Дневники потерянной души

стоит поманить! Ты мне надоела, поганая баба! — орал я, брызгая слюной. Вконец потеряв себя от гнева, я схватил кочергу и безжалостно стал бить ее, куда придется.

Вскрикивая от боли, она упала и отползла, пытаясь укрыться под столом.

Я видел перед собой уродливую, толстую, беззубую старуху в грязном сером платке над спутанной паклей наполовину седых курчавых волос, пропахших кислым молоком. Она боязливо съежилась на полу, сморщенными руками прикрывая лицо. А глаза были те же — круглые, темные, настороженные; только давно уже не такие ясные, и окруженные сеточкой морщин. Зрелище вызвало во мне лишь еще большую ярость и брезгливость, и я вновь замахнулся.

«Посмотри на себя!», — вдруг промелькнуло в моей голове. «На кого похож ты сам, обезумевший, жирный, немытый тупой боров, напавший на беззащитную женщину. Видел бы тебя сейчас твой хозяин…».

Рука моя задрожала и опустилась, затмение спало, и я, отшвырнув кочергу в угол, выбежал из дома.

Когда я превратился в чудовище? Я, раньше отказывающийся даже убить кролика на охоте или перерезать голову пойманному в реке окуню; я, пускавший слезу при виде любого насилия?

Что-то сломалось во мне, исказилось безвозвратно. Та часть меня, радостная и юная, была уже недоступна. Я бил свою жену, вымещая на ней всю ненависть к самому себе из-за своих ошибок, и безысходности одиночества, и тягости воспоминаний. Но это не могло быть оправданием. Оправдания мне не было.


В один из вечеров, когда я по обыкновению вышел из имения с ведром помоев, чтобы вылить их в ближайший овражек, из-за деревьев вдруг показался незнакомый молодой черноволосый чужак, направляясь прямо ко мне. Вокруг не было никого из деревенских жителей, но я почему-то совсем не испугался.

— Сообщение от твоего друга Аргона, — начал он сходу без приветствия, остановившись напротив меня. — «Здравствуй, Баназир. Я буду в ваших краях на другой день после начала новолуния. Если захочешь пообщаться, встречай меня на пристани, где был корабль, около полудня.» Конец сообщения.

Я ошеломленно смотрел на него, ибо те фразы, которые говорились от первого лица, были переданы голосом самого Аргона, с абсолютной точностью тембра и произношения.

— Спасибо… спасибо вам большое, — замешкался я. — Вам что-нибудь обратно передать надо?

— Дое. Та ифт [1], — ответил он уже на их наречии, и, коротко кивнув мне на прощание, быстрыми шагами удалился к роще.

С удивлением я понял, что он вовсе не знал нашего языка; сообщение от Аргона было заучено на слух исключительно для доставки его мне.

Конечно же, в указанный срок я нетерпеливо собрался в путь, еще до рассвета покинув имение, и предупредив Ками о том, куда направляюсь.


Наскоро привязав лошадь у последних имеющихся на пути деревьев, я поспешил дальше пешком, надеясь, что не опоздал на встречу.

Еще издали я приметил сидящую на камне ко мне спиной высокую худую фигуру с чуть сгорбленными плечами, и сердце радостно екнуло.

Сидящий обернулся до того, как я успел окликнуть его.

— Баназир! — искренне обрадовался он, быстро вставая и крепко обнимая меня, как только я подбежал к нему.

— Господин Аргон!

— Я тебе не господин, — строго пожурил он, но уголки его губ тут же расползлись в широкой улыбке. — Как тебе понравилось мое сообщение? Я специально попросил Эль-Дона перенять мой голос.

— Это… это было поразительно, — восхищенно произнес я. — Я не ожидал, что вы ради меня будете так стараться…

— А зря, — продолжил он полусерьезно.

— Как же хорошо, что вы приехали! — все не мог поверить я своему счастью.

— Я много раз собирался, но дела так и не позволяли, — объяснил он с сожалением. — Чем больше ответственности, тем меньше свободы.

