- Твою душу украли! – медленно и тихо проговорил проповедник. Вот эти три слова! Условный пароль.
В поисках своей души художник оказался на строительстве храма. Во время служб он забывал почти обо всём, чувствовалась лёгкость во всём теле, казалось, что сейчас тело полетит.
Ведь всё было хорошо, почему вдруг потом опять всё стало плохо? И почему он здесь в этой похожей на просторную больничную палату освещенной приятным светом комнате? Память усиленно работала. Нужно обязательно всё вспомнить! Пришли воспоминания, как он в строящемся храме занимался резьбой по дереву – участвовал в изготовлении алтаря. Во время посещения храма одна из монахинь подарила ему новый нательный крестик на прочном, капроновом шнурке. Почему-то эта деталь показалась Вадиму очень важной. Почему? Висевший до этого на шее крест художник снял и вместе с цепочкой положил в карман пиджака.
Да, новый храм! Именно с ним связано что-то очень важное. Вспомнил! Зубарев и Зыков. Почему в памяти всплыли эти две фамилии? Это из бригады, участвующей в строительстве. Как-то они рассказывали, что подружились, потому что у них фамилии начинаются на одну букву. Оба работника сели по одной статье за ограбления и одним этапом попали за решётку к месту постоянной отсидки. В колонии по камерам распределяли по алфавиту, а они в списке оказались рядом. Так и стали сокамерниками. А после заключения попали в эту бригаду. Лидером в их компании был Зубарев, по кличке Зуб.
Однажды эти двое разгружали ящики с книгами с платформы грузовика и носили в подвал. Зыков засмотрелся на приехавшую молодую паломницу, шедшую в соседний храм, и уронил ящик себе на ногу. Тут же была выдана фраза совсем не литературного содержания, где печатными были только предлоги. Но главное не это.
Зубарев ответил, что зря он так орёт, не может быть ему так больно, потому что книги – это всего лишь коробки, в который вместо страниц коробочки с наркотой. Зыков не поверил. Тогда Зубарев объяснил ему, что это необходимо, иначе будет не на что строить этот культурный центр. Месяц назад один майор милиции вёз сюда несколько ящиков, его задержали комитетчики, но очень крупный начальник из администрации региона всё уладил, и майор поехал за следующей партией. А денег надо много, потому что они идут не только на строительство и отделку, но и оседают в карманах контрольных органов и разрешительных систем.
И тут Зуб и Зык почти одновременно увидели художника. Он был в пяти шагах от них и мог всё слышать. Оба друга сразу смолкли. Это позже, уже вечером они сообщили художнику, о чём он мог их слышать. На самом деле он не слышал, потому что стоял к ним обращённым левым ухом, которое после перенесённой в детстве болезни слышало не очень хорошо. Они-то были уверены, что он слышал обо всём: и про зелье, и про майора, а теперь отпирается.
До самого вечера они думали, что теперь делать со всем этим. Уголовные обычаи, практика «делового» оборота их среды и тюремная логика подсказывали, что опасных свидетелей нужно устранять. Иначе - опять тюрьма и нары на долгие годы. За это время ловкие люди здесь сделают себе состояния, а они пропустят этот благодатный период. Оба знали, что Вадим к тому же довольно известен в регионе. Ох, если бы Зыков не уронил на ногу это злополучный ящик? А всё из-за женщин, от них все беды, засмотрелся на прихожанку, и вот, возникла серьёзная проблема.
После ужина художник постирал почти всю свою одежду, повесил сушить на бельевую верёвку, оставшись в рабочем, коричневом свитере, который одел поверх футболки. Одежда должна была просохнуть к утру, а завтра, девятого он собирался съездить к родителям, чтобы десятого отметить там свой тридцать пятый день рождения.
3. В космосе. 9 сентября 1997. 1.30. Соглашение
Вадим пошевелился на мягкой постели. Свет всё так же ненавязчиво освещал помещение. Да, ведь у него, можно сказать, уже завтра, 10 сентября - день рождения. Воспоминание о такой подробности обрадовало его. Но почему он здесь, а не в родном доме? Он всегда стремился встречать день рождения среди родных. И опять смутные воспоминания о какой-то драке. Причём здесь это? Пришлось опять напрячь память. От воспоминаний его отвлекла всё та же женщина, она подошла к его постели. Вадим внимательно посмотрел на неё.
- Вспомнил, тебя зовут Наталья, но как ты оказалось здесь, и где я? – спросил художник.
- Зови меня Наташей. Пока. Ты оказался здесь, потому что мы тебя должны спасти.
- Как это, должны спасти? Я не в безопасности? И разве уже не спасли? – удивился художник, - и от чего? Или от кого? И кто это «мы»?
