманывать, представлять самого себя в двусмысленном свете. Чего же ищет публика? Возможности побыть в шкуре того, у кого есть то, чего нет у нее. Вот за эту возможность встать на место своего кумира публика и платит своей фальшивой любовью. Ее любовь фальшива, потому что она любит не самого актера, а его талант. Конечно, они, артист и поклонники его таланта, выгодно пользуются талантом, даром данным артисту. Талант дан не публике, а артисту. Артист представляет его на суд публике. Поклонение публики артисту есть признание его таланта.

        Но дело в том, что это не талант артиста. Можно всю жизнь исправно и прилежно служить музам, но так и не заслужить, не получить от них талант. Музы дарят дары, таланты по слову и его смыслу даром, то есть, им все равно в чьи руки они попадут. Они специально ничего никому не раздают. Дарят то, что самим не нужно, потому что их хоть каким местом ешь, - слава Богу, у муз и прочих ангелов таких мест нет. Вот они и сбрасывают лишнее на первого попавшего человека, чтобы самим быть в тонусе, в своей мере, ведь ангелы и есть разумные существа, соблюдающие меру. Поэтому нет никакой связи с талантом у того, кто его подобрал, кроме связи вора с тем, что плохо лежит, ибо оно не нужно его обладателю. К тому же они как совершенные существа понимают, что талант скорее усложнит, чем облегчит жизнь человеку как несовершенному существу, ибо будет превосходить его самого. Он облегчит жизнь только тому человеку, который будет спекулировать даром, как заведено в этом подлом мире. Вот поэтому ангелы так скупы на дары, - как правило, люди употребляют их себе не во благо, а во вред, ради греха. Оно и понятно, ведь ума (всеобщего) то у них нет, чтобы правильно пользоваться даром ради всех.   

        Скажу больше: да, и не дарят они ничего. В материальном мире нет места дарам как чудесам. Они являются в нем случайно, как сбои программы (закона) естества. Бывает, что таким случаем является сам человек как аномалия. Человек, в общем-то, посредственное, ограниченное существо. Случайно он выступает своим острым боком из ряда обычных людей. И становится  на время непохожим на них.

        Лучше всего, понимать дар как случай, который  с тобой приключился и приклеился как банный лист к тебе как одному месту. Дар – это то, что нельзя заслужить. Бывает такое, что люди рождаются с талантом. Но он не является близким человеку. Это свое, точнее, в нем, но чужое. И только гений может сделать его своим, близким себе в творчестве шедевра. Тогда талант становится гениальным. В нем проявляется гений. И в человеке является гений как произведение. Не следует путать человека с гением, с ангелом. Человек есть тень гения как света. Когда гений покидает вдохновленного человека, то от него остается произведение, в котором человек узнает себя. Вот если он узнает в нем себя, то он стал гением.

        Но какое отношение к этому гению, спрошу я вас, господа и дамы,  имеет славолюбие? Как правило, после творения автор и тем более исполнитель становится уже не столько тенью гения, сколько тенью самого себя. И поэтому он вынужден как покинутый искать для компенсации признания у публики, чтобы заполнить мучительную душевную пустоту.



        Экзамен. Для чего он нужен? Как это «для чего»?  Для того, чтобы получить вдвойне то, что отдал: деньги, время, себя, если больше нечего вкладывать, власти, учителю в ученика. Да, еще знания… Но в наш век информации можно вполне обойтись без знания, потчуя людей информацией. Пускай сами додумают ее до знания. Это называется «самостоятельным заданием». Вот умора.

        Экзамен нужен для контроля, прежде всего, самого человека, чтобы он знал свое место подконтрольного и «не возникал». На экзамене власть берет на себя право жизни испытывать и судить человека.



        История случается как драма (трагедия), но повторяется как фарс (комедия). История – не сплошная глупость. В ней есть разумность. Это логика истории. Все остальное в истории есть она сама, то есть, глупость. Вот если она повторяется, то является уже комедией. Вот когда история случается, то случается как то, что люди называют: «попал в историю». Что означает этот фразеологизм? То, что человек, который попал в историю, оказался в интересном положении, то есть, остался в дураках, проявил глупость. Для человека оказаться в дураках - значит почувствовать себя без вины виноватым. Он переживает такое впечатление, как будто с ним дурно обошлись. Он переживает трагедию, является участником исторической драмы. Чему должна научить история, какой она может дать урок примером своего другого характера? Тому, чтобы не попадать дважды на дурака. И все же если мы попадаемся дважды на одну и ту же историю, то являемся героями уже не трагедии, но комедии. Мы герои фарса и как герои фарса ничего, кроме смеха, не заслуживаем. Мы и сами смеемся над собой, правда, сквозь слезы, доказывая своей реакцией, что участвуем в фарсе.



        Актер в актере. Хорошо играет тот актер, который не играет, а живет своим вторым Я – Я персонажа. Когда он живет на сцене в качестве персонажа, то его первое собственное Я уходит со сцены в бессознательную зону сознания. И все равно он условно проживает жизнь персонажа на сцене, ибо условием такого существования на сцене является его игра. Только она скрыта не только от публики, но и от самого актера. В этом смысле настоящий актер превращается, перевоплощается в того, в кого играет. О том, что он играет, а не живет в качестве роли (персонажа), знает его не сознание, а бессознательное, ибо его Я и второе Я меняются местами. Но что это за жизнь в качестве персонажа на сцене? Это жизнь не реальная, а иллюзорная, выдуманная, сценарная. Чтобы сюжетная жизнь персонажа не выглядела ходульной, деланной, актеру необходимо направить свое воображение вдоль роли по сценарию. Так его воображаемое Я начинает играть роль, отправляя реальное Я в подсознание. И только тот актер, который имеет склонность к рефлексии, - размышляющий актер, - способен удержать свое собственное Я за спиной второго Я, образуя тем самым зазор в своем Я, дистанцию для личной режиссуры (управления).

      Таким образом, думающий или сентименталический (сентиментальный) актер, в отличие от наивного (природного) актера, способен критически отнестись к своей жизни на сцене. Актер предоставляет своему второму («своему чужому») Я владеть собой на сцене, чтобы пассивно наблюдать за тем, что творится на ней. Такая обратная связь необходима для понимания  того, что происходит с ним, ангажированным постановкой.

        Есть актер и есть актер в актере как второе Я. Но есть и Я уже не актера, но личности, понимающей, что Я невозможно свести к себе лично, если личное понимать по-свойски.





         Учитель, преподаватель, искатель, исследователь, мыслитель. Учитель (teacher) обучает учеников учению, занимается с ними изучением, то есть, извлечением знания из информации (данных чувств). Учение – это информация, уложенная в систему знания и изложенная на языке терминов как научных слов. Учитель есть и воспитатель, наставник (tutor) на пути к истине. Он заботится об ученике, о том, чтобы тот занялся самим собой, собственным самопознанием с целью заботы о себе. Он советует (adviser), как заботиться о самом себе.

        Учитель является и преподавателем, то есть, таким учителем, который не стоит над душой ученика, как учитель средней