На лице странника прибавилось морщин и походка его была уже не такой легкой, но в первую очередь мне бросилось в глаза не это. Его прямые черные пряди теперь чередовались со светло-серебристыми; да так ровно и симметрично, что я сперва даже подумал, что он специально покрасил волосы в такой красивый полосатый узор, помня давние слова о том, что ни чужаки, ни серколлир не седеют.

— Видимо, насчет себя я немного ошибся, — снова улыбнулся он, проследив за моим взглядом. — Теперь я еще сильнее привлекаю внимание.

Я весело рассмеялся в ответ.

— Спасибо вам за этот ваш подарок! — вспомнил я, вынимая из-за пояса присланный им цилиндр, который часто носил с собой. — Я его очень берегу.

— Давай я его немного пополню, чтобы еще надолго хватило, — предложил он.

Отдав ему предмет, я, затаив дыхание, наблюдал, как он сомкнул над ним свои длинные пальцы и сосредоточенно прикрыл глаза. Подержав его некоторое время, он вернул подарок мне, и я вновь окунулся в согревающие невидимые волны.

— Вы… самый настоящий волшебник, — проговорил я.

— Не более, чем любой из живущих, — добродушно усмехнувшись, покачал головой он.

Он присел на камень, жестом приглашая меня сесть рядом, и доставая из сумки плетеный коробок с ароматным румяным печеньем.

— Угощайся.

— Благодарю вас! — С наслаждением я откусил от вкусного лакомства. — Быть может, вы зайдете ко мне в гости? — осмелился пригласить я. — Там все-таки удобнее, чем на голых камнях сидеть…

— На обратном пути — обязательно, — кивнул Аргон. — Я хотел навестить тебя до отплытия, но не рассчитал времени, и теперь уже опаздываю на корабль. Они должны вот-вот прибыть.

— Вы плывете на Сейю? — удивленно спросил я.

— Да. К Эль-Орину.

— О, он пригласил вас погостить?

— Попрощаться. Он умирает.

Я даже не ожидал, что эта новость настолько сильно меня огорчит.

— От чего?..

— От старости, — просто ответил Аргон. — К кому-то раньше, к кому-то позже, но она приходит ко всем. Он рад, что дождался относительно мирных времен. И я тоже. Мы достигли очень многого, благодаря твоему хозяину. И тебе, разумеется.

— Что вы!.. — смутился я. — Я ведь ничего не сделал… Наоборот, все испортил.

— Это совершенно не так. Но за что бы ты себя ни корил, оно осталось в прошлом. Постарайся простить себя. Знаю, легче это сказать, чем сделать, но все же. Иначе жить с грузом вины невыносимо.

— Да, — согласился я с грустью.

— Расскажи лучше, как ты живешь, — сменил он тему. — Эль-Ронт говорил, что у тебя есть семья.

— Да, жена и семеро детей, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Они почти все уже выросли и работают в окрестных имениях, только двое сыновей еще с нами остались.

— Это прекрасно, — улыбнулся он. — Я очень рад за тебя.

— А вы… женились на Эль-Гирд? — нерешительно поинтересовался я, не сумев сдержать любопытства.

Он взглянул на меня с нескрываемым удивлением:

— Откуда ты про нее знаешь?

— От… от Эль-Ронта, — пробормотал я неловко.

— Он рассказал тебе?

— Он мне на прощание оставил… какие-то картинки в голове. Много лет назад, когда приезжал в Сузатт… Я не знаю, как… Но как будто я сам все это видел. Он на острове читал моему хозяину письмо… от вас.

— Конечно, я помню то письмо… — кивнул Аргон, поняв, о чем я говорю. — Мерт-а-лин [2]. Требуется предельный контроль и аккуратность, чтобы передать только нужную часть информации без вреда, да и полная открытость со стороны принимающего. Такие воспоминания не тускнеют. Это щедрый подарок.

— Очень щедрый, — растроганно согласился я, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слезы.

— Да, я женился на Эль-Гирд, — вернулся Аргон к моему вопросу, тепло улыбнувшись. — Мы до сих пор вместе.

— Вы счастливы? — вырвалось у меня.

