Житие ты наше уральское. Ч.2

воскресить всё! Эт те не шашкой махать! Ум надо! Вот ты хто? Нет, нет, хто ты?! А- а, не знашь!.. А я - пятый год служу! Верой и правдой!- Он поднял палец вверх. – О - о! И уже кошевой атаман!- сказал он со значением. –О- о!-
  - Про форму то… что?.. где?.. – перебил его Сергей.
  -Так! Про форму…  Слушай и запоминай: идёшь в «Гарнизонный» магазин… Знаешь такой? Спросишь Трофима Добряка, запомнил?-
  -Уже запомнил.-
  -Ты: «Вам заказ на казацку форму нужОн?»
    Он:…-

  …Последним, в час ночи Сергей доставил до хаты атамана. После чего ещё четыре года состоял… дослужился до подъесаула… награждён: нагайкой, сувенирной шашкой, четырьмя памятными крестами и двумя за выслугу лет, неврозом, нервным тиком… Самовольно дембельнулся в мае 2009 года и скрывался с «Газелью»  от станишников, как Козлевич с «лорен- дитрих» от ксендзов.


                                            Г л а в а   6  
                               
                                   « М Г Н О В Е Н И Я»



                                                .  .  .
  -Взялись!
  Толя с грузчиком подхватили мешок с мукой, бросили на тележку.
  -Анатолий Григорьевич, шесть мешков на склад, остальное - в отдел!- скомандовала зам. Надежда Ивановна.
  -А то я не знаю!- молча  огрызнулся Толя. Кардиологические причиндалы, навешанные на груди под рубашкой, чертовски мешали работать. К тому же, часть датчиков отстали от лейкопластыря и болтались ненужной мишурой, записывая поразительные данные: объект скончался! Но «живой труп» грузил четвёртый мешок кряду вместе с немощным полупьяным грузчиком - пенсионером. И ещё успевал злиться на контингент подчинённых!
  -Брошу я этот магазин к такой- то бабушке!- раздраженно думал Анатолий, поправляя мучнистыми руками под рубашкой свой «пояс шахида». – Ни поболеть, ни пожрать! Что за дела?! Сейчас обедать усядутся: «Анатолий Григорьевич, попробуйте грудинку! Анатолий Григорьевич, беляшики только- только разогрели!» Господи! Когда ж они наедятся, в конце концов?! Голимый холестерин! Ну, в грудинке, допустим, поменьше… Грудинка - ещё  куда ни шло… А беляши то?!. Хотя…  если мясо постное…
  -Беляши постные?- утверждающе спросил он, сгружая последний  мешок.
  - Постные, постные!- согласно закивала покладистая Надежда Ивановна. – Куринные! Чуть- чуть только свининки, для вкуса… Горяченькие!
  Анатолий отряхнул запылённые брюки.
  -Ну, куриные- то мне можно…  А ты чего стоишь?- накинулся вдруг на курившего рядом грузчика. – Вези на склад!-
  Тот выбросил окурок, надавил на тележку. Та - ни с места.
  -Анатолий Григорьевич, мойте пока руки. Сейчас сядем.
  Надежда Ивановна схватила тележку за ручку и играючи покатила её на склад вместе с мешками и грузчиком.

   …Ленка, жена, позвонила на шестом беляше.
  -Да,- невнятно, набитым ртом, промямлин Анатолий.
  -Толя, я сегодня допоздна задержусь. Сама приеду. Ты мне, когда домой придёшь, найди, пожалуйста, свидетельство о браке, а то я забуду…  В бухгалтерию зачем- то понадобилось…
  -Моё или твоё?
  -Чего «твоё»?
  -Свидетельство!
  Ленка помолчала, сказала: «Дурак!» и отключилась.
  -Нет, ну чего я такого сказал?!- Толя с горя принялся за седьмой, неучтённый пирожок, запивая его кефирчиком.
  Женщины ласково и умилённо смотрели на директора, будто кормилицы на барчука или поварихи из пионерлагеря на любимых внуков.



                                       .  .  .


