Дочка тем временем приставила свою крошечную пухлую ладошку к узкой темной кисти правителя, сравнивая размеры.
— Ого! Такие пальчики до неба достанут! — протянула она и непосредственно, радостно рассмеялась.
— Когда мои сыновья были в этом возрасте, я видел свою задачу только в том, чтобы помочь им обрести контроль как можно скорее, — сказал Эль-Ронт, легко проведя свободной рукой по кудрявой головке. — Теперь я вижу, что это не единственный путь, а один из многих. И за это знание я благодарен всем вам.
Его речь поразила меня, и я долго пытался осознать услышанное. Я был уверен, что чужие неизмеримо более продвинуты, более совершенны как создания Высшей силы, и что им уж точно нечему учиться у нас.
Впервые мне стало понятнее, за что благодарил меня мой хозяин на острове; и что для них наше отсутствие контроля было не меньшим откровением.
Ночью мне не спалось. Я долго ворочался в постели, комкая одеяла. Для Эль-Ронта я на всякий случай постелил (сам, не доверяя это дело жене) на кровати Маура, так как только она была свободна. Но я подозревал, что он, скорее всего, не воспользуется ложем, лишь потому, что в эти несколько ночей не нуждался в отдыхе.
Когда мне надоели бесплодные попытки заснуть, я тихо поднялся и вышел из дома, обнаружив правителя сидящим на бревне под окном.
Он сосредоточенно смотрел куда-то перед собой, и сперва мне показалось, что он просто о чем-то глубоко задумался, пока я не проследил за его взглядом, заметив вдалеке за оградой маячащую у деревьев темную фигуру другого чужака.
Почувствовав мое присутствие, правитель обернулся.
— Мои товарищи волнуются из-за того, что я здесь, — пояснил он. — Говорят, что если весть разойдется по деревне, мне может угрожать опасность. Поэтому на рассвете я уйду.
Я огорченно кивнул, понимая его ответственность перед его подчиненными, хотя мне очень хотелось, чтобы его визит продлился подольше.
Эль-Ронт молча подвинулся, приглашая меня сесть рядом, и я тоже опустился на бревно.
— К тому же, так будет лучше для нас обоих, — добавил он после паузы. — Горе еще слишком свежо. Пока я рядом, ты не можешь забыть о нем и излечиться от своей печали.
Да, семейное сходство было для меня теперь столь явным, что я поражался, как раньше мог его не замечать. Точнее, не хотел замечать, и изо всех сил отрицал очевидное.
Те же самые узкие серые глаза, полные сострадания и глубочайшей доброты, несмотря на их пронзительность. Та же внезапная лучистая теплая улыбка, в которой всегда было что-то по-детски беззащитное. Те же четкие, гармоничные движения и жесты, и манера держаться одновременно просто и величественно. Тот же низкий, успокаивающий голос. И я не мог ни на миг перестать думать о хозяине, пока неподалеку находился тот, кого он уважал и любил, и с кем имел так много общего. Так… много…
— Ты должен оставить прошлое позади, чтобы жить, — добавил Эль-Ронт, снова взглянув на небо. — Я тоже.
— Я не хочу забывать! — прошептал я в отчаянии, подняв глаза, так некстати наполнившиеся слезами.
Мне хотелось вечно помнить хозяина — но не того, с повязанными тканью поредевшими волосами, с рубцами от ожогов на коже, с впалыми щеками и безнадежной темнотой глаз. И даже не того холодного, механического, чужого, с невероятной силы молниеносными движениями и волчьим оскалом. А того — заливающегося звонким смехом, бегущего, жизнерадостного и остроумного, того, который никогда не презирал меня и так многому научил… Того, кого больше нет и никогда не будет.
Эль-Ронт молчал.
Я вздохнул, вставая с бревна и направляясь к входной двери, решив, что он хочет побыть один. Но он последовал за мной легкими шагами, тоже заходя в дом и ложась на кровать Маура поверх одеяла. Серебристые глаза мерцали в темноте.
