Утром коммандер Вольф привел себя в порядок и отправился завтракать. По дороге в Трапезную его нагнал Рекс. Оба клона прошли в помещение, взяли завтрак и устроились подальше в уголке.
- Приветствую, вод!
- Ага. И тебе не чихать, вод[1], - отшутился муж Асоки. - Как твои дела?
- А это с какой стороны посмотреть, - ухмыльнулся коммандер.
- Тогда с левой. Кстати, ты светишься весь. Что случилось? В саббак выиграл?
- Да ну! Нет. Я…на свидание ходил вчера.
- И как?
- У тебя было такое, чтобы после...ну...еще бы хотелось. Пойти. Очень.
Рекс смешливо хмыкнул.
- А то! Так у тебя свидание было с пользой? Да?
- Да! Ну, я не знал, что бывает такое!
- Так-так. Понятно. Честь отдал? - Рекс улыбаясь смотрел на брата. - Бескар куют горячим!
Вольф кивнул и...помрачнел.
- Что? Что не так, вод? - забеспокоился генерал Фетт.
- У нее Брак Навсегда. Ты знаешь, что это такое?
Брат Вольфа даже коротко свистнул.
- Ну, тебе повезло, вод'ика[2]. Тор тебе не спустит.
- Именно. Я постараюсь помириться с ним, но...он мне абсолютно чужой. Ну, как мне быть? Чувствую себя так, будто я дар'мандо[3] или аруэтии какой-то!
- Я же говорю: подружись, заинтересуй, покажи, что ты не против него, вовлеки его в совместную деятельность.
- Да какая совместная деятельность, если он всеми днями просиживает в кузнице и старое оружие доламывает! У него интерес только один: кузнчно-оружейный.
- Ну, так и заинтересуй его оружием. Поучи стрелять.
Неожиданно генерал Фетт рассмеялся:
- Парень, а ты сам-то не боишься настрелять себе? А то, я подозреваю, ты вчера свой ствол на предохранителе-то не держал. Мы с Асокой осторожничали.
- Какой предохранитель, Рекс? У нее уже ничего не будет. Она не может. И я не знаю, насколько я годен.
- Ну, раз вчера удовольствие от...эээ...кгхм…свидания получил, значит годен. А насчет совместной деятельности и Тора я что-нибудь придумаю. Ты понимаешь, ты нарушил его личное пространство, а для ребенка личное пространство-это мама. Если ты туда вламываешься с сапогами, то будь добр, получи по шее. Это не солдат. Это совсем еще дитя. Я удивляюсь, как еще Кьяра своего забрачонка не кормит. Он же МА-ЛЕНЬ-КИЙ! Сколько ему? Пять? Шесть? И что? Его мандалорки всего лишь каких-то три-четыре года от груди отняли...
- Угу. А он уже шипит, как Дарт Мол, злобится и ненавидит. Слушай, вод, может он ситх?
- Ну, так и шипит, и злобится, потому что ты на его мать претендуешь и словесно, и... А он это чувствует. Дети вообще чувствительны. Например, фальшь они не переваривают. Так что имей в виду. Задаривать не надо. Это тоже плохо. Потом он тебя как банту доить будет, а ты будешь отдавать, чтобы только он отстал. Просто найди общие темы. Он парнишка не простой. Его отец воспитывал, потом погиб, а мать-оружейница взяла его к себе. Эти двое одно целое. Запомни, если ты дорожишь своими отношениями: обидишь Тора, обидишь и Кьяру. И наоборот. А потом схлопочешь от нее по шее.
Рекс уже поел и сложил посуду на поднос, встал и похлопал брата по плечу.
- Удачи, вод'ика.
Опыт у Рекса был не малый. Вольф, доедая завтрак, задумался над тем, что сказал ему брат.
После завершения всех утренних дел Паз и Дайго уже собрались пойти навестить Тану, как вдруг дверь открылась и Тана сама прошла в комнату.
- Мама! - воскликнул обрадовано мальчик, подлетев к ней и "влипнув" в нее, когда она наклонилась, чтобы обнять свое дитя.
- Приветствую, - спокойно поздоровался Паз и обратился к Дайго. - Ты это...парень, полегче. У матери рука еще болит. Осторожнее.
Он закрепил за спиной ракетный ранец, забрал оружие и теперь стоял около двери, неловко переступая с ноги на ногу.