  -Подожди, я поправлю.
  Сергей вытянул худющую шею, и жена поправила галстук.
  -Всё?
  -Всё. Теперь ровно. Иди.
  По пути глянул на себя в трюмо, причесался. Понравился себе и вышел в двери.
  Жена посмотрела в окно на ладную юношескую фигуру мужу, облаченную в пиджак, спортивные брюки и кроссовки - и порадовалась своей женской доле: обувь начищена, пиджак отглажен, трико - без единой пылинки. Серёжка был мастером на все руки.
  Присела за приготовленный мужем завтрак - и снова поблагодарила судьбу. Со стен на неё благосклонно взирали увеличенные фотопортреты казацких предков Сергея с лихо подкрученными усами.
  Сергей вышел на перекрёсток Тухачевского и Барбюса. Напарник уже ждал. «Маршрутная» Газель с яркой красочной надписью «Казак уральский» по борту сверкала утренним послепомоечным глянцем.
  Поздоровались. Закурили.
  -Вечером к Степанычу поеду. Пусть другую картину рисует,- заявил вдруг Сергей.
  -Давно пора,- согласился напарник. – А то не поймёшь: то ли водяру перевозим, то ли людей. А чего хочешь рисовать? Может, волчару? Я видел у одного - красиво!
  -Вы как сговорились!- Сергей с подозрением посмотрел на того. – Степаныч Плюма предлагает. Или Рику…  И ты туда же: волчару!
  -Ну, смотри сам. Машина твоя…  Подбросишь до дома?
  -А когда я тебя не подбрасывал?- Сергей уже возился с водительским местом: на кресло подложил жесткую высокую подушку, а на педали - толстенные накладки. Сел, примерился. Всё путём: и ноги достают, и из  - за панели обзор виден.
  -Серый, а на фига ты галстук таскаешь? Не идёт тебе… Ты в нём, как… на суд Линча будто попёрся!- пошутил напарник, усаживаясь рядом.
  Сергей посмотрел на него серьёзными серыми глазами.
  -Пешком давно не ходил?- Включил зажигание.
  -Галстук то парадную форму предусматривает. Цивильную. А ты в трико и в кроссовках…- не унимался напарник.
  -Меня население наблюдает исключительно выше пояса. А выше пояса я соответствую. Не чета тебе, босяку. Позоришь машину. Выгоню я тебя. Возьму кого- нибудь другого. Интеллигентного и цивильного. Без придури.
  Напарник, младщий брат жены, сидел рядом и подсмеивался.


                                       .  .  .


