мыслит, говорит и мыслит, вступает в отношения и мыслит. Мыслит, зная и не зная о том, с Богом, участвует в бесконечных внутренних разборках, анализирует, начиная с того, что мыслит себе в защиту, мыслит против других, мыслит греховно, мыслит в теле, мыслит, оставляя тело... Любая мысль – мысль, любая мысль – труд, любая мысль - развитие.
Через материальный быт и материальную практику Бог мысль и углубляет и расширяет, и подводит к одному и тому же предмету с разных сторон, заставляет мыслить за и против, избирать, вникать, извлекать, строить рассуждения, направляя себя, давая себе советы, наставляя себя, далеко не всегда зная, что все это - процесс с Богом и по Воле Бога. И через ошибки и через ситуации Бог постоянно подводит то к одним, то к другим убеждениям, учит себя в чем-то ограничивать, где-то молчать, где-то уступать, в чем-то соглашаться, что-то опротестовывать. Человек незаметно для себя Волею Бога скрупулезно работает над собой, приручает мысль, ею учится управлять, от нее отказываться или корректировать, учится не всегда брать ее в себе за основу, но сомневаться, искать другие пути… Работа над мыслью увлекательна, углубляет в себя, дает опробовать свои качества и возможности, проигрывать на уровне ума предлагаемые роли, извлекать благоприятное, отводить беспокойства, убеждать себя, настраивать…
Все это и есть величайшая подготовка к направленному процессу в работе с умом, который имеет место уже в религиозном пути, когда человек уже со знанием входит в свой ум, знает, от Кого ум, знает, на что ум способен и как его приструнить. Только в религии на высочайшей ее ступени человек именно через практику преданного служениями, руководствуясь Шастрами, начинает превращать труд ума и разума в свою духовную опору, работая над ним средствами авторитетными, данными от Бога, устремляя ум на качества духовные, на постоянный самоконтроль, на очищение своего существования, на отказ от материальных благ, на не привязанность к плодам любой своей деятельности, постоянно медитируя на Бога, посвящая Богу такую тапасью.
Сам процесс работы над умом – очень долог, никогда не может быть без преданного служения, ибо без него теряет смысл и свою основу, всегда посвящен Богу и не привязан к плодам, хотя их себе желает, но понимает, что ими в нужном направлении распорядится Сам Бог. Это - истинная тапасья ума, дающая удовлетворение, правильный образ мышления, не многословие, самоконтроль, очищение своего существования.
Но основа основ – только самоконтроль ума. Это не только сдерживание ума, когда он начинает привлекаться внешними объектами, но и нацеленная работа с ним, постоянно использующая ум и в очищении своего существования, и правильного мышления, без отклонений. Вот этот процесс, пока не станет автоматическим, естественным, необходимым, пока требует усилия души, есть тапасья, то, что дается отказом от привычного, что может показаться на первых порах болезненным, затрудняющим существование.
Такое насилие, требующее претерпеваний, в материальном мире рассматривается, как жертва, как подношение, как аскеза. Но когда человек входит в это состояние бесповоротно и уже без усилий, когда без этого состояния уже не может быть и жить, тогда такая тапасья считается исполненной, свершившейся, открывающей врата за пределы материального мира, где уже все практики отработаны, все тапасьи исполнены и более человека не может наполнить ни преданное служение, ни материальные отношения. В этом случае материальный мир и не удерживает.
ТЕКСТ 17
шраддхайа парайа таптам
тапас тат три-видхам нараих
апхалаканкшибхир йуктаих
саттвикам паричакшате
шраддхайа - с верой; парайа - трансцендентной; таптам - совершаемая; тапах - аскеза; тат - та; три-видхам - включающая три вида; нараих - людьми; апхала-аканкшибхих - которые не стремятся к плодам своего труда; йуктаих - практикующими; саттвикам - относящаяся к гуне благости; паричакшате - называют.
17.Эта, описанная выше тапасья (тела, речи и ума), бывает трех видов (в зависимости от трех гунн материальной природы). Исполнение тапасьи без стремления к ее плодам называется тапасьей в гунне добродетели.
КОММЕНТАРИЙ.
Таким образом, тапасья есть своего рода просьба, обращенная к Богу или другим потусторонним могущественным существам, как объектам поклонения, просьба осознанная и неосознанная, имеющая отношение к материальной жизни человека, как и к духовному совершенству. Тапасья есть, прежде всего, жертвенный акт, способ молитвы на уровне тела, ума, чувств, речи, где человек для убедительности, для привлечения к себе внимания предлагает, как жертву, претерпевания разного уровня, как проявление смирения, как подтверждение своего зависимого положения, как признание высшей личности, достаточно могущественной, к милости которой и обращена тапасья.
Откуда в человеке это чувство (необходимости тапасьи), откуда берутся эти желания? Если человека с рождения поместить на необитаемый остров, если внешний материальный мир не сможет повлиять на его состояние ни чьим примером или понуждать, если это нигде и никем не будет провозглашено, Бог не найдет изнутри человека основание направить его по пути аскез или тапасьи, как бы человеку ни пришлось трудно. В нем нет духовных знаний, ни каким ветром извне не занесло и ничем изнутри не подняло наверх из прошлых рождений опыт и залежи духовных знаний на уровне подсознания.
