невесомой улице или проспекту, вокруг стоят такие-же невесомые дома, деревья, как будто подвешенные на какую-то лёгкую и даже фантастическую линию (или плоскость), как будто бы «вынырнувшую» на время из другого измерения. Это ощущение города-фантома он часто встречал в поездках в столицу, и возвращаясь обратно в свой город всегда с небольшим, и уже привычным удивлением находил такие-же воздушные и невесомые Петербургские дома и улицы, также как будто бы висящие над тротуарами в каком-то своём загадочном пространстве, в каком-то совершенно таинственном измерении… Это был тот самый контраст двух столиц, двух очень различных и немного волшебных городов – в других местах он этого почти не замечал, а если и попадалось что-то похожее (в Риге, Вильнюсе, Таллине или Львове) – то это было и правда похоже, но это было совершенно не то… А здесь, в Питере и иногда в Москве – это…
Но тут Олег оторвался, и недоумённо с небольшой улыбкой заметил, что уже минут 5 стоит напротив Фурштатской, и свои размышления об особенностях двух столиц додумывал уже прислонившись к фонарю и глядя на тротуар и окна первого этажа Фурштатского углового дома. Он оглянулся, посмотрел на видневшуюся невдалеке Кирочную, и снова взглянув на ровные дома Фурштатской подумал что он снова немного задумался (такое с ним иногда случалось), и не заметил как дошёл до этого места и уже по привычке притормозил. Он ещё раз взглянул на тянущиеся вдаль дома, на проложенную посередине пешеходную дорожку, нащупал в кармане сигареты и присел на стоявшую рядом скамейку.
Фурштатская, или по старому названию Петра-Лаврова, какой он помнил её ещё в молодости как обычно легко тянулась вдаль своими рядами особняков и шедевров архитектурного творчества, и в самом конце сливалась с светловато серым небом и шумящим вдалеке Литейным. Настроение было отличное, и немного посмотрев на центральную дорожку он уселся поудобнее и вздохнув подумал что когда-то здесь жили два его старых студенческих приятеля, а чуть подальше, ближе к середине улицы примерно в то же время жила и его подруга. С ней у него несколько лет были весьма близкие отношения и даже далеко идущие планы, осуществлению которых, может быть и к сожалению, помешал её отъезд за границу. Два его студенческих друга после окончания университета некоторое время проработали тут, в городе, а потом один из них перебрался на юг, на побережье Чёрного моря, где нашёл хорошее место, женился и теперь у него двое взрослых детей. Кстати, надо обязательно с ним созвониться, этой осенью они собирались приехать недели на две сюда, на экскурсию, и узнать как дела, и когда ждать их в гости. Второй приятель тоже несколько лет проработал в городе, а потом на несколько лет уехал – был и на Каспии, и где-то за границей, но 10 лет назад вернулся, и теперь утверждает что отсюда больше никуда не поедет – тут у него теперь семья, дети, любимая работа, и он тоже очень любит свой город. Кстати, надо будет и с ним созвониться, - как раз он раз просил на днях позвонить. А что касается Елены, то она как уехала в середине 90-х в Европу, а через несколько лет и в Канаду, так до сих пор там и живёт, у неё семья, работа, дети, и вроде она там совершенно счастлива. Раз в несколько лет она приезжает, и они собираются, гуляют по городу и обмениваются впечатлениями. И телефонная связь у них налажена, и они постоянно созваниваются. Да, а те времена… А те времена всё равно всегда живы, – ведь это их молодость, это их светлые годы, это как раз та память, которая обычно остаётся всегда молодой и светлой вплоть до самого конца, до самой глубокой старости.
Олег погасил сигарету, ещё раз посмотрел на знакомые с детства особняки и дома, и подумал что на днях обязательно надо будет обзвонить своих старых знакомых, а заодно и созвониться с Еленой, нет ли там каких-нибудь новостей. Потом с улыбкой взглянул на дом, где когда-то жили его приятели, посмотрел на часы, поднялся и пошёл к недалёкой Кирочную.
Вечерних прохожих было немного, и дойдя до окончания Чернышевского свернул по Кирочной налево и пройдя минут 10 подошёл к большому и роскошному зеленовато-синеватому дому с высокой дворовой аркой и глубоким открытым двором. Это был один из домов архитектора Сюзора, и их Олег очень любил. Это то особое совмещение масштабности, лёгкости и какой-то невесомости, присутствовавшей почти во всех его строениях, это высокие и широкие дворовые арки, открывавшие вид очень широких и глубоких дворов, это ещё что-то то, трудно уловимое и тонкое, что всегда выделяло их из других домов и заставляло немного приостанавливаться перед ними.