  То, что творилось вокруг, радовало глаз и душу делового человека.
  Звонили одновременно два телефона. Срекотал допотопный факс, выдавая на - гора информацию. Зам, сидящий за соседним столом, разговаривал с клиентом, впаривая какую- то лежалую продукцию. Напротив, на расшатанном стуле развалился пришедший в гости Володька.
  Периодически подходили то кладовщики, то секретарь, то из бухгалтерии. И всем Санька был нужен, всем необходим! Как червячок на рыбалке! Как лопушок в пустыне! Как черемичная вода при педикулёзе!
  В довершении всего острый нюх бывшего радиста уже ублажали стелющиеся по коридору запахи  готовящегося обеда.
  -Саша, я платёжку на «Снабсбыт» отправлю. Посмотри. Там на четыреста тысяч.- Сергей, зам по работе, протянул ему платёжку. Александр внимательно прочитал, вернул назад, благосклонно кивнул:
  -Отправляй.
  Факс замолчал. Саша оторвал напечатаное и, как Свердлов на телеграфе, вчитался, разворачивая  длиннющий рулон. Дочитал, тяжело вздохнул, смял присланое и отправил в корзину для бумаг.
  Да - а, мало кто из однокашников по Херсонской мореходной бурсе  мог бы сейчас признать в этом солидном стокилограммовом монументе стройного энергичного девяностокилограммового Сашку Жедяева. Жизнь - вийзажистка хищно, по - зверевски потирала руки, предвидя непочатый край для фантазий. Добавила к килограммам немногословность, значительность, мешки под глазами. И всё это за счет  потери волосяного покрова на голове и неуёмной когда то тяги к чтению. Что- то втянула. Что- то  выперла. Повышенное давление и утреннюю послепраздничную дрожь в руках компенсировала философским складом ума и  фартом  в дурацкой игре преферанс. Постаралась, зараза, надо сказать, на славу!
  -Жень, чего тебе?
  Евгения, кладовщица, вернее - логистичка, в обнимку с каким- то ротором - статором кренилась от тяжести вправо.
  -Александр Анатольевич! «Газпром» просит КЛЩЧ- ВЧД- РТС- МУ- 249 дробь 8, артикул 19 В, а у нас только КЛЩЧ- ВЧД- РТС- МУ- 249 дробь 8, артикул 19 В  со штрихом. Что делать будем?
  Два высших образования и немерянное потребление кумыса в бытность её верноподданной Назарбаева Нурсултана Абашевича приучили Евгению к точности и лаконичности.
  -Жень, ну что вам всем разжевывать надо!?- радостно забрюзжал Александр. – Ну, хоть что- нибудь без меня сделать можете? Мне сейчас суп дегустировать, а ты!..   Неси на дальний склад! Пусть Пашка штрих замажет. Или сотрёт, я не знаю…  А ещё лучше - просто поменяйте табличку! Не придерутся!
  -А зачем на склад тащить?- Женьку под тяжестью клонило всё больше и больше. – Пусть табличку сюда принесёт в обед, я перевешаю.
  -Вот! Можешь же мыслить!
  Евгения покраснела и кособоко потупилась.
  -Всё! Иди, иди! Видишь, я занят.
  Женя  развернулась с деталюшкой по какой- то замысловатой, в пол - кабинета дуге и вышла, едва вписавшись в дверной проём.
  -Ох, молодец! Ох, умница!-  похвалился  Александр, когда та скрылась из виду. Прям как граф Шереметьев собственным театром.
  -Главное - выносливая!- опасливо посмотрел ей вслед Володька.
  -А у тебя- то чего?!
  Напротив Жедяева стоял водитель и протягивал список продуктов для кухни на следующую неделю. Александр принял петицию, вчитался.
  -Сергей,- не отрываясь от списка спросил он. – Отправил платёжку в «Снабсбыт»?
  -Отправил.
  -А это что у тебя?- Александр поднял глаза на водителя. - На «Металлобазе» хлеб по 15,1, а у тебя- 15,8! И вермишель по 26! Чем тебе  развесная, по 22 хуже?!
  -Да я, что ли, этот список составляю? Повариха! Да и эта, развесная… Вы её пробовали? Она же раскисает!
  -Я- то пробовал!.. Я ещё не такое пробовал!- строго выговаривал Александр подчинённому, наставляя на путь истинный.
  Володька с наслаждением внимал этим разговорам и вспомнил: действительно! И не такое ещё пробовал!
  Наталия, как обычно, уехала в отпуск, тогда ещё НА Украину.
  Детишки - дошколята чинно восседают за столом с отцом Александром и шестой день подряд безмолвно, но с наслаждением ужинают редечкой с луком, подсолнечным маслом и черным хлебом. Причём, в отличие от отца, запивающего этот деликатес сорокоградусной, едят всухомятку. Так как даже Александр своим громадьём ума понимал: молоко ребятишкам здесь неуместно! Как и сорокаградусная. А про чай как- то забывалось. Благо, что неподалёку жила бабушка, и внуки остались живы и здоровы. Только поджары и подвижны.
  -…так что не надо    в с ё  брать на Потребительском рынке! Надо брать, где дешевле! Тем более, что всё по пути! Копейка рупь бережет! Рупь два бережет!  Два рупь берегут червонец! Червонец бережет сотню!..
  -Исаак родил Ньютона…  Прекращай! Идём курить!- перебил его Вовка. За последние десять минут он понял, что в долг у Сашки сегодня не перехватить. Сотрудники бы сыты остались.
  Саня замолчал.
  -Иди.- Отпустил милостливо водителя. Отодвинулся с креслом от стола, что бы иметь возможность встать. Нет, чуть- чуть не хватило. Ещё отодвинулся. Встал. Пошел вслед за Вовкой, прикидывая на ходу, сколько этому попрашайке можно дать, чтоб и он не обиделся, и чтоб на пшено с горохом хватило. На всю эту ораву  бездельников. На всю неделю. И по пути обрадовано вспомнил: Великий пост наступает! Слава тебе, Господи! Тогда этому лишенцу можно и поболее дать…   Сколь я там на горох откладывал?..

                                               
                                    .  .  .


Веселье было в самом разгаре. Запах дорогого парфюма, вспотевших тел, пыли и закусок тугой массой висел в июльском воздухе ресторана.  Подвыпивший народ был весел и счастлив. Корпоратив удавался на славу. Ди - джей с тамадой создали нужный антураж и держали его на должном уровне. Впрочем, после официальной части народ и сам не давал себе унывать. Особенно выделялись наша Ленка и какой - то, тоже уже недоступный хип - хопу начальник