свой кусочек хлеба с колбасой! — воодушевленно воскликнул я. Про колбасу Попохеду очень понравилось.
Как порешили, так и сделали. По утру стали обходить дворы и предлагать жителям позвонить своим друзьям и родственникам по льготному тарифу. Многие соглашались, потому, что связь в этом районе была плоховатой и телефоны зачастую не видели сети. При этом, мы всем сообщали, что с завтрашнего дня Попохед ежедневно утром и вечером будет дежурить у сельмага для предоставления телефонных услуг.
В тот день мы заработали 384 рубля.
Так, у Попохеда стало потихоньку налаживаться его житьё-бытье. А воровать огурцы и морковку по ночам он перестал.
*
На следующий день с утра, часиков в 9, Попохед уже сидел около сельпо на ящике из-под овощей и ожидал своих заказчиков на телефонные переговоры. Кстати, заказчики не заставили себя ждать, и еще до его прихода к магазину, подошли две женщины. Попохед торжественно исполнил первое подключение.
Неприятным было то, что у входа в сельпо обретались трое местных пьяниц, которые еще рано утром уже заправились и теперь жаждали продолжения банкета, но денег не хватало даже на самый дешевый портвейн. Эта троица ошивалась у магазина целыми днями, обычно выклянчивая мелочь у приходивших за покупками покупателей. В этот раз к ним присоединилась еще и Зинка, которой тоже очень хотелось выпить, но денег не было. Мужики гнали ее прочь, но Зинка всячески сопротивлялась, приводя довольно убедительные, на её взгляд, доводы о необходимости включить ее в команду. Все четверо производили такой шум, что заглушали Попохедову коммерцию. Входящие и выходящие покупатели старались побыстрей просклизнуть мимо шумной и довольно агрессивной четверки, а кто не успевал, расставался с несколькими рублями, отдавая их в фонд страждущих.
Как раз в это время подошел к магазину и я. Надо сказать, что во многих деревнях, сельпо является центром общественной жизни, где народ встречается с односельчанами для обмена новостями и просто поболтать. Для облегчения такого общения кто-то притащил сюда ненужный колченогий круглый стол и несколько разномастных (видимо, принесенных из разных семей) стульев. За столиком можно было посидеть, разложить и упаковать купленные продукты, да и мало ли чего еще можно было бы. Сейчас, да и не только сейчас, а почти каждый день, эту мебель занимала полубухая троица.
Устав слушать их разборку и вставляемые через слово мать-перемать, я очень деликатно попросил их слегка убавить громкость:
— Мужики, вы не могли бы чуть-чуть потише? У нас телефонный разговор.
Я не применил обращение «Господа», потому, что на «господ» они явно не тянули, хотя и на «Товарищей» тоже.
Конечно, если бы я перед этим чуть-чуть подумал, то смог бы предсказать реакцию этой троицы. Даже не буду рассказывать, какой я был дурак и что бы было, если бы не Попохед, который, после того как я получил причитающуюся порцию трындюлей (почему меня все бьют?), разметал вражескую троицу и она в припрыжку убежала по пыльной дороге в сторону бывшего коровника. За ними семенила Зинка, продолжая приводить убедительные доводы о необходимости включить ее в команду.
В дальнейшем весь день никаких эксцессов на было, жизнь протекала спокойно и неторопливо. Только часам к семи вечера к нам на скутере подъехал местный участковый и, представившись, спросил у Попохеда, зарегистрирован ли он как индивидуальный предприниматель, стоит ли на учете в налоговой инспекции и имеет ли он соответствующую лицензию. У бедного Попохеда отвисла «челюсть» и изо «рта» выпали телефонные провода, вызвав обрыв связи. Он привстал с ящика и замер в виде большой буквы «зю». Пришлось мне придти ему на помощь:
— Мы сейчас как раз в соответствии с приказом Президента собираемся оформлять ему «самозанятость», но не знаем, куда обратиться. Да и паспорта у нас нет – заявление не примут.
— Ах, у вас и паспорта нет! – воскликнул лейтенант. Но вдруг резко сменил тон.
— Да ладно, ребята. Я не за этим к вам приехал. Здорово ты проучил эту пьянь. — Обратился он к Попохеду. — Я с ними ничего сделать не мог: народ на них каждый день жалуется, беседы я с ними проводил, на пять суток сажал – все без толку. А ты за пять минут порядок навел. Меня твой телефонный бизнес не интересует, хотя бы потому, что твои интересы совпадают с интересами сельчан. Мне важно, чтобы в деревне была тишина и порядок, люди жили спокойно, без неприятных происшествий. Поэтому, я предлагаю тебе следить за порядком в этой деревне и решать несложные вопросы на месте. Я, конечно, тебе помогу, но у меня на участке 12 деревень и часто я здесь бывать не смогу. Я тебе выдам красную повязку «Дружинник» и выпишу удостоверение. Они у меня в опорном пункте еще со времен развитого социализма остались. Более того, если будешь добросовестно работать, я договорюсь с руководством, мы тебе выдадим паспорт и станешь ты полноправным гражданином Российской Федерации.
Поскольку Попохед после слов «налоговая инспекция» и «лицензия» все еще пребывал в шоковом состоянии, я снова пришёл ему на выручку, радостно закричав: — Он согласен, согласен! Конечно согласен! А я ему помогу!
