На грани полураспада, глава 9 До Ромашково - Часть 1

огромной тоской вспоминал о тех счастливых моментах, когда вместе с коляской прогуливался по парку, а в колыбельке мило спал его сын. Вслед за одним воспоминанием хлынул громадный поток сожаления и безысходности, который мигом прорвался к глазам и приготовился обрушиться водопадом слёз. В сознании возникли яркие картины некогда радостной жизни: как ему приходилось вставать на четвереньки и катать сына на спине; как ходил с ним в контактный зоопарк и кормил павлинов морковкой; как строил игрушечный замок из кубиков. Иван Макарович опустил голову и снял кепку, Сергей перекрестился и шёпотом прочитал молитву, а Николай подошёл к другу и положил руку ему на плечо:
- Лёх, держись, нам осталось ещё немного. И ты встретишь своих родных.
- Спасибо, дружище, - и Алексей в ответ обнял своего верного товарища. – Спасибо, что не бросаешь и не сдаёшься.
- Цените дружбу, ребята, - произнёс Сергей. – Она может творить такие чудеса. Главное – берегите её не только в трудные времена, но в благополучии. Особенно в наше нелёгкое время, когда многие сами за себя.
- Это точно, - подхватил Иван Макарович. – А то в трудные минуты мы все едины, а когда вроде всё хорошо, то по разным углам сидим и забываем о друге. Лёх, спокойствие, только спокойствие, - обратился Иван Макарович к Алексею. – Что-то ты раскис. Ну-ка взбодрись. Тебе ещё в школу сына вести. Он тебе ещё двойки притащит да с невестами познакомит. А может ты ещё настругаешь детишек? А? Вот я всегда мечтал о двух: сыне и дочке. Но сам не заметил, как вырастил двух сыновей и дочерей. Эх, славное было время. Сейчас уже все большие. Самой младшей девятнадцать лет. Красавица. Вся в меня.
- Кто знает!? – призадумался Алексей, утирая слезу. – Как мне говорил отец в детстве: «Настоящий мужчина должен посадить дерево, построить дом и воспитать сына, дочь». Так что, почему бы и нет.
- Вот это по-нашему.
      Безмолвная окружающая обстановка оказывала мощное воздействие на рассудок и сковывала душевные порывы. В повсеместном царстве могильной тишины путники невольно ощущали негативное давление, исходящее от горячего асфальта, от холодных бетонных стен, от обесточенных проводов, от тысяч безжизненных окон, в которых ещё нескоро засияет свет. Разум ещё долго не мог смириться с безвозвратным уходом прежнего алгоритма жизни из этих дворов, словно путники являлись последними представителями из человеческой цивилизации. И сейчас их фигуры пробирались через огромный склеп, в который были заключены сотни тысяч людских душ. Дорожные знаки, разграбленные магазины, разноцветные дома больше напоминали могильные кресты, как символ сгинувших идеалов и надежд. И никто из путников по ним особо не грустил, потому что их место заняли другие приоритеты. Порой такого уединения, спокойствия так не хватало в той обыкновенной жизни. В какой-то миг друзья ощутили прилив милейшего чувства свободы: их никто не стыдил, они никого не стыдились; их никто не обязывал и никому не были обязаны; им никто ничего не навязывал, и они никому ничего доказывали. Путники были предоставлены самим себе, своему выбору и своей цели.
      У входа в заброшенный жилой район на асфальте, белым баллончиком, было нарисовано оповещение: «Будь осторожен во дворах и на перекрёстках. Красные флажки – опасная зона. Р. Назаров.» Этот знак заставил друзей остановиться и тщательнее изучить карту, подаренную Анатолием. В ней это место было отмечено чёрным крестом, а прилегающие кварталы обведены в тёмный кружок. Рядом имелась соответствующая надпись: «По возможности держитесь от домов на расстоянии. По разным квартирам не шастать. Безопасны только четыре, но лучше использовать крайнюю. Если из-под ног уйдёт земля, то не паникуй. Аномалия просто играется.» Путники ясно осознали всю опасность дальнейшего пути и вьющиеся красные флажки ещё больше погружали в устрашающую атмосферу. Перед ними предстало огромное пространство, полное сотен скрытых ловушек, словно топкое болото со множеством ложных островков, которые могли в любой момент уйти под воду. Храбрый Николай твёрдо решил двигаться дальше первым и прокладывать путь в зеркальном лабиринте. Чтобы не поддаваться пагубному влиянию возникающих клонов, товарищи договорились в таком случае мгновенно начинать разговор друг с другом. Вступительные слова выбрали следующие: «Знаете парни, я вот ничего не слышу, а вы?» Иван Макарович предложил двигаться на расстоянии вытянутой руки, дабы в экстренном случае вытащить напарника из капкана.
        Путники осторожно двинулись вглубь зеркального лабиринта, напоминавшего громадные заросли крапивы. Любое неверное движение могло легко привести к возникновению нескольких вредоносных двойников, подобно жгучему уколу колючего растения. Иногда из-под ног уходила земля, из поля зрения исчезали дома, машины, столбы, тротуары, и только голубое небо с плывущими облаками поглощало весь кругозор. Хаотичная смена изображений невольно сбивала с толку и вынуждала делать остановки, чтобы не сбиться с пути и попутно свериться с картой. Порой взору друзей являлись самые непредсказуемые иллюзии: в невесомости парили небоскрёбы и дорожные знаки; в воздухе зависали оконные рамы от помещений и мусорные баки; в чистом небе висели обрывки асфальтной дороги и забор детского сада. Клочки реальности витали в подвешенном состоянии, словно поток космических астероидов. В таком нестабильном и обманчивом пространстве создавалось чувство потери твёрдой поверхности под ногами, отчего следующий шаг давался очень тяжело. Все ясно осознавали огромную вероятность провалиться в смертельную бездну и раствориться в ней навсегда. Нагнетало обстановку эпизодическое исчезновение из поля зрения красных флажков и резкое их появление в десятке метров от группы. Данная атмосфера уязвимости перед непредсказуемым смертельным механизмом вызывала искреннее сожаление об отсутствии вокруг кровожадных монстров. Ведь их действия всегда можно было предугадать, имелись большой опыт в борьбе с ними и эффективное оружие. Здесь же путники оказались в нестандартной координатной плоскости, уловкам которой приходилось учиться на ходу. 
