чемодан.
Холодок прошёлся по спине.
– Собирай! – холодно проронила Таисия Филипповна и отошла к окну.
Небеса устилали свинцовые тучи, вдали ворчал гром. Во дворе стояла чёрная карета без окон. Сразу вспомнилась нянюшкина прибаутка:
– Веди себя хорошо, иначе чёрная карета заберёт тебя!
Странный приказ матушки, поведение Луши и непонятный звон в ушах, раздражали. «Но что я сделала?» – подумала она и открыла ящик комода. Там лежали часы батюшки. «Нужно их вернуть!». Обломки странного сна снова завертелись в голове…
– Таисия, ты брала мои часы? – спросил Филипп Миронович, после минутного молчания.
– Батюшка, я не помню. Мне страшный сон приснился и…
– Тася, посмотри на меня внимательно. Возьми мою руку…
Только сейчас девушка заметила, что отец прозрачен. Попытка взять его за руку – провалилась. Голова закружилась, Таисия схватилась за стол и заплакала:
– Нет! Батюшка, прикажите высечь меня, сошлите на каторгу, отдайте чёрной карете, но не покидайте меня! Прошу Вас!
Филипп Миронович парил в воздухе, и печально качал головой:
– Тася, девочка моя! Доченька, пора взрослеть. Вы с Василием совершили большой грех. Нельзя брать чужое, нельзя было брать мои часы. Ты сама знаешь это. Твоему брату грозит большая беда. Спаси его. Избавься от часов…
Нечто тёплое и нежное обняло девушку. Слезы застилали глаза, а губы шептали:
–Батюшка…
Несносная ломота во всем теле изводила Таисию. Чувство голода вызывало противную тошноту. Девушка смотрела на старшего брата, силясь понять: «Что это было? Сон? Явь?». В последние часы её жизнь наполнилась непонятными снами и странностями. И повсюду встречались отцовские карманные часы. К которым когда-то ей строго запретили прикасаться.
Филипп Миронович всегда говорил дочери:
– Тася, нехорошая эта вещь… Проклятая…
Но та была рыжим бесёнком, который постоянно шалил и получал нагоняи. Курносая девочка любила отца. Он, как и она был рыжим. Рыбалки, прогулки в лесу, -это было тайным отца и дочери. Он рассказывал сказки о лесных человечках, а она ему пела песенки. Но когда Таси было десять лет, отец узнал, что они с Лушей ходили к местной ведьме - цыганке. Тогда девочкам крепко влетело, ведьму выгнали из деревни, а отец перестал гулять с ней.
Только недавно матушка рассказала ей, что в детстве отца украл деревенский колдун и хотел в жертву принести ради урожая.
– И с тех пор, Филипп Миронович боится магии. Тася, понимаешь, магия нарушает законы жизни, законы нашего бытия.
– А проклятые вещи?
– Этих вещей просто не должно быть в природе…
Вася был жив. «Часы всё ещё у него…» - подумала девушка и вздрогнула от гудка поезда. Василий был похож на матушку, темноволосый и спокойный. Она любила брата. После всей этой ереси девушка была уверена, что отцовские часы прокляты: «Он мой брат! Пусть это проклятье лежит на мне!».
Он встал. Таисия робко попросила:
–Отдайте часы. Пусть они лежат у меня.
Василий нерешительно протянул их.
– Таисия Филипповна, всё будет хорошо! Мы отдадим долги, усадьба останется наша.
Девушка с трудом улыбнулась.
«Уже час прошёл! Где же он?» - думала Таисия и вглядывалась в белую мглу. Эта внезапная остановка из- за непроглядного тумана насторожила её. «Зачем я его пустила?». Василий вышел из кареты, чтобы поговорить с кучером и не вернулся. Нервно постукивая пальцами по запотевшему стеклу, Тася оглядывалась на бледную служанку. Луша сидела напротив и часто по –бабьи охала, прижимая руки к груди. Эти звуки раздражали барышню, но напряжённая тишина и неизвестность пугали ещё больше. После странного сна, её тело ныло от необъяснимой усталости и хотелось есть.
