Житие ты наше уральское. Ч.2

мелочь - и вновь бросился в магазин. По пути высматривал монеты на земле, чего уже не делал с детства, так как слышал от кого то: это выброшенные слёзы и беды людей. После той фразы он на всю оставшуюся жизнь переключился на пятисотенные и тысячные купюры, но они ему ни разу так и не повстречались. Теперь же было не до жиру. Увы, тщетно!
   Эту пару яиц уже разложил по отдельным карманам и прессой в подъезде не интересовался.
  Сковородку же дома после пиршества вымыл, вытер насухо, кухню проветрил через открытое окно и частично счастливый, как Шарик после помойки, принялся ожидать врача.  
  Но первым, за минуту до врача, заявился Саша Жедяев. Пришел с такой вестью, что Володькина «болезнь» отступила на второй план.
  Его жену, Наталию, «повязали» на границе!!!
  -Погоди! Сейчас отпущу врача - и расскажешь!- проговорил Вовка,  чуть ли не силой заталкивая участкового терапевта в спальню. Быстро, по – армейски, разоблачился, скороговоркой перечислил симптомы: апатия, вялость, головокружение, сонливость, потеря аппетита. Дал себя простукать, смерить температуру и живёхонько спровадил ту из квартиры.
  Санька в это время успел печально всё изложить Рике, и они оба, пригорюнившись, ожидали конца врачебного приёма.
  Володька завалился, наконец, на кровать.
  -Рассказывай!-
  Но тут приехали из бассейна ребята. Входили тихо, скромно, как на девять дней. Но, услышав возбужденный голос хозяина, уже не церемонились и прошли, как обычно: нагло, с шумом и топотом. И Жедяев, в конце концов, мог излить душу. Кратко. Сухо. По- мужски. Оставив  сопли и слёзы вместе с ружьём на финал.



                                         Г Л А В А   3

                      «С Л А В Я Н С К И Й    Ш К А Ф   П О Д

                                  Л А М И Н А Т О М»

