Фейки в поэме "Полтава"

винах, из одного страха!.. Жена Кочубея представлена злобною мстительною фуриею, а не нежною матерью.»
Несомненно, казнь Василия Леонтьевича вызывает жалость и сострадание, но его судьбу можно идеально охарактеризовать пословицей: «Не рой другому яму – сам в нее попадешь».
Кстати, даже в этой пасквильной поэме Пушкин описал сложное отношение Мазепы к Кочубею:
Мазепа тихой и угрюмый.
В его душе проходят думы,
Одна другой мрачней, мрачней.
«Умрет безумный Кочубей;
Спасти нельзя его. Чем ближе
Цель гетмана, тем тверже он
Быть должен властью облечен,
Тем перед ним склоняться ниже
Должна вражда. Спасенья нет:
Доносчик и его клеврет
Умрут».
Как мы видим, гетман жалеет своего врага, который хладнокровно устраивал ему погибель. Вероятно, Мазепа и простил бы Кочубея, если бы не его план по отделению Украины, которому тот мог очень помешать. Украинский писатель Богдан Лепкий, писал в своей книге «Мазепа», что в последнюю ночь перед казнью Мазепа пришел к Кочубею в темницу, Кочубей раскаялся перед ним, они оба попросили друг у друга прощения и примирились, и Василий Леонтьевич сказал, что заслужил смерть: «Лучше гроб, чем такой позор». И, по мнению украинских историков, на казни своих бывших друзей – Кочубея и Искры - гетман не присутствовал, потому что не мог смотреть на это. Как было на самом деле, сказать трудно, но отношения Кочубея и Мазепы очень сложны и неоднозначны даже до самой казни.
Также Пушкин мастерски описывает сострадание Мазепы к своей возлюбленной Матроне (ее подлинное местоположение на тот момент неизвестно; возможно, она действительно была рядом с гетманом; но, что более вероятно, к тому времени девушка уже находилась в монастыре; а по другим данным, была выдана за Чуйкевича):
Мазепа думает: «О Боже!
Что будет с ней, когда она
Услышит слово роковое?
Досель она еще в покое —
Но тайна быть сохранена
Не может долее. Секира,
Упав поутру, загремит
По всей Украйне. Голос мира
Вокруг нее заговорит!…
Ах, вижу я: кому судьбою
Волненья жизни суждены,
Тот стой один перед грозою,
Не призывай к себе жены.
В одну телегу впрячь неможно
Коня и трепетную лань.
Забылся я неосторожно:
Теперь плачу безумства дань…
Всё, что цены себе не знает,
Всё, всё, чем жизнь мила бывает,
Бедняжка принесла мне в дар,
Мне, старцу мрачному, — и что же?
Какой готовлю ей удар!»
Ну и где мстительный тиран? Вместо него мы видим страдающую жертву обстоятельств; человека, делающего мучительный выбор между местью и прощением; любовью и властью; чувством и долгом перед страной.
«А теперь – самое сладкое», как выражается в таких случаях выражается несравненный Григорий Герман, - разговор о так называемом «предательстве» Мазепы, которого, по сути, и не было.
Ни словом не раскрывая глубинных  мотивов поступка Мазепы, Пушкин клеймит гетмана самыми нелестными словами и даже желает ему смерти: «Зачем изменник не на плахе?». Но в чем вина Ивана Степановича? В том, что Петр издевался над Украиной? Или, в том, что Петр первым предал его, отказавшись защищать Малороссию? Но ведь, как пишет сам Пушкин, украинцы люто ненавидели «москалей» за тиранию Петра и за бессмысленную Северную войну:
Украйна глухо волновалась,
Давно в ней искра разгоралась.
Друзья кровавой старины
Народной чаяли войны,
Роптали, требуя кичливо,
Чтоб гетман узы их расторг,
И Карла ждал нетерпеливо
Их легкомысленный восторг.
Вокруг Мазепы раздавался
Мятежный крик: пора, пора!
Но старый гетман оставался
Послушным подданным Петра.

