существование с клеймом убийцы. Вы лишили человека имени, состояния, и заняли его место в парламенте. Вам нет прощения в нашем обществе.
— Мне нужно время, чтобы собрать свои вещи.
— У вас нет собственности в имении. Уйдете в чем одеты. Вам есть куда уехать с личным водителем. Тони ушел в лес, вернее, вы его выгнали в никуда без гроша в кармане на долгих сорок лет, сломав ему жизнь.
Дворецкий ввел в гостиную полицейских с нотариусом.
— Заполните бланк по этому образцу, — нотариус кивнул только полковнику и положил на столик перед Гербертом листы. – Вы оставляете Тони Гейнене всё своё имущество, потому что он единственный наследник.
Дворецкий недоуменно переводил взгляд с одного гостя на другого.
— Дружище, в замок вернется настоящий хозяин, — ему весело пояснил Дрю.
Дрожащими руками Герберт заполнил бланк. Нотариус забрал и сделал снимки.
— Завещание передано в архив, вы не сможете написать другое, — уведомил юрист.
— Полиция будет за вами следить. Вам запрещено приезжать в имение, — предупредил полковник.
— Если захочу встретиться с племянником?
— Вы убийца его родителей. Между вами нет ничего общего.
— Вы наслушались сплетен сельчан?
— Мы прочитали архивные данные и протоколы полиции, нашли свидетелей. У нас достаточно улик для громкого дела, не сомневайтесь.
Присутствующие в гостиной вышли во двор. Туда же высыпали удивленные слуги и охрана.
— Хорошо, что собрались все обитатели имения. У господина Герберта в замке нет имущества. Ему и его водителю запрещено приезжать сюда. Они не имеют право проезжать мимо крепости. Полиция следит за ними. К вам вернется настоящий хозяин.
— Тони жив! – слуги радостно переглянулись.
— Могли бы менее бурно выражать свои эмоции, — пробурчал Герберт, усаживаясь на переднее сидение иномарки.
*
Крис с нотариусом последовали за иномаркой Герберта. Эскорт автомобилей замыкала полицейская машина с Дрю за рулем. Пропустив всех вперед, полковник посмотрел на ручные часы.
— Всего четыре часа дня. Чета Смутти — родители Луиса, живут поблизости. Заеду к ним, нет смысла откладывать визит.
Дрю направился в деревню близ поместья Греты и Додика Смутти.
Когда Виллоу подъехал к невысокой возвышенности, пришло сообщение от Дрю.
«Сначала селяне молчали. Кто-то пробубнил, что полиция на стороне сдуревшей ведьмы. Узнав, что мы расследуем некоторые темные дела, люди заговорили уверенней. Все считают, что хозяйка поместья сошла с ума».
Затем помощник зам.министра послал запись. Виллоу прослушал ее до конца, и ответил:
«Отлично сработано, Дрю. Вызывай скорую психиатрическую помощь».
Массивные ворота гостеприимно распахнулась, едва водитель иномарки подъехал к ограде. Въехав во двор, полковник вышел из автомобиля. Грета Смутти стояла, радостно раскинув руки:
— Добро пожаловать в мою скромную обитель, барон Вропинг!
— Вы знаете меня?
— Кто же не знает обличителя наркодельцов?
Гость последовал за недовольной женщиной – он проигнорировал ее порыв, не подал руки.
«Может, она надеялась, что я поцелую увядшую кисть? – он усмехнулся».
От столба во дворе отвязывали мужчину со спущенными штанами.
— После, после, — пропела хозяйка, словно речь шла не о порке, а о чем-то приятном.
Дворецкий с поклоном открыл вход в дом, побежал вперед и распахнул дверь в
гостиную.
Грета шла быстрым шагом. Виллоу не отставал от хозяйки.
Оба устроились в мягких креслах вокруг столика. Гость заметил, что хозяйка оделась, словно устраивала прием высокородных гостей.
— Я вас слушаю внимательно, — елейно прозвучал ее голос.
— Где ваш супруг? – словно гость не в курсе.
— Увы, скоропостижно скончался год назад. Я теперь богатая вдова, — Грета прищурила глаза и протянула к нему руки. Он откинулся в кресле.
— Его хватил удар?
Она кивнула.
— Какая новость могла сразить здорового мужчину?
— Он вспомнил, что наш малыш умер в раннем возрасте.
Гость выдержал паузу.
— Ваш сын жив. Его неверно информировали.
— Что вы говорите? Это невозможно, — она насупила брови.
На стене слева от гостя висел современный крупный телевизор.
— Разрешите, покажу снимки.
Виллоу подключился к экрану и вывел первый кадр. На земле сидел малыш в лохмотьях и горько плакал. Ее глаза расширились, рот приоткрылся от удивления. На следующей фотографии тот же ребенок в чистой одежде играл с ровесником.
— Откуда у вас снимки?
— От благотворителя. Последний раз ваш сын плакал, умоляя доброго богача не возвращать его жестоким, бессердечным родителям.
— Как вы смеете меня называть бессердечной? Я член благотворительной организации, – от возмущения хозяйка подскочила на месте.
— Организация требует от вас применять к людям любого возраста телесные наказания?
— Я не... – она прикусила язык, вспомнив, что полковник стал свидетелем отвязывания наказуемого от столба. – Я только напугала дерзкого человека, должника.
— С какого возраста вы воспитывали сына таким способом?
— Он нас не слушался. До года орал по ночам, мешая нашему отдыху. Позже не хотел учиться.
Грета умолкла. Полковник внимательно изучал ее телодвижения.
— Есть два варианта: либо вас определят в психиатрическую клинику, либо вы предстанете перед судом за убийство супруга и преступления против жителей близлежащего села.
— Вы не посмеете.
— Посмею. У меня масса улик и свидетелей.
Во дворе раздался вой сирен полицейских машин и скорой помощи. Через пять минут в комнату вошли Дрю, Крис и люди в белых халатах.
Грета билась отчаянно. Дрю выпустил в нее заряд электро шокера. Она обмякла. Ее усадили в кресло и сделали укол. Санитар внес носилки, вдову уложили на них и вынесли во двор.
Дворецкий молча стоял у дверей.
— Сообщите всем, скоро приедет наследник.
— Мальчонка жив? – радость мелькнула на лице высокого худощавого седого человека.
— Луис давно не мальчик, но хороший человек.