— Ну и ладненько! — сказал довольный лейтенант, наклонился, подобрал с земли витые телефонные провода и сунул их обратно Попохеду в то место, откуда они выпали. — Повязку и удостоверение я привезу завтра. На какую фамилию и имя выписывать удостоверение, а потом и паспорт?
— Попохед Попохедович Попохедов. — ответил я не задумываясь.
— Странная какая-то фамилия. — сказал лейтенант. — Ну, да, ладно, бывает и хуже. Я недавно Худопопову документы оформлял. Но у того хоть имя-отчество были приличные: Василий Кузьмич.
Достав телефон, он сделал несколько снимков Попохеда в фас и профиль и с сомнением покачал головой. — На фото в фас он выглядит, как будто встал спиной, нагнулся и снял штаны – как ее в паспорт клеить? А в профиль – как будто на горшке сидит. На да ладно, начальство пусть решает.
Довольный, он сел на свой скутер, и отбыл, обдав нас всех вонью выхлопных газов.
На радостях, я исполнил лезгинку, подняв облако пыли перед сельпо.
День прошёл великолепно.
*
Участковый приехал на следующий день, к вечеру. Мы с Попохедом, сидели около сельпо и торговали телефонным временем.
Участковый откозырял и в торжественной обстановке вручил Попохеду красную повязку с золотым тиснением «Дружинник» и красные корочки с одноименным названием. Попохед зарделся от смущения и горячо поблагодарил лейтенанта.
Я с любопытством протянул ручонку и попросил посмотреть заветные корочки. Мне сразу бросилась в глаза фотография Попохеда – на ней он был с усами и бакенбардами, в парике, в черных очках и в кепке!
— Это от куда? – удивленно спросил я. – Вы же его вчера при мне фотографировали?!
— А что ты хотел? Если бы мы его фото в удостоверение вклеили, то чтобы получилось? Он раскрывает его и показывает гражданину, а на того смотрит голая задница! Что скажут трудящиеся? Издевательство! Поэтому наши специалисты поработали и слегка приукрасили портрет, и теперь не понять – задница это или лицо дружинника. А если трудящиеся будут спрашивать, где в натуре усы и бакенбарды – скажет, что сбрил на лето. И не надо больше вопросов. Все уже обдумано и утверждено руководством.
— А с паспортом что? Там тоже такая фотография будет? – спросил я.
— Вопрос с фотографией на паспорт сейчас решаем. Владимир Ильич Ленин тоже был в кепке и в парике на фотографии в удостоверении, как рабочий Иванов. В общем, еще думать будем. Ну, ладно. Я поплыл, а вы, главное, порядок в деревне соблюдайте. Чтоб ни одной жалобы! А там и о паспорте поговорим.
Он оседлал свой скутер и отчалил, снова обдав нас вонью выхлопных газов.
Мы радостно обнялись. Еще раз внимательно осмотрели наши трофеи. Одели повязку Попохеду на левую руку и разработали маршрут, по которому будем периодически проходить с целью пресечения противоправных действий односельчан.
День прошёл замечательно. Противоправных действия обнаружено не было.
*
На следующий день, с утра мы решили несколько изменить нашу тактику: два часа – коммерция, два – патрулирование. Про коммерцию скажу только, что там все протекало нормально и не интересно: пришёл – поговорил – оплатил. С патрулированием несколько иначе: идешь и ждёшь какой-нибудь заварушки - то ли тебе в лоб дадут, толи ты! Чем не квест!
Где-то в половине двенадцатого, после получасового патрулирования, услышали какой-то шум в переулке. Два мужика на соседних участках высказывали явно противоположные точки зрения, при этом орали и размахивали кулаками. Мы подошли и выяснили, что один из мужиков начал ставить высокий сплошной забор между участками, а другой, его сосед, – против, ибо участки небольшие и такой забор будет затенять грядки. В присутствии Попохеда мужики притихли, а я доходчиво объяснил новый порядок устройства забора между участками, благо я недавно читал его в Интернете: сетка-рабица высотой не более одного метра, иначе суд примет решение о сносе. Мужики еще немного пошумели, но мы сочли свою миссию выполненной и пошли дальше по маршруту.
Так, тихо-мирно, проходили наши дежурства. А чего, собственно, Вы ждали? Российская глубинка, деревенька небольшая, все друг друга знают, все свои. Банков нет, миллионеров нет, нищета, грабить некого. В лучшем случае, откушав лишку самогона, мужики надают друг другу по сусалам, да и то, при Попохеде это не прокатит – себе дороже выйдет. Так лето и пролетело.
Сейчас я сижу на карантине, но с Попохедом у нас стабильная телефонная связь.
Дела у него идут хорошо. Участковый не обманул – привез ему паспорт, правда с той же усато-бакенбардной фотографией, черными очками и кепкой, но теперь он может устроиться на работу и зарегистрироваться. Его, кстати, пригласили в город на работу в частное охранное предприятие – охранять какого-то очень крутого папика с соответствующей зарплатой. Есть и другие не менее заманчивые предложения. Надеюсь, что когда карантин закончится, то я съезжу к нему в гости. А потом Вам расскажу.
