хватает сторонников. Этому феномену находится объяснение в замечании Гельвеция: «Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной».
Еще менее симпатична нам «прагматическая» теория истины. Родоначальником концепции прагматизма является Чарльз Пирс. Согласно этой теории истина есть то, что приносит пользу. Понятно, что место истины здесь занимают знания, причем, быть может, и полезные кому-то, но далеко не обязательно научные и объективные. Зато такие истины как «нет худа без добра» кому-то могут показаться ненужными и вредными, хотя бы потому, что неликвидны. Правда. если быть до конца честными, то в чем-то прав В. Тендряков, заявивший: «Истину признают лишь тогда, когда в ней нуждаются».
Коль уж речь зашла о пользе, то вряд ли нам будет полезна и «авторитарная» теория истины. Для ознакомления с ней сошлемся на статью в Википедии:
«Авторитарная концепция истины подразумевает под истиной то, что изрек авторитетный человек. В роли неопровержимого пророка может оказаться любое уважаемое имя – Мухамед, Христос, Аристотель, Адам Смит, Маркс, то есть, все те, чья слава визирует подлинность истины».
Думаю, авторитет Л. Толстого достаточен, чтобы удостоверить справедливость его слов по поводу таких знаний: «Знание только тогда знание, когда оно приобретено усилиями своей мысли, а не памятью». Впрочем, на мой взгляд, нет ничего плохого в том, что человеку откроют истину признанные авторитеты науки или искусства. Однако, по-моему, Толстой в своем высказывании подразумевает нечто иное. Пожалуй, он говорит не о знании, а об истине, которая даже если и дается, как знание, должна быть пережита человеком, как собственное открытие. Это примерно то, о чем говорит философ Гусерль в своей «Феминологии».
Кстати, как вы относитесь к таким авторитетам как Лейбниц, Спиноза, Фихте, Гегель, Брэдли, Декарт, Кант? Если эти имена для вас не пустой звук, то вам, наверное, небезынтересен тот факт, что всех их причисляют к сторонникам «когерентной» теории истины. По этому поводу в знакомой нам статье с позиций когерентной теории утверждается:
«Истинна та концепция, где все части друг к другу идеально подогнаны. Где нет никаких внутренних противоречий. Чем более связны, или согласованы между собой наши утверждения, тем более они истинны: истинность любого истинного утверждения состоит в его когерентности (сohaerens — «находящийся в связи») с определенным множеством утверждений».
Формулировочка, конечно, так себе: «части концепции», «идеально подогнаны», «внутренние противоречия». Внутренние противоречия, между прочим, могут быть кажущимися, ибо тоже являются знаниями, которые подвержены изменениям.
Например, есть такой известный парадокс, который ставит под сомнение всесилие Бога. В нем задается вопрос: «Может ли Бог создать такой камень, который не сможет поднять сам?» Считается, будто любой ответ доказывает, что Бог не так уж и всесилен. Однако этот парадокс решается просто.
Бог может создать такой камень. Ведь в период времени, пока Бог будет создавать такой камень, он не может его поднять, поскольку занят его созданием. Такой период вполне может превратиться в вечность, что, как вы понимаете, будет свидетельствовать о всесилии Бога.
Впрочем, когерентная теория истины, на наш взгляд, лучше всех из приведенных концепций подводит нас к представлению об истине. Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что и в этой теории речь идет преимущественно о знаниях, которые более достоверны от того, что увязываются со всеми прочими сведениями и не противоречат им. Но и эти знания могут меняться, согласно изменениям в системе знаний Соответственно, их истинность остается под вопросом.
Зато из этой теории следует, что истина может являться вполне полноценной для определенной системы явлений. А в других условиях та же истина может «не работать». Так, например, когда Гераклит говорит: «Все течет, все изменяется» стоит уточнить: «в природе». Иначе мы должны предположить, будто меняются и сами физические законы, благодаря которым и происходят эти изменения. Примерно, то же касается истины, высказанной Гете: «Истина рождается, как ересь, а умирает как предрассудок». Тут следует добавить: «в умах людей». Ведь, как мы уже говорили, при антологическом подходе, истина не рождается и не умирает, она существует независимо от наших сведений о ней.
Как вы видите, никакая из приведенных теорий не дает нам ясных представлений об отличительных особенностях истины. Так что, придется нам предложить свою теорию, которая, разумеется, следует из положений «креативной философии». Пожалуй, мы ее так и назовем: «креативная теория истины».
3.
Прежде всего, напомним, что в представлении «креативной философии» природа разумна в том смысле, что ее организует Творческая Энергия Вселенной, которой присущи «креативные принципы». Основным из этих принципов является «принцип дополнительности», он же «принцип гармонии и любви». Благодаря ему, в частности, образуются новые включения в природную систему, что согласуется с принципами «новизны, разнообразия и непохожести». Без этих принципов творчество немыслимо. Кроме того, дополнения необходимы для преодоления небытия. В преодолении небытия заключается одна из функций «принципа преодоления».
Но дополнения приводят к усложнению всей природной системы и возникновению в ней противоречий, что грозит хаосом, равносильным небытию. Для гармонизации всей природной системы становятся востребованы «принцип преодоления», «принцип преемственности», «принцип рациональности», принцип «восхождения от сложного к простому».
