Ты же видишь, что у вас творится! Какое то безумие. И как вы боретесь с этим безумием? Безумным методом: испытываете вакцины против счета. Между тем именно с помощью этих вакцин пришельцы лишат вас последних остатков ума, чтобы полностью править вашим телом с помощью сознания.
- Так вот, оказывается, почему вы заявились ко мне, Бес Чертович. Вы не о нас радеете, а о своем месте обитания в нашем сознании. Сгонят вас инопланетяне с насиженного места.
- Слава Богу, наконец, до вас дошло. Нам необходимо объединиться в борьбе против общего врага не на жизнь, а на смерть, учтите вашу, а не нашу.
- И как мы будем бороться, соединяться с другими сопротивленцами?
- Это практический вопрос. Отложим его до следующего раза. А пока важно решить теоретический вопрос, договориться о намерениях и целях нашего союза. У вас и у меня есть намерение сопротивляться вторжению и нашествию чужеземных пришельцев и, в конце концов, есть цель победить их в неравной борьбе. Согласны? – спросил бес, ища колючими глазами знак подтверждения в бегающих глазках Ивана Ивановича.
- Ну, собственно здравое суждение и трезвое предложение, - согласился Иван Иванович, но добавил, - и, все же, как то странно разговаривать с чертом после попойки. Знаете, Бес, Чертович, попахивает в некотором роде белой горячкой.
- Разумеется, но только так можно пробиться в ваше сознание и предупредить о грозящей опасности, смертельно опасной для вашего самосознания.
Сказав это, бес махнул рукой на прощание и, обнадежив Ивана Ивановича заключительной фразой: «До новых встреч, товарищ», поднялся до потолка и в нем исчез, оставив нашего героя в глубоких сомнениях, не привиделось ли ему с перепоя все то, свидетелем чего он стал только что.
Глава вторая. Похмелье
Иван Иванович еще долго отходил от чудесного разговора с волшебным гостем, пока его не вывел из транса телефонный звонок. Он вздрогнул и с подозрением посмотрел на телефонный звонок, который требовательно обращался к нему снять трубку. Иван Иванович невольно подумал о своем недавнем госте и нервно передернулся от неприятного воспоминания. «А что, может быть, и в самом деле мне только привиделось привидение с этим самым… моторчиком», - пронеслось у него в сознании. Сравнение незваного гостя с Карлсоном, который живет на крыше Астрид Линдгрен, почему не развеселило его, а, напротив, еще больше огорчило.
- Неужели это правда? – спросил он самого себя вслух.
Телефон назойливо названивал, заставляя снять трубку.
Иван Иванович подошел к нему и выполнил требование. В правое ухо кто-то закричал: «Алло, Алло! Иван Иванович! Ты где пропал? Сколько можно ждать»!
- Кто это?
- Как кто? Это Петр Петрович. Ты еще не протрезвел?
- Ах, Петр Петрович, - только после напоминания он вспомнил, кто этот самый Петр Петрович. Это был его давнишний приятель по цеху «инженеров человеческих душ» - Так, где ты ждешь меня?
- Ты совсем не помнишь, что мы и Валентин Валентинович отмечали вчера в буфете выход в свет твоих мемуаров? Вот там мы и договорились, что встретимся сегодня в Дубовом зале ресторана ЦДЛ.
- Для чего?
- Как, для чего? Разумеется, для продолжения банкета. Вчера мы хвалили тебя. Сегодня нам необходимо высказать тебе свои замечания как твоим друзьям по перу.
- Ладно, ладно. Но что делать в ресторане утром? Или у нас будет утренник?
- Какой еще утренник?! Уже седьмой час, а мы договорились встретиться в шесть вечера.
После известия о настоящем времени, Иван Иванович просто обомлел. Он посмотрел в окно и только тут обратил внимание, что в его кабинете роит свет, а за окном сгущается тьма. «Неужели я так долго пробыл в прострации из-за этого чертового Беса?» – подумал про себя Иван Иванович. Он был явно смущен тем обстоятельством, что потерял счет времени.
- Хорошо. Ждите. Скоро буду.
- Поторопись голубчик. Обещала быть и Светлана Васильевна.
- Как? И она?
- Естественно.
- Она то каким боком знакома с моей писаниной?
- Я познакомил. Странно, что ты не сказал ей, что она стала героиней классика современности.
- Ну, ты сказал. Издеваешься?
- Совсем нет. Но ты не заносись. Смотри: мы косточки тебе перемоем сегодня.
- Перемывай-перемывай. Все, собираюсь, - сказал Иван Иванович и, хмыкнув, положил трубку.
То, что его назвали «классиком современности», льстило его творческому самолюбию, но он прекрасно понимал, что в ряду классиков современности он, если и числится, то занимает почетное последнее место. Что до классиков среди классиков, такому, как он, беллетристу остается только брать с них пример. Петр Петрович не то, что завидовал своему коллеге, но по-приятельски подтрунивал над ним. Он писал модную прозу, которая была просто создана для экранизации. Между тем как Иван Иванович слыл серьезным литератором, ориентированным на классическую прозу позапрошлого века. Он сетовал на то, что современные люди не то, что не пишут по-старинному, но и говорят уже машинным языком. Поэтому способны не выражать мысли, но только пользоваться языком для информирования, обмена знаками.
