документальный фильм
«Диссиденты», я случайно попал в кадр крупным планом, чему был приятно удивлён,
увидев себя на телеэкране.
В лагере со мной сидел киевский баптист Георгий Винс, его 70-я политическая статья
была страшнее моей, соответственно и срок выше. Каждый вечер ему приходилось ходить
на вахту на отметку, дескать, вот он я, не убежал на свободу. Попробуй, пойди в побег,
пристрелят сразу. После подписания Хельсинского соглашения заключённых по
статье 190-прим потихоньку стали выпускать. Подошла и моя очередь. Через шмон,
обыск на вахте, я протащил лагерные фотографии Винса и в Москве передал одну из
них знакомому, который отъезжал по еврейской линии. Фотография Винса и адрес ла-
геря, где он содержался, возымели интерес в западных правозащитных организациях.
Вот что пишет по этому поводу Людмила Алексеева в книге «История инакомыслия в
СССР» (изд-во «Весть», Вильнюс-Москва, 1992 г., стр.149), читаем: «Десятки тысяч под-
писей баптистов США с требованием освободить Георгия Винса – секретаря СЦ ЕХБ,
вновь арестованного в 1974 г., несомненно, способствовали тому, что Винс оказался сре-
ди советских политзаключённых, которые были освобождены в обмен на советских шпио-
нов весной 1979 г. Президент Картер (баптист по вероисповеданию) встретился с Геор-
гием Винсом».
К воспоминаниям пятнадцатилетней давности поэта, напоминаю – написано в 1994 г.,
мне хочется добавить, что постаревшая за это время Л. Алексеева жива, мы иногда её ви-
дим в некоторых передачах телевидения, и возглавляет хельсинскую группу по правам
человека в России. Более пяти лет подряд Вячеслав Левыкин вёл литературное объедине-
ние в Московском авиационном институте и, совмещая, три года литературные абоне-
ментные вечера в новом по тем временам и большом по вместимости зале Дворца куль-
туры. В Москве их прозвали «элитными вечерами». Не чуралось и не гнушалось ими, за-
писывая в эфир некоторые программы, избалованное в то время центральное телевидение.
Например, авторский вечер поэзии Д.Самойлова и О.Чухонцева был записан полностью,
как и вечер «Новые имена в поэзии», в котором, как автор, выступал и Вячеслав Левыкин.
Без телевидения, но с конной милицией у входа на улице, проходил нашумевший по всей
Москве авторский вечер Арсения Тарковского. Всем билетов не хватало, так что некото-
рые сидели даже на ступеньках между рядами или все два часа стояли в проходах. После фильма сына поэта «Зеркало» популярность Арс.Тарковского, читавшего свои стихи «за кадром», была легендарна. Но он не любил выступать на публике, к тому же возраст уже
был приличный, - от этого слава его только возрастала. Для телевидения он не считался
официальным, «разрешённым» властями поэтом, как Р.Рождественский, А.Вознесенский
или Е.Евтушенко, поэтому и не чего его было записывать «для потомства». Во время вой-
ны и отъезда в эвакуацию в Ташкент опальную Анну Ахматову на вокзале провожал Тар-
ковский. А карательные органы в то время всё фиксировали, даже безобидные проводы.