–Луша, сходи и узнай, что там случилось? – приказала Таисия, небрежно поправив складки траурного платья.
Служанка не сдвинулась с места.
– Луша, я приказываю!
–Таисия Филипповна, не губите!
Луша дрожа, испуганно смотрела на госпожу. Со злостью сжав кулаки, Таисия прошипела:
– Лушка, дура такая, немедленно ступай за барином. Иначе, я скажу маменьки, что ты воровка!
Девушка отшатнулась и с обидой посмотрела на госпожу. Барышня поникла: Луша была её первая подруга. Детские шалости, горе и радости на двоих. «Когда я успела стать такой? Забыть дружбу и добро?» - подумала она. Говорили, что дружбы между элитой и бедняками не может быть, а благородство - удел избранных. Но тогда почему именно необразованная Луша спасла её от волка, когда они были детьми. Хрупкая девочка отогнала палкой зверя вдвое больше себя и помогла Таси выбраться из леса. Досадливо прикусив губу, Таисия взяла подругу за руку:
– Прости меня, просто сегодня такое привиделось! Я боюсь за брата, понимаешь?
Луша кивнула и решительно взялась за ручку дверцы:
– Я пойду, пойду.
– Спасибо. Возвращайся скорее.
Как только она вышла, карета понеслась…
От резкого толчка голова закружилось. Пространство подёрнулось причудливой рябью. Посмотрев в окно, Таисия застыла от изумления: за окном творилось нечто несусветное. Времена года сошли с ума, день и ночь играли в чехарду, время неслось вскачь!
Солнечный свет, дождь, ветер, снегопад слились в одну неправильную погоду.
Карета ехала по лесу счастливого детства, который то цвёл, то опадал. Деревья, то изнывали от жары, то надевали снежные шапки. «Мир сошёл с ума или я? С людьми можно договориться, и с животными иногда тоже, но как договориться со временем или со природой?» – с отчаянием подумала девушка, облизнув пересохшие губы, - «Наверное, это проклятые часы виноваты…» - её ладонь сжалась, часов не было.
Таисия огляделась – проклятье лежало на противоположном сиденье. «Хуже уже не будет!» – решила она и протянула руку. Золотая крыша обожгла ладонь. Время стало замедляться.
Карету вновь окутала белая мгла, и она остановилась.
Таисия Филипповна долго сидела, сжимая часы, боясь пошевелиться. Ей хотелось плакать от беспомощности и кричать: «Помогите! Спасите!», но грудь сдавило предчувствия беды. Дверь кареты резко распахнулась, и порыв ледяного ветра поцеловал её в щеку. Губы шепнули:
-Вася…Луша…
Некая сила заставила Таисию выйти из кареты в белобрысую напасть.
Ясный свет фонаря маячил ложной надеждой и привёл барышню к железнодорожной платформе…
Часы шли…
Тишину нарушало проклятое тиканье из кармана.
Слёзы и крик не могли вырваться.
Станция, деревянная скамья, круг света, исходящий от фонаря, и чёрная бездна вокруг железнодорожной платформы. Вот и весь её мир. После всех странностей и бедствий, она наивно полагала, что хуже уже не будет. Но судьба продолжала упрямо бить своими превратностями. Сидя на скамьи, Таисия пыталась разглядеть хоть что-то в темноте и найти объяснения этой ереси. На логический вопрос: «Где я?» нашёлся вполне сносный ответ: «В чёрной дыре!». Да, девушка знала такое понятие, но это же невозможно. Таисия Филипповна пыталась сбежать из этого странного места, но не могла. Когда она пыталась встать, то платформа дрожала, а в воздухе появлялся резкий свист, оглушавший её. Эта безумная реальность казалась темницей без окон и дверей. Невыносимая жара и острый холод, одновременно были стражниками и палачами. Таисия чувствовала ожоги на лице, а руки покрылись безобразными волдырями.