Ненависть украинцев к Петру вполне понятна – тысячи малоросов положили жизни в бессмысленной Северной войне и на строительстве Петербурга, но этим дело не ограничивалось. Многочисленные гарнизоны Петра были расквартированы в Малороссии, и солдаты не только активно потребляли продовольствие, но и вели себя отвратительно, унижали казаков и даже совершали насилие над малороссиянками. Война вызвала ропот среди украинских крестьян, горожан: жаловались, что в их городах, селах разместились московитские войска, которые преследовали местное население. «Отовсюду, — писал царю Мазепа, — я получаю жалобы на произвол московитских войск».
На этом фоне казаки не хотели прощать Ивану Степановичу его лояльность Петру:
«Что ж гетман? — юноши твердили,
Он изнемог; он слишком стар;
Труды и годы угасили
В нем прежний, деятельный жар.
Зачем дрожащею рукою
Еще он носит булаву?
Теперь бы грянуть нам войною
На ненавистную Москву!
Когда бы старый Дорошенко,
Иль Самойлович молодой,
Иль наш Палей, иль Гордеенко
Владели силой войсковой;
Тогда б в снегах чужбины дальной
Не погибали казаки,
И Малороссии печальной
Освобождались уж полки».
Но прошло короткое время, и гетман и сам стал активно готовиться к разрыву отношений с Россией. Поводом этому был совет в Жолкве с царем Петром и Меншиковым, на котором монарх поставил гетмана перед фактом, что намерен реформировать малороссийские полки, сделав их частью российской армии, а пьяный Меншиков проговорился, что они и вовсе упразднят Гетманщину.  Гетман от расстройства не мог есть, понимая, что его держава обречена на полное поглощение Россией. Тогда Мазепа начинает переговоры со шведским королем Карлом, чтобы тот помог ему сделать Украину свободной, о чем Мазепа рассказывает Матроне. Та полностью поддержала его, свято веря в особое предназначение своего возлюбленного: «О милый мой, ты будешь царь земли родной!». Нет смысла отрицать, что  они оба хотели быть королем и королевой  независимой Украины и даже основать новую династию. Были ли они честолюбивы? Несомненно, да. Но оба, они, без сомнения, заслуживали того, чтобы царствовать. И Мазепа стал бы подлинно просвещенным монархом, в отличие от Петра с его диким  нравом, и путь Украины был бы другой. Но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения.
Но Мазепа жаждал не только личной власти – он мечтал изменить судьбу своего угнетенного народа:
Благое время нам приспело;
Борьбы великой близок час.
Без милой вольности и славы
Склоняли долго мы главы
Под покровительством Варшавы,
Под самовластием Москвы.
Но независимой державой
Украйне быть уже пора:
И знамя вольности кровавой
Я подымаю на Петра.
Однако, как человек мудрый, Иван Степанович не торопился со своим решением. Но удушающие объятья Москвы сжимали горло Украины все сильнее. Плюс князь Александр Меншиков (с которым, как считают некоторые историки, царя Петра связывала отнюдь не братская любовь) сам метил на должность гетмана. Характерен эпизод, описанный в фильме «Назначаю тебя предателем». Однажды польская княгиня Анна Дольская (в иных текстах – Дульская) с похвалой отозвалась об Иване Мазепе. Слушавший это генерал Карл Ренне сказал:
- Пусть Бог помилует этого доброго, интеллигентного господина! Бедняга не знает, что князь Александр Данилович копает ему яму, чтобы самому стать гетманом в Украине.
Один из приближенных Петра, Шереметев подтвердил его слова, и когда Дольская спросила, почему никто из друзей Мазепы не хочет предупредить его,  Шереметев ответил:
- Это невозможно! Мы сами страдаем от этого, но вынуждены молчать!
Тогда княгиня Дольская, с которой, по мнению ряда биографов, гетмана также связывали не только дружеские, но и романтические отношения, сочла своим долгом предупредить его. Но Иван Степанович и после этого не покинул своего сюзерена. Историк Таирова-Яковлева искренне удивляется тому, как долго гетман терпел Петра, и, действительно, такое долготерпение поражает!
