Тигион, или Территория мысли

него. На дне этого колодца что-то произошло.
— Дальше!
— Ещё эту вспышку зафиксировал американский спутник.
— Это видно по вашему взгляду на карту США. Ну что ж, вы, признаюсь, сделали много для столь короткого периода.
— Спасибо.
— А теперь давайте сядем и обсудим кое-какие детали, чтобы понять, о чём  докладывать правительству.
Они сели рядом на два стула, предназначенных для не очень важных посетителей, у стены.
— А они, американцы, не могли что-нибудь сбросить, скажем, по ошибке?
— Вряд ли. На нашу территорию, после сбитого У-2, они заглядывают только из Космоса. А расстояние от Ирана достаточное... Одним словом, никаких диверсий. Известно, что в тот глубокий колодец полез корреспондент из «Комсомолки», он был с фотоаппаратом, делал снимки с фотовспышкой.
— А они, магниевые, не могли быть восприняты спутником?
— Могли. Но сила света фотовспышки и реальной от некоего прибора разница в миллионы раз.
— Корреспондент? Кто такой?
— Сын капитана первого ранга Лемешева. Покойного.
— Значит, в колодце был или есть предмет иной цивилизации?
— Я предпринял меры. Учёные подъедут, а оперативный контроль за действиями корреспондента возьмёт на себя наш работник. Я уже определил с местными кандидатуру.
— Кто?
— Женщина. Лейтенант Половцева Марина, из республиканской молодёжной газеты. Наша сотрудница. Экипаж вертолёта, что её доставит, — из подразделения «Альтраил».
— Не круто ли?
— Если засекли и американцы, то их резидентура может пойти на риск. Начнутся гамбиты.
— Ну, что ж, начинайте спецоперацию. Не только же американцам находить инопланетян...
Но Андропов при этом замечании не улыбнулся. Он думал о том, стоит ли ему докладывать генсеку или немного подождать? Брежнев слишком стар, чтобы понять, с чем может столкнуться мир. Машина времени. Какая чушь! Но — посмотрим...
Через десять минут в Ашхабаде, в одном из кабинетов республиканского Комитета государственной безопасности, уже шёл инструктаж о проведении операции в Каракумах. В столичном же аэропорту в дальнем секторе спецперевозок готовился вертолёт.


Марина
Быть молодой женщиной, редактором отделы республиканской молодежки и служащей одной из сильнейших систем государственной безопасности в мире — это ли не наилучшее сочетание и в жизни, и в службе! Так говорил полковник Муравьёв, когда вёл несколько лет назад занятия с новым набором секретных агентов.
Марина, ещё, по сути, девчонка, воспитанная родителями в строгости и понимании любви, как высшего дара людям, стеснялась некоторых занятий в буквально тесном контакте с мужчинами. Это касалось борьбы, физической подготовки, уединённого изучения технических средств. Её неопытностью и наивностью воспользовался один из инструкторов. В результате — аборт, который поставил крест на планах о детях. После небольшого амбулаторного лечения её оставили на курсах благодаря заступничеству одному из друзей отца.
Марина за эти годы окончила университет и полностью погрузилась в работу журналиста. Её не трогали, лишь несколько раз в году она писала докладные записки в КГБ о положении в средствах массовой информации, не особенно мучаясь совестью, потому что писала об уродах — взяточниках, тихих извращенцах, гадких людях, которых немало имеется при любом строе. В отделе иногда посмеивались, читая её гневные и эмоциональные обличения, причём нередко — на таких же секретных агентов, как она.
Этот день начался с её вздоха, когда она села за свой письменный стол в редакции молодёжной газеты.
— Опять прислали любовное письмо!
Марина Половцева, уже как редактор отдела писем «Комсомольца Туркменистана», отбросила в сторону одно из очередных посланий, в котором ей признавался в любви парень из Чарджоу. Он писал, что видел Марину весной, когда она приезжала на завод в командировку.
«Мариночка, — писал он, — после того, как я Вас увидел, не могу сомкнуть глаз! Вы такая красивая, такая чистая! Я решился написать и узнать, замужем вы или нет?». И так далее, три листа пылких попыток привлечь к себе внимание. Что толку от её красоты, вздыхала про себя молодая женщина, и спрятала письмо в дальний ящик. От её красоты одна морока, то шеф пытается затащить её в постель, как будто жены ему не хватает, то в ЦК вызовут, и облапают сальными разговорами и предложениями выехать на выходные в зону отдыха, в Фирюзу.
Раздался глуховатой трелью телефон на её столе. Марина подняла трубку.
— Марина Александровна, вы не сильно заняты?
— Да. Я только что пришла на работу.
Она уже поняла, что звонят не с проста.
— Не могли бы вы помочь нам написать статью в следующий номер? Это важно.  Детали обговорим.
Марина узнала голос Муравьёва. И это был приказ срочно прибыть на улицу Молланепеса.
—  А как редактор?
— Он поддерживает вашу инициативу. Ему звонили.
Вот так, именно «вашу инициативу»! Работают в КГБ быстро и чётко. Редактор газеты может, и не знал, куда вызывают его сотрудницу, но он чутьём потомка коневодов из Ахал-теки чувствовал её силу. Однажды в своём кабинете, он, Мурад, не выдержал и повалил на стол заседаний редколлегии Марину. Осталось чуть толкнуть и забросить себе на плечи её ноги. Так он представлял себе долгожданное овладение русской девушкой. Но она применила какой-то странный приём, в результате шеф оказался на полу, и она, держа его руку в захвате, прошипела: «Будешь инвалидом, Мурад-ага, если ещё раз дотронешься до меня!»
Марина, как коренная жительница Ашхабада, прекрасно знала не только город, но и быт и поведение его жителей. Тогда она лишь усмехнулась, и этого было достаточно, чтобы дать понять её высокопоставленному ухажёру тщетность усилий. Русские девушки не сдаются! Вот тогда-то он и смекнул, что за птичка, эта Половцева.
Итак, её срочно вызывают. Она быстро собралась и вышла на улицу из здания редакции, с виду напоминавшим барак. И это почти в центре столицы! Можно было дойти до явочной квартиры пешком. Но срочность вызова заставила её поднять руку. Вместо такси остановился «Москвич». Водитель, пожилой туркмен, спросил:
— Куда?
— В театр.
Академический оперы и балета был в двухстах шагах от домика за высоким дощатым забором, куда ей надо было прийти. Водитель был очень интеллигентным и вежливым человеком, и предложение оплатить поездку воспринял с лёгким юмором.
— Я признаю только одну валюту, — сказал он.
— Какую?
— Улыбку такой красавицы, как вы.
Марина щедро улыбнулась на прощание. Вскоре она достала свой ключ, открыла калитку глухого забора. Лениво залаял алабай Маймун. И тотчас же замолк, узнав редкую на посещения хозяйку. По дорожке, устланной жжёными красными кирпичами, чуть присыпанными песком, надо пройти четыре метра. На веранде уже кто-то сидел.