Олег минут 10 постоял перед этим давно знакомым ему зданием, потом зашёл во двор, осмотрел верхние этажи, после прошёлся вдоль него и отойдя посмотрел на это как будто бы парившее в мягком воздухе белой ночи строение, взглянул на часы, вздохнул и попрощавшись пошёл к недалёкой улице Восстания. Перейдя через Кирочную и свернув на неё он задумчиво улыбнулся и подумал – когда-же и ей вернут наконец-то её прежнее название, - когда-то она называлась Знаменской, это её старое историческое имя, и хотя какие-то разговоры об этом ведутся, но пока… Ну, наверно её скоро тоже переименуют, - ведь вернули же старые названия и Рождественским улицам, и Манежному, и Кирочной…
Так он дошёл до ближайшего перекрёстка и улыбнувшись – вот и Манежный свернул на него и дальше пошёл любуясь видом города, его спокойному ровному дыханию, мерно поблескивавшему в отсветах вечерних окон, в фасадах домов и негромком стуке шагов редких прохожих. Идти было легко, - эта тишина, покой и спокойствие, которые так бережно хранили старые стены были такими знакомыми и ровными, что он даже не заметил, как перешёл улицу Маяковского, и только подходя к Преображенской площади и посмотрев на открывавшееся впереди пространство улыбнулся: – Ага, а вот и Преображенка, я почти пришёл. Тут я немного задержусь, а потом дойду до бывшего кинотеатра Спартак, а теперь уже действующей лютеранской церкви Анненкирхе (или Святой Анны). Вот тоже уникальный уголок, где можно задержаться. Выйдя на площадь Олег повернул налево, и присев на стоящую с краю скамейку взглянул на поблескивающие в вечернем небе купола собора, освещённые светом вечерней подсветки. Несколько минут он просидел любуясь открывшейся перед ним картиной. Большое и величественное здание, поблескивающее куполами и окружённое зелёными деревьями, а снаружи опоясанное великолепной оградой из специально перевёрнутых стволами вниз старинных турецких пушек. Сколько лет он уже останавливался около этой ограды, и каждый раз эта картина воспринимался им немного по-разному, но всегда с какой-то особенной и подчёркнутой чёткостью, - и он знал, что в городе есть много мест с такой примечательной и отличительной особенностью.
Просидев несколько минут любуясь этой картиной он полез было за сигаретами, но взглянув на перевёрнутые пушки остановился, и с улыбкой решил что перекурит попозже, а здесь… - А здесь не стоит, это всё-таки собор, - и положив сигареты обратно взглянул на слегка шелестящие листья деревьев. Потом посмотрел направо, на недалекий переулок, соединявший площадь с Кирочной улицей, и выходящий туда недалеко от бывшего кинотеатра Спартак, а теперь тоже действующей церкви, следующей точки его путешествия. А после этого вечерняя прогулка будет почти закончена, - хорошо если успеет поужинать в бистро на Литейном, а то дома в холодильнике опять хоть шар кати… Наш Олег какое-то время был женат на одной из однокурсниц, но 10 лет назад они расстались, и теперь созваниваются и иногда встречаются в гостях или где-то в кафе. Об новой подруге Олег иногда и подумывал, но вечно что-нибудь не получалось, или «не сходились», так что наш герой давно вёл холостяцкий образ жизни, чему и был даже как-то доволен.
А сейчас, оторвавшись от размышлений он взглянул на высокие купола Преображенки и улыбнулся. До окончания белых ночей ему обязательно надо будет побродить по улице Зодчего Росси, он собирался быть там в конце прошлой недели, но это не получилось. А побывать там надо обязательно, ведь места-то там какие… А после этого у него был намечен поход по Васильевскому острову, и это будет не один вечер, и не одна прогулка… Вот где он действительно давно тоже не был... - Нет, а как хорош сейчас Преображенский собор, и народа немного… Но если не хочу остаться без ужина, то мне уже пора, - ведь у Спартака я также задержусь, и когда выйду оттуда, будет уже темнеть. Так что, пора...
И наш герой слегка встрепенулся, взглянул на золотые купола и зелёные кроны, поднялся и прошёл в неширокий переулок, выводящий прямо к месту.
Выйдя на улицу, и по сохранившейся с молодости привычке посмотрев направо, там в угловом доме когда-то находилось очень неплохое кафе, где они с друзьями часто были гостями. Теперь этого кафе конечно уже не было, но в память о тех временах он не раз с грустью оглядывался на это место, отличные это были и времена, и кафе здесь было просто превосходным. Место этого кафе было справа, а ему нужно было налево, по направлению к Литейному. Там, примерно в 70 – 80 метрах, за аккуратной решётчатой оградой возвышалось светло зелёное здание построенной ещё в конце 18 века Лютеранской церкви, в котором начиная с середины 30-х годов 20 века находился любимый многими кинотеатр Спартак, и которое в начале 90-х, к радости одних и ворчанию других было возвращено церкви, и с тех пор там находится церковный приход.
Олег перешёл через улицу, подошёл к ограде и остановившись с улыбкой вспомнил, как вроде-бы совсем недавно тут висели афиши ближайших фильмов находившегося здесь кинотеатра, а в конце 80-х и начале 90-х афиши лучших фильмов коллекции Госфильмофонда, показом которых была и завершена история бывших здесь кинозалов. Потом тут был проведён крупный ремонт, а по завершении его опять, как и раньше, заработала церковь. И кстати, упоминая про это здание можно особенно отметить то, что почти все ремонтные работы касались только внутренних помещений. А вся наружная часть, - и прекрасный фасад с портиком и колоннадой, и всякие архитектурные «изюминки», сильно украшавшие его и делавшие уникальным восстанавливать почти не приходилось. К чести города и горожан, весь внешний вид здесь так и оставался всё время без изменений, как в конце позапрошлого-начале прошлого веков, несмотря на все советские времена и долгое присутствие здесь большого кинотеатра. Так что это удивительно и даже парадоксально, но на его архитектурный облик всё эти прошедшие времена так и не повлияли, и здесь всё осталось без изменений.
Олег постоял у ограды, задумчиво поглядывая на стоящее в глубине здание, потом зашёл в ворота, неспешно прошёл по двору и остановился рядом с высокой скульптурой крылатого ангела. Несколько минуту он посмотрел на него, потом улыбнулся, взглянул хорошо знакомое и стоящее чуть вдалеке здание. Он отошёл в сторону, и подойдя к нему по старой привычке несколько минут постоял перед ним, несколько отстранённо предаваясь различным воспоминаниям, так или иначе связанных с этим местом. (Которые, как это не раз случалось, сразу сами, местами немного
Спасибо!