Но вот Карл 12 решил повернуть на Украину, а Петр приказал Мазепе использовать тактику выжженной земли, чтобы ничего не досталось врагу, - дома сжечь, а жителей согнать в леса. Тогда малороссийские старшины вознегодовали и обратились к гетману:
- Как мы за душу Хмельницкого всегда Бога молим и имя его славим, за то, что Украину от ига польского освободил, так противным способом и мы, и дети наши во вечные роды, душу и кости твои будем проклинать, если нас во время гетманства своего по смерти своей в такой неволе оставишь. Забегая вперед, скажем, что после поражения под Полтавой,  эти же самые старшины низко предали Мазепу и сдались на милость немилосердного Петра.
Только тогда Иван Степанович решился перейти на сторону Карла 12, и повод был очень весомым. Как пишет Таирова-Яковлева, «объясняя причины своего перехода к шведам, гетман писал, что Москва без всякого согласия с их стороны начала отбирать украинские города под свою власть, изгоняя людей и насаждая свои гарнизоны, что российские власти намереваются уничтожить само имя Войска Запорожского, казаков превратить в драгун и солдаты, а народ малороссийский поработить». Солидарен с ней и другой биограф гетмана – Сергей Павленко: «Иван Мазепа планировал с помощью союзнического войска обрести независимость Украины, вернуть те вольности, с которыми в 1654 г. Богдан Хмельницкий со своей командой, идя под протекцию православной Москвы, думал улучшить жизнь украинского народа».
Что же мы читаем у Пушкина? Он вкладывает в уста Мазепы ужасно глупый монолог:
Нет, поздно. Русскому царю
Со мной мириться невозможно.
Давно решилась непреложно
Моя судьба. Давно горю
Стесненной злобой. Под Азовым
Однажды я с царем суровым
Во ставке ночью пировал:
Полны вином кипели чаши,
Кипели с ними речи наши.
Я слово смелое сказал.
Смутились гости молодые…
Царь, вспыхнув, чашу уронил
И за усы мои седые
Меня с угрозой ухватил.
Тогда, смирясь в бессильном гневе,
Отмстить себе я клятву дал;
Носил ее — как мать во чреве
Младенца носит. Срок настал.
Так, обо мне воспоминанье
Хранить он будет до конца.
Петру я послан в наказанье;
Я терн в листах его венца:
Он дал бы грады родовые
И жизни лучшие часы,
Чтоб снова, как во дни былые,
Держать Мазепу за усы.
Да уж! Мотивация – железобетонная! Не притеснение украинцев, не изнурительная война,  не тирания Петра, не благородные мечты о независимости родной державы. Усы! – вот истинная причина «зрады» гетмана!  В бредовости такой версии Пушкина упрекали даже его современники, за что он вынужден был даже оправдываться: «Заметили мне, что Мазепа слишком у меня злопамятен, что малороссийский гетман не студент, и за пощечину или за дерганье усов мстить не захочет…Мазепа, воспитанный в Европе в то время, как понятия о дворянской чести были на высшей степени силы, — Мазепа мог помнить долго обиду московского царя и отомстить ему при случае. В этой черте весь его характер, скрытый, жестокий, постоянный. Дернуть ляха или казака за усы все равно было, что схватить россиянина за бороду».  Да, аргумент так себе, прямо скажем!
Что касается истории с упомянутой ссорой Петра и Мазепы, вероятнее всего, она, действительно, имела место. И было, о чем!
«Когда царь сказал Мазепе, что украинский народ умен и грамотен, но это ему не нравится, когда Петр пожелал перевести казацкие полки в ранг регулярных частей российской армии, а Мазепа этого не захотел, то пьяный Петр бьет его по щекам.
И перед войском своим Мазепа, переходя на сторону шведов, говорит: «Если меня, вами избранного гетмана бьют по щекам, как бесчестную блудницу, то за что вас имеют? Вас имеют за навоз последний», - пишет историк Владимир Сергейчук. Как мы видим,