- Тана, пока не отремонтирую твою комнату тут живите, а я позже зайду, заберу свой скарб, - смущенно сказал он ей, повернулся, открыл дверь и обернувшись на пороге строго произнес, обращаясь к Дайго. - Слушайся маму, сынок.
- Паз, я же говорила тебе...
Дверь за ним закрылась, и Тана так и не докончила фразу. Радостное настроение мальчика улетучилось. Он растерянно стоял посреди комнаты и смотрел то на мать, то на дверь.
- Мама! Зачем ты так с ним? За что? Он же хороший! А теперь он ушел и больше не придет, - он смотрел на нее умоляющими глазами, будто просил о помощи, и в эти глаза Тана предпочитала не смотреть. - Почему вы опять поссорились? Мам, помирись с ним! Пожалуйста! Ну, ма-а-а!
Тана попыталась утешить и приласкать сына, который начал всхлипывать и тереть кулаками глаза, но он все равно расплакался.
- Что ты сынок, мы не ссорились, не волнуйся, - говорила она, обнимая его.
- Ты сказала, что возьмешь другого инструктора. Я не хочу! Не хочу другого!
- Нет, это я вчера не подумав сказала. Паз твой инструктор. Он еще придет к тебе.
- Зачем вы все время ссоритесь из-за меня?! Мои родители тоже из-за меня ссорились, а теперь вы! Я же люблю и тебя, и его! А теперь он обиделся и не придет! Ну, за что, ма-а-ама-а-а?!
Тана поняла, что Паз не лгал ей: мальчик воспринимал их двоих как единое целое и любил одинаково. Отними кого-либо одного и останется разбитое сердце и сломанная жизнь. Но вот вопрос, как же соединить несоединимое? Тане стало жаль Паза. Как он сказал вчера? Он любит Дайго как сына и принял его? И ее принял? Принял? Ее? Как жену? Но это же невозможно, и он это знает. Ситуация казалась Тане абсурдной и безвыходной.
- Не плачь, маленький, Паз вернется. Он тебя очень любит. Его назначила твоим инструктором сама мать-оружейница, а как она сказала, так и будет. Как твой инструктор он обязан исполнить свой долг.
- Мам, он не инструктор, он папа, - неожиданно сказал Дайго, всхлипывая и размазывая слезы по щекам.
- Сынок, какой же он папа? Он даже мне не муж, - опешила Тана.
- Нет, он папа! - заспорил с ней мальчик. - Мам, я сейчас догоню его. Я скажу, чтобы...чтобы он не обижался.
Дайго сделал шаг к двери.
- Остановись! - строго потребовала Тана, бросаясь за ним за дверь. - Тебе одному ходить нельзя! Дайго!
Но ребенок выскочил из комнаты и понесся по коридору, желая догнать Паза и помирить его с матерью.
- Дайго! Вернись сейчас же! Остановись!
Пазу было грустно. Воин шел и думал о том, что, несмотря на все жизненные несправедливости, он должен выполнить данное обещание и отремонтировать комнату. После произошедших событий ничего делать не хотелось, а надо было. Тана и Дайго не выходили у него из головы. Он не спеша дошел до широкого пандуса, уводящего наверх, и хотел уже подниматься, но услышал топот двух пар ног.
- Дайго! Вернись сейчас же! Остановись! - услышал он за спиной строгий голос Таны.
Мальчик ухватил Паза за руку и остановил.
- Папа, подожди! Ну, па-а!
Визсла подхватил сына на руки.
- Почему ты убежал от матери? - строго спросил он. - Я ведь говорил, что без взрослых в коридор выходить нельзя.
- Па, не сердись, - Дайго сморгнул слезы и хлюпнул носом. - Помирись с мамой! Пап, ну, пожалуйста! Я же вас люблю двоих!
Он обнял его, продолжая плакать и уткнувшись в его плечо. Паз смягчился. Он обнял и прижал к себе дитя.
Тана стояла рядом и не знала, что сказать. Сейчас она понимала, что Визсла был прав.
Воин очень аккуратно, придерживая Дайго одной рукой, другой взял за руку женщину и потянул за собой.
- Куда ты меня тащишь? - она остановилась и уперлась.
- К матери-оружейнице.
- Ты что, действительно думаешь, что я способна оспорить ее приказ? Я не могу сделать сына несчастным, отняв у него того, кто ему действительно нужен.