Так как творчество невозможно без целеполагания, то и «принципу любви» должен сопутствовать «принцип целесообразности». И как мы знаем, кроме преодоления смерти и хаоса, целью творчества является красота. Однако красота – понятие субъективное, и, по сути, является плодом творчества. Поэтому красоту определяют те же креативные принципы.
Наконец, взаимодействие всех креативных принципов делает творческий процесс мало предсказуемым, и потому ему присущ «принцип таинства».
Так вот, все эти креативные принципы присущи и нашему разуму. Но наш разум оснащен мышлением, которое подчиняется диалектическим законам развития, где основным законом является закон «отрицания отрицания».
Заметим, что в философии материализма диалектические законы признаются источником и механизмом развития материи. В «креативной философии» эти законы не опровергаются, но представляются как источник и механизм мутаций, нарушений гармонии, что обусловлено стремлением материи к самоотрицанию. Поэтому диалектические законы у нас выглядят, как частный случай креативного «принципа новизны». Причем, отрицание бытия путем «сопротивление материи» преодолевается силами Творческой Энергии Вселенной, что приводит к восстановлению гармонии, подобно тому, как внесение новых звуков в музыкальное произведение предполагает новые гармонические аккорды. Из этого следует, что творческая энергия не отрицает материю, тогда как материя стремится к отрицанию энергии. Взаимоотношение творческой энергии и материи аналогично тому, как наш разум организует работу мышления. При этом мышление стремится отрицать разум, что выражается в заблуждениях и ошибках, но сила разума способна сделать мысль прекрасной.
Разумеется, красивой мысль бывает далеко не всегда. Дело в том, что наше мышление выводит свои решения посредствам анализа и построения цепочки логических умозаключений. То есть, путь развития выводных знаний с помощью мышления индуктивный, от простого к сложному, от частного к общему, да еще осложнен диалектическими отрицания, что, как правило, приводит к ошибкам и накоплению хаоса в знаниях. Однако последней инстанцией мысли все же является наш разум. Сообразно креативным принципам разум в своих решениях идет путем от общего к частному, от сложного к простому, то есть, через логос. Это примерно так же, как, подбирая нужное слово в литературном произведении, мы учитываем его уместность и значение, исходя из контекста. Однако агрессия мышления приносит свои ядовитые плоды, и под влиянием мышления разум может поддаваться негативным изменениям, что приводит не только к заблуждениям, но и к нравственному увечью.
Вот, пожалуй, и все, что может нам пригодиться для представления об истине в свете нашей «креативной философии».
А теперь попробуем выяснить, что мы ждем от истины и какие особенности, в отличии от прочих знаний, ей приписываем?
Прежде всего, мы ждем от истины неких откровений о тайнах бытия, его законах и принципах. Притом о таких принципах, которые представляются нам основополагающими, фундаментальными, в согласии с которыми строится само бытие. Поэтому в нашем представлении истины не зависят от того знаем мы их или нет. Скорее, мы зависим от того, откроются они нам или мы будем им слепо подчиняться. Зато обычно мы их сразу узнаем и радостно принимаем, как некое благо.
Считается, что о тождестве истины и блага говорил еще Платон. Однако Платону часто приписывается и то, чего он не говорил. Платон, по-моему, не видел большой разницы между истиной и рациональными знаниями. Мы же, исходя из представлений о разнице между разумом и мышлением, можем утверждать, что рациональное знание, по сути, - плод аналитической логики и диалектики. Поэтому рациональное знание конкретно. Даже если знание ошибочно, а это для знания естественно, оно все же не является процессом. Конечно, существует процесс познания. О таком процессе мы упоминали в статье об эволюции знаний о Солнечной системе. Но само знание на всяком этапе развития вполне определенно, и пользуясь образами Гегеля, представляют собой некую «окаменелость».
А вот подлинная истина – это произведение нашего логоса. Поэтому она сродни творчеству, и значит, строится по законам красоты. Как мы уже говорили, логос разума подвержен изменениям, и потому постоянно восстанавливает гармонию «микрокосма». Отсюда следует, что и истина нуждается и пребывает в постоянном подтверждении, что согласуется с творческим «принципом преемственности». Этот принцип, будучи обратным диалектическому закону «отрицаний», звучит как «подтверждение подтверждения». То есть, если рациональное знание конкретно, то истина органична и пребывает в процессе становления. В подобном процессе пребывает и сама красота. Ведь созерцая прекрасное, мы переживаем его, и значит, являемся его сотворцами. Ну, а так как истина строится на основе принципов красоты, то она, конечно, является благом. Ведь творчество и красота является живительной силой для всего сущего. Пожалуй, следует признать, что высшим благом для природы был творческий акт Вселенной по созданию первой частицы материи. Без этого акта никакого Космоса просто бы не существовало. Наконец, то, что разум и истина строятся на основе «креативных принципов» позволяет нам говорить о некотором их родстве. Видимо, поэтому мы и воспринимаем истину как благо.
4.
Итак, истина обычно проста, обычно