Изнутри Бог такие вещи, как аскетизм или тапасья, не синтезирует произвольно, без существенных побуждающих причин вне человека в виде религиозного окружения или определенных ситуаций, выстроенных внешним материальным миром. Человек в таком случае, не зная смысла и конечной цели, не пойдет по пути ограничений, не увидит смысл в претерпеваниях, не будет знать их назначение и значимость. Самое большее, что человек может сделать, это встать на колени перед некоторыми силами, которые, как ему будет казаться, созерцают его бытие и имеют возможность облегчить его существование.
К чему все это говорится? К тому, что именно тапасья, как элемент жертвоприношения, дана Богом на материальный план изначально, имеет глубочайшие корни, как бы ни казалось, витает в нем постоянно, мелькает в умах, практиках, на виду; если человек никак не изолирован, Самим Богом дается наблюдать потенциальным последователям, которые пока еще никак не принимают, но в свое время, в свой час. Никого тапасья не обойдет.
И нет ни одного, не было и не будет, кто бы без этой духовной практики, тапасьи, обошелся на первых этапах человеческого пути, хотя и своего уровня. Это в человеческом обществе присутствует всегда, даже если человек здесь никогда не был мыслями и деяниями, как ему кажется, в этой жизни.
И в глубинном понимании каждого есть, тянется из неведомых недр человеческого сознания чувство аскетизма, отдачи на уровне тела. И это чувство само по себе не просыпается, но напоминается только Богом через религию, через мудрецов и философов, через опыт других… Неведомыми путями, но и не без помощи других, знающих этот процесс, Бог напоминает, вступает с человеком в мыслительный диалог, буквально штрихом, легко, вводит в состояние необходимости увидеть этот путь и дает этому пути обоснование. И со временем, в свой час человек в эту сторону дремлющего, а на самом деле всегда живущего в нем знания, и направится, ибо именно сюда, в осознанный аскетизм, Бог подведет желания, возможности и сами причины.
Будится тапасья и в нерелигиозном пути, когда человек Волею и Планом Бога ставит перед собой достаточно приземистую или материальную цель, такую, как здоровье, внешность или, вследствие Божественных насильственных путей, приводящей к претерпеваниям на уровне тела, чувств, голоса, речи…
Т.е. тапасья – действительно, как и жертвоприношение, тянется издалека, из многих прошлых воплощений, где-то почует в недрах человеческого сознания, причем каждого, и в свое время поднимается Богом из глубины через мир материальных отношений или вследствие религиозного пути и приемлется, как естественный акт, неоспоримый, необходимый.
Это чувство, это ожидание тапасьи Волею Бога в свое время оживает в каждом строго в свой срок, в своем возрасте, в связи с событиями личного порядка и только по Воле Бога. Нет ни одного человека, который бы в этом плане пребывал на необитаемом острове. У всех есть в жизни свои возбудители этого направления ума, что может быть и религиозная литература, и наставления духовных учителей, и примеры других. Бог находит, через что напомнить и повести в этом направлении.
Т.е. нужно хорошо понять, что тапасьи в каждом дожидаются своего часа и готовы проявиться, но с тем различием, что каждый человек стоит на своей ступени развития, которая и диктует уровень проявления тапасьи, гуну, в которой она должна проявиться, в соответствии с качествами человека, направлением религии, в связи в благочестивой и кармической деятельностью человека в этом и прошлом рождениях.
Тапасья или аскетизм пронизывает знания и сознание всех людей. Но люди стоят на разных ступенях материального и духовного развития, находятся под влиянием разных гунн природы и готовы проявить аскетизм только своего уровня под влиянием своей гуны, а потому по своим причинам. Таким образом, иллюзорные энергии Бога и здесь занимаются сортированием людей по тому, какого уровня тапасью они принимают и готовы ей следовать, имея соответствующие знания, качества, убеждения, цели, образ жизни… Вот об этом и стих.
Тапасьи (тела, ума и речи), здесь рассмотренные, попадают под влияние именно трех гунн природы, а потому каждая тапасья имеет три уровня: тапасья тела – под влиянием трех гун (невежества, страсти, благости), тапасья ума – под влиянием трех гун (невежества, страсти, благости), тапасья речи – под влиянием трех гун (невежества, страсти, благости). Хотя и здесь следует отметить, что такое деление не абсолютное, ибо и под влиянием одной гунны может быть проявлена тапасья далеко не одинаковая, поскольку и здесь присутствуют свои подступени в данной гунне. Но Бог Кришна не устремлен пояснять суть дела более глубоко, ибо это усложняет восприятие сути. Вполне достаточно рассматривать тапасью с позиции трех гунн, ибо, и, так мысля и принимая, человек уже выходит из границ шаблонного догматического материального мышления и готов идти по пути совершенных духовных знаний и через эту призму видеть, как Бог трудится над человеком, сортируя в нем через три гуны природы все его проявления в направлении тапасьи (и не только тапасьи).
Такой человек понимает, что с развитием духовности человека, подъем его по ступеням духовного совершенства обуславливает и развитие в нем всех параметров, таких, как добродетель, чистота мысли, справедливость, утверждение в совершенных духовных знаниях... Также, по ступеням поднимается и тапасья, минуя одну гунну за другой. Тапасья в одиночку не поднимается и не развивается и не совершенствуется, ибо идет рука об руку с практикой преданного служения, с утверждением в совершенных духовных знаниях, с процессом очищения и отречения, что добывается