- Пойдем к ней. Я знаю ее с детства. Она рассудит нас, - печально вздохнул воин. - Там, где двое не могут разобраться, нужен третий. В ее мудрости я не сомневаюсь. В противном случае мы постоянно будем спорить, разрывать сердце мальчика на две части и делить Дайго. Таков путь.
- Таков путь, - повторила за ним женщина, и они отправились в оружейное святилище.
В кузнице было все как всегда. Мать-оружейница возилась около горна с ковшом, переплавляя чьи-то старые доспехи. Гарда Вэй была поставлена за станок и оттачивала мастерство обработки металла. Маленький забрачек сидел за столом переговоров и с серьезным видом развинчивал очередное неработающее оружие по подсказкам Даркса. Ему было интересно все, и на юношу нескончаемым потоком изливались вопросы мальчика, которому хотелось все знать. Забрака коротко бросила взгляд на Тора и улыбнулась пол шлемом: маленький оружейник растет. Два стража оружейного святилища стоящие на входе негромко о чем-то переговаривались на мандо'а.
- Приветствую! - Паз ведя за руку Тану прошел в зал.
Все находящиеся там, кроме матери-оружейницы, повернулись к нему, чтобы поприветствовать. Жрица опустила форму в хладагент с безразличным видом.
- Что ты хочешь? - бесстрастно спросила она.
- Дело решить, - пробасил Визсла.
Вынув форму и сбросив из нее на рабочую столешницу рядом с инструментарием бескаровый слиток, она оставила рядом форму с клещами, подошла к переговорному столику, наклонилась и негромко сказала:
- Идите, поиграйте где-нибудь еще.
Забрачонок и Даркс быстро собрали детали "игрушки" и ушли в дальний конец зала на лавочку, где обычно жрица отдыхала в перерывах между делами и размышляла. Им было вовсе не интересно, с чем пришли посетители.
Жрица указала Пазу и Тане место за столиком переговоров напротив себя, а Дайго велела поставить между ними.
- Изложи суть, - жестко приказала она.
- Я хотел бы взять ответственность за Дайго и его мать.
- Что мешает?
- Брак Навсегда. Из-за этого постоянно спорим и делим мальчика, растягивая его в разные стороны. А он любит нас как единое целое.
- Это не проблема. Что скажешь, Тана?
- Ты назначила Паза инструктором мальчика, но Паз постоянно внушает ему, что он его отец...
- Одно другому не помеха, - осекла ее жрица.
Она помолчала немного, обдумывая следующий вопрос, и обратилась уже к Дайго.
- Скажи, Тана тебе кто?
- Мама, - мальчик был немного напуган строгостью матери-оружейницы, но это было к лучшему, так как он перестал плакать.
- А Паз?
Дайго молчал. Он не знал, что ему сказать, чтобы никого не обидеть. Забрака все понимала. Она поинтересовалась:
- Дайго, может быть, мне стоит дать тебе другого инструктора?
- Нет.
- Почему?
- Потому что он мой папа, - еле слышно ответил ребенок.
- Прости, я уже не молода, слышу не очень хорошо, и мне от кузнечных станков уши заложило. Можно еще раз, погромче?
Услышав это, Паз покраснел под шлемом: ведь это он когда-то в детстве так дразнил ее за глаза. А теперь та, которую он обижал, пытается ему помочь. Сейчас он чувствовал себя неблагодарным негодяем.
- Он мой папа, - повторил мальчик громче.
- А кого из них ты больше любишь?
- Всех. Я их люблю, а они всегда ссорятся из-за меня.
- Значит, ты готов признать Паза из клана Визсла своим отцом?
- Да.
- А мама? Согласна?
У Дайго опустились плечи, он опять хлюпнул носом.
- Пусть они помирятся, - как-то жалобно произнес он и с мольбой взглянул на Кьяру. - Ну, пожалуйста…
- Ты любишь и отца, и мать? А кто из них важнее для тебя?
- Не знаю. Я их двоих люблю.
- Последнее слово за мальчиком. Вы слышали? - сказала мать-оружейница двум взрослым, сидящим по обе стороны от ребенка.
Паз и Тана молча кивнули.
- Я уже сказала, что Брак Навсегда не проблема. Его можно расторгнуть. Паз пожелал взять Дайго под свою ответственность, и ребенок признал его. Брак Навсегда расторгается в том случае, если одна из сторон желает вступить в него не для собственного благополучия, но чтобы растить воина, а так же если