На рассвете правитель попрощался и пошел к калитке, не оборачиваясь. И у меня вновь защемило сердце, когда я понял, что он — то единственное связующее звено, которое осталось между мной и хозяином. У нас с Эль-Ронтом появилось нечто общее. Никогда бы не подумал, что у меня может быть что-то общее с чужаком. Но это было так. Это чувство, разрывающее и жгучее. Это чувство, объединяющее нас.
Но я не мог и не решался окликнуть его. Только смотрел ему вслед.
Он вернулся. Подошел ко мне и внимательно посмотрел в глаза. И я впервые не отвел взгляда.
Тогда он протянул руку, и, видя в моих глазах согласие и доверие, приложил пальцы к моему виску и ко лбу. Сосредоточенно подержав их некоторое время, кивнул мне, и на этот раз ушел окончательно.
В ту ночь я заснул сразу, как только голова моя коснулась подушки. Но и обычным сном это тоже нельзя было назвать. Ибо случилось то, чего никогда раньше не было — пробудившись утром, я помнил все свои сны. Они были яркими и остались со мной; эти никогда не виденные мной картины не моей жизни.
Глава 29 - Прощальный дар Эль-Ронта
Небольшая каюта под палубой была освещена лишь одним светильником, состоящим из каркаса в виде металлических прутьев, внутри которого был заключен мерцающий кристалл, похожий на те из смотровой комнаты, куда водил нас Эль-Регир. В каюте находились двое. Оранжевый свет падал на лицо моего хозяина, лежащего на узкой кровати у стены. Рядом с ним на стуле сидел правитель Карнин-гула.
Маура вдруг резко побледнел и попытался встать, хватаясь за край кровати. Одним молниеносным движением Эль-Ронт успел подставить медный тазик. Затем поднес стакан воды и промокнул лицо лежащего влажной тканью.
— Простите, — виновато пробормотал Маура. — Я не хотел доставлять вам столько хлопот.
— Все в порядке, — улыбнулся ему правитель. — Просто отдыхай, ни о чем не тревожься. — Он вышел из кабинки, вынося тазик, и быстро вернулся, высыпая в оставшуюся в стакане воду светлый порошок из небольшого пакетика.
— Выпей, это поможет.
Маура подчинился, осушив стакан и снова опускаясь на подушку.
— Меня никогда раньше так не укачивало… — устало произнес он через несколько минут.
— Здесь очень сильное волновое поле, — пояснил чужак. — Когда корабль наберет нужную скорость, отключится двигатель, и мы будем плыть по инерции. Тогда будет легче. Это с непривычки действует на всех, мне в первые несколько раз тоже было совсем не по себе.
— Понятно… а я подумал, что надо было мне все-таки дождаться, пока полностью поправлюсь.
Наступила долгая пауза.
— Я не поправлюсь, — полуутвердительно сказал мой хозяин, вглядевшись в лицо правителя.
— Ты серьезно болен, — ответил Эль-Ронт, не скрывая правды. — Это последствия облучения. Я надеялся, что они не проявятся так скоро, или минуют тебя вовсе. Мы попытаемся тебе помочь.
— Значит, я как раз вовремя уплыл, — сказал Маура с улыбкой. — До того, как стать обузой и остальным. Спасибо вам.
— Я уверен, что твои друзья заботились бы о тебе.
— Они заслуживают хорошей жизни, тар. После всего, что им пришлось перенести.
— Я буду с тобой, — пообещал Эль-Ронт. — И позабочусь обо всем.
— А… как там? На Сейе?
— Там очень красиво и спокойно, — ответил правитель. — Предки Эль-Орина основали Первую общину еще пятьсот лет назад. Теперь это центр производства и лечения. На остров не допускаются люди с материка, поэтому там мы можем свободно использовать любое секретное оборудование. Вторая община, Карнин-гул — центр обучения и исследований, Третья — связи и средств передвижения, Четвертая — оружейный центр. Мы сохранили традиции и правила с незапамятных времен. Был велик риск смешаться с коренным населением и растерять все былые знания и навыки. Хотя многое все равно бесследно утеряно. Четвертый центр окончательно нарушил закон о невмешательстве, который был для нас главным, начав похищать и использовать людей. Но теперь этому положен конец, и мы будем все делать для того, чтобы этого больше не повторилось. Чтобы ни одна жертва не оказалась напрасной… — добавил он, легко отводя волосы со лба лежащего.