Вернёмся к вечерам. Перед отъездом «навсегда» в Италию выступал и его сын Андрей
Тарковский. Встреча со зрителями перед просмотром фильма «Сталкер» длилась более
двух часов. Казалось бы, о чём можно говорить целых два часа! Кинорежиссёры не столь
красноречивы, как литераторы. Фильм «Сталкер» был тогда ещё под запретом, на широ-
кий экран не выходил, кассовый сбор не обещал, был «не для народа», да и затрагивал
ненужные для властей вопросы, - так зачем его пускать в прокат? Зато он будоражил ин-
теллигенцию. И вот он показан «живьём», да ещё с объяснениями самого режиссёра. Это
ли не подарок случая? Действительно, очень популярны были литературные вечера при-
думанные и организованные В.Левыкиным. Абонементы продавались сразу на весь год,
исключая летние каникулы. Стоили смехотворно мало. Их распространением занималось
Московское общество любителей книги. «Книголюбы», как говорили в народе. Официаль-
ная организация с порядочным штатом сотрудников. Книги считались – большим дефици-
том, так что немалая прибыль была налицо. В те баснословные времена и Литфонд СССР,
организованный русскими дореволюционными писателями в поддержку «пьющих со-
братьев по перу», имел по официальному закону десять процентов отчислений с любой публикации в периодике, не говоря уже об изданных книгах и их тиражах. С развалом СССР всё разумное было порушено и уничтожено.
Вернёмся к абонементным вечерам. Кроме упомянутых выше, на них ещё выступали
Б. Окуджава, Ю. Левитанский, В. Соколов, Е. Евтушенко, Ю. Мориц и многие другие,
включая совсем в то время неизвестные, многие из которых были просто одногодками
ведущего, то есть В. Левыкина, практически – послевоенное поколение. Некоторые из них
уже умерли, некоторых судьба разбросала по всему свету. Проводился даже вечер памяти
неизвестного тогда и по-дурацки до несуразности погибшего, его пьяного в Вологде в его
же квартире задушила подушкой, возомнившая себя «гениальной поэтессой», чего умер-
ший никогда не признавал, подружка поэта Николая Рубцова. Помните его: «Я умру в
крещенские морозы…» Так всё и произошло, именно в крещенские морозы. После литера-
турного вечера, с исполнением нескольких песен на его стихи, началась законная слава
Рубцова. Многие, даже литературоведы, проводили параллель с поэзией Есенина, что, ко-
нечно же, ошибочно. Скорее надо вспоминать Никитина и Кольцова с поправкой на вто-
рую половину двадцатого века. До «Пугачёва» и «Чёрного человека» Рубцов тогда ещё не
дорос, смерть оборвала его творческое развитие.
В 1984 году у В.Левыкина выходит сразу две книги стихов «Вечерние тени», изд-во
«Советский писатель» и «Воздушный поток», изд-во «Молодая гвардия». В упомянутом
последним издательстве на протяжении трёх лет до выхода в свет «Воздушного потока»
появились книги в его переводе современной грузинской, венгерской и сербо-лужицкой поэзии, это славянская народность, живущая на юго-востоке Германии, в то время ещё автономии ГДР. Как бывшего диссидента, его продолжали не принимать в Союз писа-
телей ни по секции поэзии, ни по секции перевода, хотя в ту или иную секцию других
принимали всего лишь по одной выпущенной книге, даже по бездарным, но полезным
для «омоложения Союза», особенно молодых членов партии. Мотивировка простая: его
творчество не имеет реальной ценности для народа. Но для таких, как он, была отдуши-
на – членство в Комитете литераторов при Литфонде СССР. Туда поэт вступил, не имея
еще ни одной выпущенной книги, по гонорарным справкам за периодику, то есть за пуб-
ликации в различных газетах и журналах. Этого у него отнять не могли. Права и удосто-
верение, красивая такая «красная корочка», как ее называли литераторы, из кожи, да ещё
тиснение золотом букв организации, особенно на обороте красовалось «пресса», имели
небывалый успех - особенно у милиции (можно было даже на международные выставки
проходить без очереди). Вспомните биографию Бродского, с такой «корочкой» его бы не
посадили, как тунеядца социалистического общества, даже КГБ пасовало перед её краси-
вым оформлением. Но членство в Литфонде не давало право голоса на выборах в Союзе
писателей. Остальное – пожалуйста. Даже поездки по льготным путёвкам в Дома творче-
ства, правда в межсезонье, когда они почти пустые. Генералы от литературы отдыхали в
июле, августе или в первой половине бархатного «еврейского» сезона, то есть в сентябре.