«Наверное, это и есть ад!» – подумала она.
Часы шли…
В висках стучало. В голове было пусто. Таисия чувствовала себя глупой и малообразованной девкой из деревни, которая боится электричества. Она боялась этой непроглядной тьмы, сводящей с ума. Барышня зажмурилась и сурово приказала себе: «Вспомни молитву…»
Порыв ветра заставил открыть глаза. Гул приближающего поезда вселял надежду. Ослепительный свет фар прогнал тьму на станции и ощущения скованности.
-Господи, помоги, проклятой…-шепнула она.
Поначалу поезд выглядел заброшенным и старым, но по мере приближения, он преобразился, засверкал новизной. Из окон слышалась музыка, лился свет. Поезд остановился, и Тася увидела Василия! Он сидел в купе. Сердце застучало, то ли от страха, то ли от радости. Происходящее с ней было вне логики, а может даже вне жизни. И вдруг девушка увидела брата, родного человека в этом кошмаре… «Может это всего лишь сон?! И если я дотронусь до Васи, то проснусь!» - мелькнула нелепая мысль, которая молнией зажгла долгожданную надежду.
Через миг барышня мчалась к ступенькам, где стояла проводница. Улыбчивая девушка подала руку, но лишь Таисия поднялась в тамбур, проводница стала сереть и превратилась в прах! Вскрикнув от ужаса, Таисия попятилась к дверям, но было поздно.
Поезд тронулся.
За окном снова началась безумная гонка времени!
Таисия почувствовала лёгкость во всём теле…
Наверное, любой человек мечтает о полёте, но сейчас Таисия меньше всего думала об этом. Девушке хотелось найти брата, остановить поезд и сойти с него. Она решительно прошла, точнее, пролетела все вагоны, и даже стала сомневаться, что у этого экспресса есть машинист. Поезд ехал или плыл по лесу её детства. «Разве в лесу бывают рельсы?» -подумала она. За панорамными окнами купе мелькала гонка времени. В одном из купе Таисия замедлилась у столика. Её отчаянный взгляд упал на вазу с апельсинами и на открытую бутылку вина. «Наверное, это просто сон. Такого в жизни не бывает! Может, если я выпью вино, то проснусь» - с надеждой подумала она. Сделав глоток, Таисия вкуса не ощутила. Она медленно опустилась в кресло. Дверь купе отворилась, и появился Филипп Миронович. Мужчина побледнел и подлетел к ней. Девушка настороженно улыбнулась:
- Батюшка, это и правда, Вы?
Мужчина осторожно взял её за руку:
- Да. Тася, ты не должна тут быть! Может это мой сладкий сон?
Она с грустью повторила:
-…Сон… Батюшка, что это за странное место?
Филипп Миронович усадил дочь в кресло, а сам сел в другое:
-Этот поезд - моё проклятье и моя тюрьма. Ты же знаешь, что мы с твоей матушкой, были дружны с самого детства. Зоя Степановна была мне как сестра, но когда наши родители решили нас поженить, я не был в восторге. Я уговорил Зою Степановну обождать с венчанием, съездить к больному дядюшке… Их поезд сошёл с рельс. Тогда я понял, как сильно её люблю. Я каждый день приходил на вокзал, не зная, как жить дальше? Однажды мимо меня пробежала цыганка, которая украла часы, я погнался за ней, она отдала мне часы и они вернули меня в прошлое. Я спас Зою Степановну, и мы прожили очень счастливую жизнь. Но я всегда знал, что часы прокляты, и поэтому велел захоронить их вместе со мной.
Она достала из кармана его часы:
- Теперь я тоже Тень Времени…
Наблюдая
Большое Спасибо!