— Я не уверен, что понимаю значение этого слова, — задумчиво откликнулся он. — У меня та жизнь, к которой я стремился и которой заслуживаю. Рядом надежный человек, нам легко друг с другом, и есть общее дело. Да, пожалуй. А ты?

— У меня есть все, о чем я мог мечтать, — уверенно сказал я.

Я точно знал, что для меня означает счастье. И что означает его отсутствие. В мыслях сами собой подобрались слова, гораздо более правдиво описывающие мое состояние. «Я потерян».

Аргон медленно повернулся ко мне и пристально посмотрел прямо в глаза.

— Иногда я думаю, что мы слишком многое видели, чтобы обрести покой, — вдруг произнес он усталым голосом. — Иногда я думаю, что слишком долго живу.

— Не говорите так!.. — горестно замотал головой я.

— Не буду.

Мы сидели рядом и вместе смотрели на волны, слушая шум прибоя.

— Вы давно виделись с господином Эль-Ронтом?

Взгляд Аргона затуманился.

— Последний раз мы виделись полгода назад.

— Последний? — с тревогой переспросил я, опять ощутив щемящую тоску под ложечкой.

— О, нет, я очень надеюсь, что еще не последний, — вовремя утешил он меня. — Но его все чаще беспокоит сердце, он слаб и уже не может отправляться в дальние поездки. Он хотел присоединиться ко мне, чтобы лицом к лицу проститься с Эль-Орином, но сыновья уговорили его остаться. Эль-Регир уже взял на себя большинство обязанностей по управлению. А Эль-Эдан закончил учебу и стал отличным лекарем, который так же никому не отказывает в помощи.

— И вы ничего не можете сделать для правителя? — все же спросил я, хотя заранее предчувствовал ответ.

— Разве что пересадить другое сердце. Но в его ослабленном состоянии шансы на успешную операцию крайне малы; и в лучшем случае, как он говорит, это даст ему еще с десяток лет. Он совершенно спокоен насчет того, чтобы все шло своим чередом; хотя, конечно, все, кто его знает, не разделяют его мнения. Это будет еще одна невосполнимая потеря.

Он сказал «еще одна», и его слова отозвались резкой болью.

— Я бы тоже хотел новое сердце… — сказал я непроизвольно.

— Тебя оно беспокоит? — озабоченно повернулся ко мне Аргон.

— Оно… слишком сильно болит, — вновь смутившись, пробормотал я.

Странник понял, что я имел в виду.

— Боюсь, это мы так или иначе вылечить не можем. — Он вздохнул, приобняв меня за плечи. — Я был очень зол на Маура тогда, — вспомнил он. — Из-за того, что он решил ничего мне не сообщать. Хотя я прекрасно понимал, что сделал он это ради меня. А ведь я через какое-то время после вашего отъезда почувствовал, что с ним что-то не так. Но до последнего надеялся, что ошибаюсь.

— Я тоже… злился на него, — впервые смог я четко озвучить то, в чем не смел себе признаться. — За то, что он… ушел.

— Да. Тяжелее всего тем, кто остается, — сжал линию губ странник. — И боль от раза к разу не слабеет. Но, тем не менее, это круговорот жизни. Знаешь, Баназир, я завидую вашему дару.

— Какому дару? — удивленно переспросил я.

— Дару полного забвения. Тому, ради чего все и затевалось. Не знаю, рассказывал ли тебе кто-либо об этом… О нашей памяти прошлых времен. Но твое счастье в том, что ты живешь только здесь и сейчас, и груз твоей печали, скорее всего, не последует за тобой дальше.

— Дальше… куда?

— Сюда же. — Аргон обвел взглядом прибрежные волны и скалистые откосы. — Снова и снова. Это твой дом.

В голове вновь всплыли слова Эль-Ронта, когда он и Маура говорили на Сейе об их доме. Об их памяти…

— А Эль-Калад все-таки казнили? — осмелился спросить я, вдруг подумав о судьбе правительницы Риммата. Я не желал целенаправленно смерти ни ей, ни ее ребенку, хоть она и оказалась убийцей и предательницей, и пыталась соблазнить и обмануть моего хозяина. Мне лишь хотелось, чтобы хоть что-то из произошедшего было