Телефонный разговор навел Ивана Ивановича на размышления о минувшем, о Светлане Васильевне, упомянутой Петром Петровичем. Зачем только он стал откровенничать с читателем в своих мемуарах о своих близких отношениях с ней. Лишь теперь он понял, что поставил ее своей откровенностью в сложное, неловкое положение. Ему было стыдно перед ней за свой длинный язык, за свое неосторожное слово. И все же ему было приятно вспомнить о том, как он ловко, художественно выразительно описал свою связь со Светланой Васильевной в своей новой книжке. Сложные, противоречивые чувства, вызванные звонком по телефону, отвлекли на время Ивана Ивановича от тяжких раздумий, виновником которых стал Бес Чертович. Но похмелье было рядом, - оно напомнило ему недавнюю встречу с непрошеным гостем.
Глава третья. На банкете
Путь до ресторана, расположенного недалеко от его дома, наш герой прошел как в тумане. Это был реальный туман, который спустился с неба со снегом. Он обволакивал покрасневшее от мороза лицо Ивана Ивановича белой пеленой. Иван Иванович шел и думал о том, что сообщил ему Бес Чертович. А сообщил он ему ни много, ни мало, как то, что теперь будет определять всю историю человечества до конца света. У Ивана Ивановича разыгралось воображение. Ему стало мниться, что наступила эра Антихриста. Он думал так: Антихрист уже здесь среди людей. Пришло его время. Но люди не в курсе необратимого поворота колеса жизни. Явлением новой эры стал вирус счета. Все человечество поставили на счетчик те, кто «продал» бесценную душу за богатство мира. Кто сбивался со счета, тот сходил с дистанции. Вакцина, которую разрабатывали против счета, должна была избавить людей от мании все считать. Но Иван Иванович теперь полагал, что то было только наваждение, фальсификат, скрывавший подлинную цель похитителей сознания людей. С помощью этой вакцины пришельцы намеревались лишить их сознания, присвоив его себе.
Внезапно он мотнул головой, отгоняя от себя безумные мысли и еле удержался на ногах, заскользив по ледяной дорожке на брусчатке.
- Осторожно, - невольно вырвалось у него с губ. – Да-а, положительно мне не следует больше пить. И о чем я только думаю, когда следует закончить опус.
Опусом он называл свой последний литературный проект – роман на историческую тему из жизни российского дворянства конца XVIII века.
«И все же, зачем Света пришла на встречу в ресторан? Как она встретит меня, как ответит на мои откровенные воспоминания»? – теснились мысли в голове Ивана Ивановича, сопровождая его до самого ресторана ЦДЛ.
В ресторане, в духовом зале его уже ждала теплая и уютная компания. Но и здесь, еще не дойдя до банкетного стола, он стал гадать, откуда явился ему бес. Он всплыл из глубин бессознательного и разбудил его сознание от бытовой спячки или мигрировал из сознания другого человека. А, может быть, бес спустился ангелом с неба идей и обратился бесом, сообразуясь с его похмельным умонастроением?
Однако гадания Ивана Ивановича разом сняла легкой рукой Светлана Васильевна. От ее прекрасного вида сердце нашего героя замерло, а потом тут же бешено заколотилось. Он почувствовал себя одним и тем же желанием, полностью отождествился с ним, своим нутром поняв, что она, именно она является его женщиной, а он является ее мужчиной. Нет, не Бес Иванович, а только Светлана Васильевна является ангелом, спустившимся с неба идеей, самой идеей света, горячим лучом растопившей ледяную глыбу отчуждения у него в сердце. Она загорелась яркой звездой у него в сердце, освещая глубины мрака его души и выжигая, опаляя изнутри все его нутро. В ответ на это его плоть поддалась и поднялась упругой волной желания навстречу виновнице пробуждения. Он живо, живописно представил Светлану Васильевну в голом виде. Ее роскошное тело лежало прямо на столе, украшенное блюдами с яствами. Стол окружали люди, пожиравшие глазами тело его любимой женщины. Внезапно голос здравого смысла возопил к разгоряченному воображению Ивана Ивановича, и он замотал головой, отгоняя от себя нескромное, прямо-таки непристойное, но вполне уместное для ресторана, наваждение.
- Иван Иванович, видно, твоя голова еще не отошла от вчерашнего перепоя, - такими понятными словами, иронично приветствовал его давнишний приятель, долговязый литературный критик Валентин Валентинович. – Хорошо мы вчера посидели.
- Оставь, Валя, в покое Ваню, - ласково посоветовала Светлана Васильевна, улыбаясь тому, что увидела. Увидела ли она все то, что привиделось Ивану Ивановичу, трудно было сказать, но что-то она, мой проницательный читатель, явно заметила в любящих глазах. По ее виду можно было сделать заключение, что она была вполне довольно увиденным.
В это же время Петр Петрович приветливо отодвинул стул от стола, чтобы на него сел Иван Иванович рядом со Светланой Васильевной. Иван Иванович неожиданно поймал себя на неприятной мысли, что приятели вместе с любимой по университету специально пригласили его в ресторан, чтобы напоить до беспамятства и затем воспользоваться его беззащитным положением. Он подозрительно уставился на стул и оперся на него рукой, чтобы не упасть к ногам Светланы Васильевны.
- Иван, садись на стул, - Светлана Васильевна не кусается, - правда, Света? – тоном заговорщика вкрадчиво спросил Петр Петрович.
- Твоя, правда, Петя. Уж сколько прошло лет, а ты все такой же крокодил, - ответила, усмехаясь, Светлана Васильевна.