* * *
— Если хочешь, можем выйти на палубу, — предложил Эль-Ронт ближе к ночи, когда Маура немного отдохнул и пришел в себя.
— Хочу, — мой хозяин сидел на кровати, обувая невысокие сапоги.
— На Сейе у тебя будут более подходящие вещи, — Эль-Ронт вернулся, принеся теплую белую кофту с высоким горлом. — А пока надень вот это.
Маура переоделся и со смехом помахал свисающими чересчур длинными рукавами:
— Это ваше?
— Мое, — улыбнувшись ему, Эль-Ронт ловко подвернул рукава так, чтобы они не мешали, затем обернул плечи сидящего широкой накидкой.
— Не надо, мне уже тепло.
— На палубе холодно, — возразил Эль-Ронт. — Ты в этом убедишься.
Сам правитель был теперь одет в такой же плотный темно-серый свитер.
— Готов?
— Да, — кивнул Маура, вставая.
— Пойдем.
Наверху уже полностью стемнело, и дул сильный, пронизывающий ветер.
— Какое оно, оказывается, огромное — море… — восхищенно сказал Маура, подходя к самому борту.
— Это называется кимeн [1], — пояснил Эль-Ронт. — Их на Земле несколько. Тот, по которому мы сейчас плывем — кимен Атлантэ. Посреди него еще примерно четыре тысячелетия назад был остров огромных размеров — Атлан, который впоследствии целиком затонул.
— Из-за чего? — мой хозяин с любопытством повернулся к стоящему рядом.
— Из-за гордыни и алчности, — вздохнул Эль-Ронт. — Которые погубили очень многих во все времена. А точнее — из-за природных катаклизмов, возникших в результате злоупотребления изобретенным оружием. Трещина в земной коре расходилась все больше, землетрясения участились. Те, кто заранее понял, что катастрофа неизбежна, начали втайне строить морские корабли, чтобы перебраться на материк. Они спаслись и стали жить заново, основали новые общины. Некоторые из тех людей в былые времена тесно сотрудничали и дружили с эллир. Возможно, кто-то из нашего народа дал им слишком опасную информацию. Возможно, это были и другие.
— Другие… — задумчиво проговорил Маура. — Трагальд говорил о других… Сколько еще их было и будет, делящих между собой эту Землю?
— Это уже не твоя забота, — Эль-Ронт мягко опустил руку ему на плечо. — Ты сделал все, что в твоих силах, чтобы окончить нашу войну. Не взваливай на себя ответственность за судьбу всего мира.
Маура устало оперся о борт, и Эль-Ронт крепче приобнял его, заслоняя от ночного ветра. Так они стояли, глядя на сияющие в почерневшем небе алмазные искорки звезд.
* * *
— Думаю, тебе не составит труда овладеть этим умением.
— Вы же знаете, как я быстро учусь, — улыбнулся Маура.
На другой день они сидели на освещенной солнцем палубе, и Эль-Ронт делал набросок деревянного табурета, параллельно объясняя:
— …Контур — общие очертания объекта — линии, форма. Масштаб — уменьшается до размера поверхности, на которой рисуешь, но важно сохранить соотношение, пропорции реального объекта. Трехмерность. Тень — черное. Свет — белое. Полутона — серое. Мы воспринимаем объем, на рисунке он передается с помощью правильного распределения света и тени в нужных местах. Сначала обозначаешь основную форму, затем прорисовываешь детали, от крупных к мелким. Попробуй, — он протянул тонкую светлую пластинку и
Можно оставить полный текст, создать раздел с названием произведения, и добавлять в него уже отдельные главы)