  Ноябрь, 13, пятница.
  Наталия уезжает на родину, в(!!!)  Украину, Житомирскую область, село Колодяжное. К родственникам. Озвучивается список родственников. Далее - несущественное: отдых, общение, застолье и т. д.
  Декабрь, 3, четверг, утро.
  Звонок от Наталии. «Выезжаю сегодня»
  Декабрь, 4, пятница.
  Междугородний звонок на домашний телефон. Майор ФСБ по Брянской области (Саша посмотрел записанную на ладошке фамилию) Лацис Адольф Иванович.
  «Это Челябинск?.. Квартира Жедяевых?.. Извините, кем вам приходится Жедяева Наталия  Павловна?.. Что значит «а вам какое дело?»… (Александр порой бывает очень груб.  К сожалению, Лацис этого не знал.) Вы родственник? Муж? (Александр рискнул остановиться пока на «родственнике») Ага! А не подскажите, где сейчас может находиться Наталия Павловна? В отъезде… Случайно, не у нас, не в Брянской области?.. Уважаемый, вот только не надо эфир матом засорять, договорились? Сейчас я вам всё объясню… Она теряла какие- нибудь документы? Паспорт?.. (Саша вспомнил: теряла!  В мае! Что именно - конечно же, не помнит! И он закивал головой: теряла, теряла!) Не слышу! (Лацис подул в трубку) Алле! Не слышу!»
  «Теряла! Теряла! Много теряла!»- радостно прорвалось у Александра.
  «Ну, значит, мы повязали мошенницу. А вы ещё грубите! Радоваться надо! И помогать органам, а не … отлынивать… Мы же вам помогаем… Значит, это не она?»
  «Да нет, конечно!!! Где Брянск, а где она! Это аферистка у вас сидит, точно говорю! Ничего себе!.. Пол- России, оторва, проехала! Фотки, небось, переклеила!»
  «Точно… фотки… И, все- таки, с кем я говорил?»
  «Муж! Муж!- теперь уже твёрдо подтвердил Саня. – А документы вы  нам когда вышлите? А то без них, как без рук. В поезд даже не пустят…»
  «Вышлем, вышлем… Вот посадим её- и вышлем… Да не волнуйтесь, у нас  это быстро! Всего доброго! До свидания!»
  Саша довольно хмыкнул: святое дело каждого гражданина - помочь органам. Если те не грубят и не хамят - почему бы и нет?..  Можно и мужем смело назваться!
   Потом улыбка с лица сползла, как дождинка по стеклу.
   Как… Наташка… ехала… поездом… через границу… без паспорта?!
  Бред!!!
  Бросился к книжному шкафу, лихорадочно залистал атлас. Кретин! Паганель хренов! «Где Брянск, а где она»…  Да здесь же! В Брянской области! В «обезьяннике», поди! Или в «одиночке»! Вот она, граница Житомирской и Брянской!.. Дурак! Гватемалу с Алжиром знаешь, а Родину свою… Поистине, как поляк в Костроме… Стыд -то какой! Тупее Вовки стал!
   Нижняя губа предательски задрожала от этой мысли.
   Как же… чего же делать сейчас… как благоверную выручить?.. Загнали, может, в «общую», к уголовникам… Мало не покажется! Она же даже «по фене не ботает»!  У- у- у…
  Застонал от безнадёги. Сам же её и «закрыл»! Павлик, понимаешь, Морозов!..
  Плюсы, конечно, тоже кое- какие были… Но, с другой стороны, всё- таки родной человечек… в неволе… как- то не по- родственному… не по- мужски…
  Но плюсы -то тоже были!!!
  Александр малость успокоился. Торопиться не надо. Не надо торопиться.  Надо ей позвонить!
  Позвонил. «Телефон абонента выключен или находится…»
  Теперь надо подождать. Саша заглянул в холодильник. «Топаз». 0,5. Прикинул возможности организма. Подытожил: сутки подождать. А потом к пацанам. Стрелку забить, перетереть… Конкретно посоветуют… (Он сам не заметил, как стал мыслить на арго.)
  И теперь, после суток томительного ожидания с «Топазом», он сидел перед всеми, как покусанный пчёлами Вини - Пух, и ждал советов. Телефон же Наталии все предыдущие сутки не отвечал.
  Но «братва» сидела и молчала, не в силах совместить Наталию и «обезьянник».
  -Чего молчите, умники? Малышенкову надо звонить! Связи- то у него, наверное, остались?!- прервала молчание Ленка.
  И сразу все засоглашались: да… да… Малышенков….
  Позвонили, объяснили ситуацию - и вновь замолчали.
  Вовка радостно затих в постели: не до него! И в то же времени тихонько обижался: вот друзья! Он «в лёжку» лежит, а им хоть бы хны!..
  Принялся, как и вчерашний Сашка, перебирать все плюсы и минусы в истории с Наталией. Плюсы, несомненно, были, но… Попахивали как -то… гнильцой… Наталия перевешивала. Значит, будем спасать Наташку.
  Звонок.
  Малышенков пришел!
  Ульрика, учуяв что-то, встрепенулась и побежала к дверям, виляя хвостом. Остальные бросились вслед за нею, распахнули дверь.
  На пороге, с баулами, пропахшими салом, стояла Наталия и испуганно таращилась на встречавшую её толпу.