        Группа миновала первый двор и неожиданно почувствовала присутствие поблизости полупрозрачных призраков, похожих на блуждающие тени. Они мелькали повсюду и задумчиво брели в разные стороны с грустными взглядами, на их лицах выражалась безысходность, словно им пришлось скитаться по огромной клетке. Из их уст исходил какой-то пугающий шёпот и даже различались произносимые слова. Звучали истошные мольбы о помощи в бесконечных попытках вырваться из этого проклятого места. Обречённые обитатели больше напоминали заблудшие души, запертые навсегда в этой гробнице, как будто между адом и раем. Отрешённые от происходящего духи ни на что не обращали внимания, отчего взволнованные путники старались не замечать в ответ. Их пронзительный голос, полный отчаянья и боли, тяжело давил на нервы, подобно гигантской опухли в мозгу. «Помогите. Дядя спаси. Мама? Где же мама? Выход. Нужно найти выход. Дочка, сынок. Где вы?» -  после таких слов было невероятно трудно оставаться равнодушным, и Николай на несколько секунд делал вынужденную остановку. Нескончаемые мольбы о спасении добирались до самых далёких уголков его сознания и с величайшим состраданием отзывались на просторах сентиментальной натуры. Совесть громко призывала откликнуться на невыносимые призывы и сделать всё возможное, чтобы облегчить участь заточённых душ. Потерянные взгляды поникших мужчин и женщин, лихорадочно искавших своих родных, плачущих детей, тщетно зовущих родителей, не позволяли долго оставаться в стороне. Хотелось закрыть глаза и уши, чтобы скрыться от этого душераздирающего голоса, укрыться от невозможности что-либо сделать для спасения.
- Мы ничем не сможем им помочь, идём дальше, - твёрдо произнёс Сергей.
- Что за чертовщина? – удивился Алексей.
- Прям как в чистилище у католиков, - задумался Иван Макарович. – Души между «градом небесным» и самой преисподней.
- Может это вовсе и не души!? – усомнился Николай. – Очередная уловка аномалии.
- Коля, - эхом пронеслось вокруг обращение неведомой сущности. – Коля.
- Знаете, парни, я вот ничего не слышу, - встревоженно молвил юноша. – А вы?
- Да вроде тоже, - растерянно подтвердили остальные.
- Коля, Коля, - доносился отчётливый голос из-за спины. – Взгляни на меня.
      Взбудораженный Николай старался изо всех сил не замечать навязчивые возгласы потустороннего духа, однако их нескончаемый поток разъедал, словно кислота ржавчину, всё его самообладание. Каждое новое слово, сказанное в его сторону, неимоверно давило на психику и требовала предпринять любые возможные действия, чтобы заглушить эту невыносимую болтовню. Разум настойчиво искал выход в концентрации внимания на карте и на дороге, поскольку упорная деятельность затмевала собой трескотню окружающих иллюзий. И на небольшой промежуток времени избранная тактика давала свои результаты: назойливый зов не мог достигнуть сознания, разбиваясь о мощный заслон хладнокровия, словно вода о скалы. Надёжный щит от лавины бесконечных звуков составлял манящий стимул поскорее достигнуть долгожданного убежища. Всё-таки, именно там отряд ожидало отрадное спокойствие и избавление от нестерпимых психических атак.
      К сожалению, путникам противостоял мыслящий организм, способный правильно оценивать возможности противника и точно находить их слабые места. Вездесущий голос сменился из абстрактных теней на чёткие фигуры двойников и только один человек мог увидеть, услышать своих клонов. Другим были совершенно недоступны ведения их товарищей, отчего друзья оказались отрезаны друг от друга невидимой линией параллельных миров. Сосредоточие юноши растлевал постоянный голос его двойников, которые резко возникали из неоткуда с разных сторон. Однако упрямые миражи не отступали и продолжали сбивать его с толку своими ядовитыми размышлениями вслух.
- Коль, долго будешь не замечать? – упорно спрашивал клон, одетый чёрные спортивные штаны и красную футболку.
- Конечно, долго, - внезапно ответил возникший двойник прямо перед лицом юноши. – Он только и умеет, что бесконечно тратить свою жизнь на окружающих.
- Верно, - поддакнул первый. – Думает, что делает благое дело. А честен ли ты перед собой? А? Ну вот достигнешь вершины, поможешь, а дальше что?
- Наверное думает, что его поступок оценят другие, что будут в нём нуждаться, что все его сразу полюбят, все ему поверят. Что своим благородным делом, он покажет миру альтернативный путь. Взгляни, - и второй указал на высотные здания и машины. – Ты же ведь мечтаешь о своём просторном и комфортном жилье, о своей красивой машине. И вместо того, чтобы бороться за своё счастье, ты припёрся сюда. Ты предал самого себя.
- Это вовсе не твоя проблема, Коль, - усмехнулся первый. – Твой закадычный дружок просто оказался неудачником и трусом. Одну семью потерял, да и новой не создал. Бежал от проблем, решил скрыться в своём мирке. И тебя привлекла его трусость. Слабый всегда тянется к слабому. За иллюзию всегда легче бороться, чем за что-то