Так что в поздние осенние сроки, а иногда и зимой, поэт побывал в Домах творчества в
Переделкино, Внуково, Дуболтах, Пицунде и даже в Ялте по льготным тридцатипроцент-
ным путёвкам и не горевал, что его не принимают в «официальные писатели». С прихо-
дом к власти непьющего Горбачёва всё резко изменилось. Шестидесятники и диссиденты
становились популярными даже в народе, не говоря уже об интеллигенции. Почти всех
стали выпускать в капиталистические страны. Первая каппоездка поэта состоялась в Ита-
лию по частному приглашению своего литинститутского сокурсника, который был женат
на итальянке из Падуи, бросил писать прозу и вовсю «делал деньги» на перепродаже анти-
квариата из России. В то время начиналась мода на всё русское. До Италии поэт ежегодно
бывал в тогдашней Чехословакии, Венгрии, ГДР и Болгарии. В Праге и Братиславе бывал
не меньше месяца каждый раз на летних семинарах славистов от инкомиссии Союза писа-
телей, как переводчик поэзии. Летние семинары проходили под эгидой пражского Карло-
го университета и братиславского университета им. Каменского. На них бывали слависты
со всего мира, даже японцы присылали иногда своих специалистов. Так у поэта появились
знакомые иностранцы, говорящие хоть чуть-чуть по-русски. Посыпались частные пригла-
шения посетить Францию, США, Данию и другие страны. Некоторыми приглашениями
поэт впоследствии воспользовался. Денег, к сожалению, обменивали мало, разрешалось
на месяц пребывания иметь всего лишь триста долларов. Что на них купишь? Так что зна-
комые смотрели на русских, как на бедных родственников. Пригласил – так корми. Вози-
ли за свой счёт на всякие экскурсии. В ответ поэт «ублажал» своих друзей в Москве, когда те рвались посмотреть, что же там за «железным занавесом». И нас и их распирало любо-
пытство. На другой год поэт полетел в США. Страна эмигрантов не понравилась. Был в
Сан-Франциско и Нью-Йорке, до «европейского» Бостона не добрался. Впоследствии туда
на ПМЖ перебралась его двоюродная сестра, постоянно приглашала в гости, но желание
ещё раз увидеть «страну свобод» уже не возникало. «Какие свободы?» - удивлённо гово-
рил мне когда-то поэт – «Полицейский режим похлеще, чем даже в Баварии. А там толк в
дисциплине и настоящем порядке знают ещё с гитлеровских времён». Я не была ни в США, ни в Германии, так что не мне судить про их порядки и о полицейских режимах. В
Англии, где я была, а поэт не успел побывать, полицейские действительно наделены боль-
шими правами. Но поэзия и стражи порядка – вещи несовместимые, так что вернёмся к
поэзии. Во время летней поездки в США, транзитного перелёта через аэропорты Гаваны и
Мехико, а обратно через Канаду, в московском издательстве «Прометей» при педагоги-
ческом институте им. Ленина – существует ли оно сейчас? – я не знаю, вышла «Четвёртая
книга». В полиграфическом исполнении это дорогое миниатюрное издание с довольно
большим объёмом стихов и поэм. Оформляла книгу знакомая поэта художница Нина Пес-
кова, работавшая в то время в издательстве «Искусство», известное по стране классичес-
ким оформлением книг. Многое из той книги автор вставил в данное «Избранное», такова
его воля. Тогда ещё тиражи книг были относительно высокими, но и они не шли ни в ка-
кое сравнение с баснословными стотысячными тиражами «генералов от литературы»,
имена которых сейчас почти все забыты. Страна ещё много читала. По заявлению пре-
мьер-министра России по статистике опросов за 2007 год сорок процентов населения не
прочитало вообще ни одной книги, а ему, как бывшему главе ФСБ, подвластны любые
статистические данные. Подобное заявление он сделал на встрече с