  …Часа через четыре, когда застолье было в самом разгаре, заявился Малышенков.
  Вздрогнул, увидев живую и невредимую Наталию. Долго шевелил губами и никак не мог расшнуровать дрожащими пальцами обувку.
  -А Зюзя… запросы на тебя послал… И в органы, и в больницы, и в морги Брянские… Ты -то как здесь? Ты же там должна быть! В Брянске, то есть…- смутился он.
  -Да нет… Меня только на сутки и закрыли… «Попрессовали» немного, а потом разобрались. «Ксива»- то натуральная была, просто двойной ламинат наложили в паспортном, вот таможня и придралась.- Наталия среди своих оттаяла душой, расслабилась и подобрела. – А в мае у меня только «пенсионное» да «трудовую»  стырили. Саша вечно всё забывает. И этому, Лацису, наговорил… А я уже через сутки «откинулась»…-
  -Вот Зюзе сейчас мороки будет!..-
  Из кухни задушевно неслось тихое мужское многоголосье:
  «Вы нам только шепните-
    Мы на помощь придём…»
  -Чего… все здесь?- насторожился Малышенков, принюхиваясь.
  -Все, все, проходи… Наташ, Лен! На секунду! Пойдём в спальню, к Вовке!- Аркаша утянул женщин за собой.
  Малышенков робко вошел на кухню, скромно встал у дивана, не мешая песне. Рика благосклонно на него посмотрела, пододвинулась.
  -Спасибо,- прошептал тот, присел.
  Прозвучал последний аккорд.
  -ЗдорОво, Саш… Лихо мы тебя загрузили?.. Ты уж извини… Сами ничего не знали… Ну, рассказывай…-
  Саша, скоренько накладывая себе в тарелку, рассказал.
  -Вы бы с Зюзей ещё Интернет подключили!-
  -Интерпол…-
  -Да, Интерпол…-
  -Кто его знает…- невнятно ответил Саня набитым ртом. – Зюзя всё может…-
  -Ну, давайте ещё по одной да пойдём Вовку поздравлять!-
  -С чем?- Малышенков был не в курсе событий.
  -Как- с чем? С выходом книги.-
  -А где вышла? Где?-
  -Кирилл Толин печатал у себя в издательстве. Сбросились сообща- аж на семьдесят экземпляров хватило! Видишь, в углу, какая пачка?-
  -Ну, вы даёте! Это ж… отпраздновать надо!-
  -Болеет он… Поди, нельзя?..-
  -Ему- то нельзя? Окстись! По - слегка!..-
  -Тогда… давай… возьмём…-
  -Мужики, вы что?!- встревожилась Надежда. – Пластом лежит, а вы спиртное!..-
  -Надь, Надь, подожди! Если ему нельзя - не нальём, значит! А вспрыснуть надо!-
  Что такое - «вспрыснуть» и как это- «вспрыснуть»- никто толком не знал, поэтому со стола сгребли и водку, и вино, и коньяк и двинулись к больному. Но дверь в «палату» кто- то подпирал изнутри.
  Взвизгнула  за дверью  Наталия.
  -Нельзя!-
  -Чего они там?- подозрительно оглядел всех Жедяев.
  -Спокойно!- Степаныч вежливо постучал. Опять взвизгнула Наталия.
  -Ну, дайте же пять минут!- ответили изнутри уже Ленкиным голосом.
  -Вот видишь!- обернулся Степаныч к Сашке. – Теперь всё понятно. Через пять минут.-
  -Чего «через пять минут»? Чего она визжит- то там?-
  -Ты с её испытай- не так завизжишь!-
  -Ну- ка, пропустите меня!- Надежда растолкала мужиков, постучала. – Лен, это я.-
  -Надь, нельзя! Пять минут!..- И снова - не то стон, не то всхлип Наталии.
  Все потупили глаза. Лишь Сашка Жедяев всех внимательно осмотрел и пересчитал. Наташка, Ленка, Аркаша и Вовка. Пересчитал повторно. Да, четверо… Интересно, что они там…
  Но тут дверь открылась. Четверка сидела на кровати.
  -Чего вы здесь орали?- подозрительно спросил Александр.
  -Кто орал?- Наталия недоуменно смотрела на мужа и зябко куталась в кофту.
  -Да вы орали!-
  -Здрасьте, орали… Чудится уже… Вовку кормили, а ты- «орали»…-
  -Да я что, глухой, что ли? Ребят спроси!-
  Ребята замялись.
  -Так… повизгивали… чё уж – орали… говорили громко… чё ты, Сань…-
  -Та - ак, а поздравлять- то будем, а, народ?-
  -Будем, Степаныч, будем!- Народ засуетился, наполнил бокалы.
  -Надь, давай, говори!-
  Вовка сжался под одеялом в предчувствии чего- то страшного. Сон, кажется, начинал сбываться. И Малышенков же здесь! Год не был, а здесь - на тебе! Как  чертик из табакерки! Но Надюха- то чего?! Жена же!!! Чего она с ними?
  -Дорогой муж Владимир!- Надежда все ж таки взяла бокал. – Ты извини, что во время болезни, но ребята очень просили… да?.. В общем, чем раньше- тем лучше! Саша, неси!-
  Вовка окаменел. Лишь услышал, как сквозь вату, голос Малышенкова: «Блин, тяжелые какие!..» - и отключился.
  Дружно засуетились, кое- как отыскали нашатырь. Володька очнулся, оглядел всех весёлыми безумными глазами.
  -Ты чего такой впечатлительный стал?- Степаныч ещё раз поднёс ему ватку. – А если б мы тебе тиски подарили?-
  Вовка опять отключился.
  -Ну что ты будешь делать! – Степаныч не ожидал такой реакции. –Роды у Рики принимал- и ничего, а здесь подарок принять не хочет! Слушай, может, это от его болезни? А, кстати, что врач признал?-
  Все молчали, никто не знал.
  -Ну, вы даёте!- восхитился Степаныч. – Друг при смерти, а вам наплевать!-
  -Ты о себе, что ли?- Толя Мишанов положил на лоб Володьке мокрое полотенце, похлопал по щекам. – Эгей, просыпайся! Эгей!-
  Вовка открыл глаза.
  -Ребята,- прошептал он. – я больше не буду.-
  -Чего ты не будешь?.. Будешь! Как миленький будешь!-
  Его приподняли на подушки и сунули в руки то - оненькую брошюру.
  -Чего это?-
  -Того это! Тебе! От всех нас!-
  Мутным зрением