- Не всё сразу, герой! Ты дрался храбро и честно, но твои враги даже в драке оказались подлыми. Я боюсь, что ты можешь испытать информационный шок от избытка знаний, поэтому будем вспоминать всё вместе с тобой и по порядку. Вчера после ужина эта парочка позвала тебя на улицу, якобы помочь, ты быстро оделся в то, что не было постирано. А там эта компания и устроила тебе допрос с пристрастием. Ты им говорил, что ничего не видел, ничего не слышал и не знаешь, про какие ящики они говорят. Но они не верили. Началась потасовка. Ты выбил одному из них зуб, применил несколько приёмов карате (для защиты), и нанёс ряд ударов для нейтрализации нападения, и они уже совсем готовы были отказаться от своей затеи, но тут Зубарев схватил тебя сзади за капроновый шнурок подаренного монахиней нательного крестика и сильно придушил. Они видели, что ты потерял сознание, сейчас сидят, пьют водку и решают, что делать с тобой дальше. И мы с тобой сейчас должны решить тот же вопрос: что делать дальше?
- Так вы же меня уже спасли?
- Не совсем. Мы хотим заключить с тобой соглашение.
- О чём? О плате за спасение?
- О твоей дальнейшей судьбе. Сейчас эти двое допьют бутылку водки и пойдут посмотреть, что с тобой. Но тебя в той подсобке уже нет, ты ведь здесь. Можно оставить всё как есть. Ты исчезнешь бесследно. Но можно ли так негуманно поступить с твоими родными? Родственники будут тебя искать ещё полвека. Ждать и надеяться. Безрезультатно, конечно. Эти двое и их сообщники тоже будут тебя искать, но не так долго. Если тебя высадить где-нибудь около родного дома, то тебя рано или поздно найдут и заставят замолчать навсегда. Если ты просто исчезнешь, они будут выбивать из твоих родственников информацию о тебе. Ты, по их мнению, случайный свидетель двух тяжких преступлений, совершённой организованной преступной группы, связанной с самим региональным иерархом. И он не самый главный в этой группе. Речь идёт об очень больших деньгах. Они пойдут на всё. Будут похищать твоих родственников, обещая отпустить в обмен на информацию о тебе. Поэтому мы предлагаем тебе несколько другой вариант.
- Какой? – спросил художник. Он задумался, какие ещё могут быть варианты?
- Вспомни о своих родных, - продолжала женщина, - они любят тебя, но сейчас им немножко не до тебя. В стране и в семье и так полно проблем. Сёстры заняты своими семьями. Родители любят тебя, но хотят, чтобы ты женился и съехал от них. Твой старший брат сейчас в процессе развода со своей женой, решение принято, он объявил об этом неделю назад. Брат ещё занят и поиском работы. К тому же, он думает, что тебе пока ничего не грозит. Ты, по его мнению, в святом месте, в храме и пока в безопасности. Мы предлагаем тебе навсегда расстаться со своим прошлым, начать новую жизнь, как по программе защиты свидетелей.
- Мой брат разводится?
- Да. И это правильный поступок. Если бы он обладал той информацией, которую знаем мы, развёлся бы уже давно. И только вчера он чудом остался жив. Его фактически бывшая жена попросила съездить с ней на край города. Сама она неуверенно чувствовала себя за рулём. Ей нужно, что бы кто-то подсказывал. Вот и провезла его на их «Волге» на красный свет семафора перед самым поездом, ещё бы секунда - и всё.
- Вы не могли ему сообщить о том и другом?
- Нет, наши законы запрещают нам вмешиваться в события, кроме тех очень редких случаев, когда надо спасти очень ценного человека. Ты к таким относишься, а он нет.
- Вы американцы? – спросил художник, - программа защиты свидетелей работает пока только у них.
- Нет, мы как раз русские. И мы предлагаем отправить на Землю в подсобку общежития точную копию твоего тела.
- На Землю? А мы сейчас где? - удивился художник.
- На космической станции с искусственной гравитацией.
- У нас нет таких станций!
- У землян нет, а у нас есть.
- Ага, вы русские, но не земляне? Вот теперь всё понятно, - пошутил художник, - так бы сразу и сказала, Наташа!
- Соображаешь! Но ехидничаешь! Ведь знаешь, что такое может быть. Вспомни прочтённые тобой книги о зарождении русской нации. Скоро ты узнаешь об этом много больше. Твоя память будет быстро восстанавливаться. Кстати, все последствия твоего нервного срыва мы уже устранили, ты уже не будешь утверждать, что твою душу украли. Это тебе внушили на инсайде, а потом «включили» это убеждения с помощью трёх слов. Другие последствия занятий на инсайде мы тоже устранили. Некоторые знания мы тебе добавили, ты теперь сможешь управлять не только автомобилем, трактором и мотоциклом, но и космическим кораблём, хотя ими уже давно управляют роботы.
- А как вы узнали, что мне нужна помощь?
[justify]- Мы наблюдаем за некоторым количеством талантливых землян, как раз им чаще других и необходима наша помощь. А тебя родители воспитывали не для реального земного общества. Ты воспитан для