США. Лэнгли. Метаморфозы жизни
Уильям Джозеф Кейси родился 13 марта 1913 года в Нью-Йорке. Он окончил Фордхэмский университет, получив степень бакалавра точных наук. Затем — юридическую школу Университета Св. Иоанна, получив степень бакалавра юридических наук. Работал адвокатом, занимался бизнесом.
В 1943 г. поступил на службу в ВМС США. В том же году был переведён в УСС. Работал в секретариате штаб-квартиры УСС, затем направлен в Лондон на должность помощника начальника лондонского отделения УСС. В 1944 – 1945 гг. — начальник Отделения секретной разведки (Secret Intelligence Branch) УСС на европейском театре военных действий.
После окончания войны преподавал налоговое законодательство в Нью-Йоркском университете и в Институте практического законодательства в Нью-Йорке, работал адвокатом в Нью-Йорке и Вашингтоне.
В 1966 г. баллотировался в Конгресс от округа Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк, в качестве кандидата от Республиканской партии, однако не был избран.
В 1968 г. участвовал в избирательной кампании будущего президента Никсона.
Через три года возглавил Биржевую комиссию (Securities and Exchange Commission). Прежде чем стать президентом и председателем Экспортно-импортного банка, год поработал заместителем госсекретаря США по экономическим делам. Пытливость, связанная с поиском высоких учётных ставок, обнаружила в нем некие исследовательские качества и перед тем, как возглавить предвыборный штаб кандидата в президенты Рональда Рейгана, он успел поработать в президентском консультативном совете по внешней разведке в качестве «рядового», как он любил подчёркивать, его члена. Широта взглядов, напористость, умение не обращать внимание на такие вещи, как «совесть», «порядочность», послужило ему неплохим трамплином в служебной карьере, хотя, как покажут дальнейшие события, он не сможет правильно дать оценку событиям в Иране.
Но 20 января 1981 г., вступив в должность Президента США, Рейган в тот же день назначил Кейси директором ЦРУ. 27 января кандидатура Кейси была утверждена Сенатом, а 28 января он вступил в должность.


Анализ
Доктор Браун стоял у окна своего персонального кабинета. Ему повезло, его блок, огороженный стеклопластиком и внутренними окнами с жалюзи, выходил на улицу. Сегодня первое его утро в качестве заместителя руководителя отдела научного анализа ЦРУ. Он несколько раз говорил не только себе, но Кейси, что будет чувствовать в Лэнгли, как в своей тарелке. Аккуратность ведения дел, как в качестве советника госсекретаря, так и на новом месте, позволила ему построить неплохой домик в окрестностях Вашингтона. Сара была очень довольна перспективами его работы, и её не волновали долгие отлучки мужа, связанные как со старой, так и с новой работой. Ведь он был профессором... биосферы, ну, что-то связано с пустынями.
Это всё соответствовало легенде. Доктор Браун вёл и до этого очень активную преподавательскую и научную деятельность: читал лекции, выступал на симпозиумах и конференциях по проблемам биосферы. О том, что он раньше, ещё студентом Йельского университета был осведомителем ФБР, а затем выполнял некоторые заказы ЦРУ, знали лишь единицы.
Два часа назад на встрече у директора ЦРУ его представили начальникам отделов и служб, и тотчас же завязалась серьёзная дискуссия по характеру вспышек в Каракумах.
— Наш спутник засёк очень странный выброс энергии, — докладывал инженер космического наблюдения Энтони Блэк. Это был молодой человек, в больших роговых очках, в рубашке стального цвета с короткими рукавами, но жёлтым галстуком. Что и раздражало многих сидящих, не менее, чем то, о чём говорил инженер. А говорил он невероятные вещи, пугающие не воображение, а перспективой оказаться в техническом отношении далеко позади русских. Тот же Энтони Блэк хорошо помнит свой поход десятилетним мальчиком в кинотеатр маленького городка, когда новый фантастический фильм был прерван, и на сцену перед экраном вышел директор кинотеатра и сообщил с совершенно потерянным видом, что русские запустили в космос искусственный спутник Земли...
— Мы пропустили сигналы спутника через специальную программу компьютера. Оказалось, что мощная вспышка была засечена не на поверхности, что отметает вариант отражения активности Солнца, а из глубины. Небольшой, порядка 200-250 ярдов. По времени пеленгации выходит, что выброс был сделан из некоей шахты. Если говорить о природе излучения, то такого мощного потока нейтронов...
Кейси оценивающе обвёл взглядом сидящих. Упоминание о шахте