105.БХАГАВАД-ГИТА ВСЕМ. ГЛАВА 17. РАЗНОВИДНОСТИ ВЕРЫ. СТИХ.14-20.

мире. Путь исправлений ни есть путь следования за чужим опытом, как бы ни хотелось, но путь приобретения своего.

Никогда за каждую  данную ступень человеческого сознания Бог не осуждает, такого нет. Фактически,  все пред Богом равны -  и уже осознавшие, как правильно, и те, кто в начале, как и в середине. Все идут следом друг за другом, всем прийти к Богу, всем преодолевать, всем добывать знания Святых Писаний и через долгий чисто материальный путь, как и через все ступени всех существующих на Земле религий. Все один к одному относится и к описанной здесь тапасье.  Тапасья, аскетизм, как форма просьбы, как элемент, составляющая пути к совершенству, в человеке заложена издревле и тянется от рождения к рождению, где необходимо проявляясь, где молча, где выступая активно, где с перерывами, возвратами и перестройками…


Не зная Святых Писаний, еще будучи далеким от высоких религий и совершенных духовных знаний, человек, однако, и на своем уровне понимания, на своей ступени материального и духовного развития и в своем окружении,  и в своих качествах может быть наделен очень большой верой, полной верой своей ступени под влиянием гуны невежества или тьмы, достаточной, чтобы идти напролом в ней, предъявляя к высшим управляющим живым существам, как он их понимает на своей ступени, свои значимые для него просьбы и требования. Такой внутренний настрой дает в нем только Бог, и Бог Знает, что во что выльется, что за чем последует и как отзовется. Это работа Бога над человеком во всей полноте. Если его качества, его знания, его окружение позволяют именно так исполнять  тапасью, именно так заявлять о себе, о своем желании развиваться, как бы он это себе ни представлял, то Бог даст испить эту чашу, ибо она уже и подготовлена Божественной Властью, Силой, Планом на человека его личной судьбой и опирается на его сегодняшние качества.

И будет человек  себя истязать, и будет применять к себе жестокие меры, и будет заставлять тело не смотреть в сторону наслаждений методами радикальными, болезненными или опасными для здоровья. Бог в развитии Своего творения неуклонен, ибо Вершитель, ибо Знает, ибо иного пути нет, ибо Божественный Опыт Совершенен и Абсолютен. Бог Неумолим, также, Жесткий, Неотступный и Знает, что и через что в итоге достигнет в человеке, то, что и имел ввиду – осознанный путь к Богу, преданное служение Богу, выход на духовный план к Богу.


Если надо, то Бог даст и тех, на кого такой невежественный человек также распространит по их карме и качествам  применение тапасьи, достаточно опасной для жизни и здоровья. Здесь можно лишь утешить себя в том, что Бог дает не абы кого, но того, кто кармически это заслужил, кто в прошлых рождениях насиловал чужую волю и производил действа опасные для здоровья и жизни над другими, исполняя свою так понимаемую тапасью или понуждая к ее исполнению других. Его черед, значит, подошел. А тот, кто так идет, становится в очередь за наказанием, которое неминуемо. Раз человек дал в себе мыслью в этом согласие, раз ступень и качества позволили, как и неразвитый ум, то и придет время его врачевать, дабы увидел всю боль изнутри и не пожелал другому точно также,  как мы не желаем друг другу зубной боли, ибо доподлинно знаем.



Но Бог это понимание углубляет и расширяет постоянно, ибо, иначе, и нет пути к любви и милосердию, как и состраданию. Таких людей немало, и этот уровень постоянно поддерживается, пополняясь из животного мира. Это следует знать, как знать и то, что данный стих показывает существующую на Земле вечную ситуацию,  и чтобы сознание могло понимать эти извечные и непреодолимые причины, знать от Кого и во имя чего, понимать, что ничто в Боге не катастрофично, все работает, постигает через опыт, изменяется, поднимается качествами вверх, как и тапасья, как и другие составляющие вечной религии.


Надо стараться не осуждать, не приводить себя в пример, не считать, что чужой уровень ведет к падению, видеть за всем стоящего Творца и Его труд, и, конечно же, иметь небольшое представление о том, какую ступень личную в этой лестнице подъема ты занимаешь сам, здесь ориентироваться  и  в своей мере понимать, на какой ступени хотя бы приблизительно стоят другие, исходя из трех гунн природы, делящих все и вся на три категории, но и имея ввиду, что на деле все сложнее, подступеней значительно больше и дай Бог не ошибиться, а потому, лучше не привязываться к пути других, но мыслить о себе перед Богом и  знать, что необходимо, чтобы все же сотрудничать с Богом.



ТЕКСТ 20
датавйам ити йад данам
дийате 'нупакарине
деше кале ча патре ча
тад данам саттвикам смритам

датавйам - достойное того, чтобы дать; ити - так; йат - которое; данам - пожертвование; дийате - делается; анупакарине - без желания получить что-либо взамен; деше - в надлежащем месте; кале - в надлежащее время; ча - также; патре - когда есть достойный человек; ча - и; тат - то; данам - пожертвование; саттвикам - относящееся к гуне благости; смритам - считающееся.



20.Благотворительность, в этой связи, которая дает достойному, дающая без желания получить что-либо взамен, в подходящее время в подходящем месте и подходящему человеку,  считается благотворительностью в гунне добродетели.

КОММЕНТАРИЙ.
Несомненно, благотворительность, также,  как и любое другое проявление человека, имеет свои ступени, под влиянием гунн материальной природы. Здесь рассматриваются в стихах 20-22 благотворительность в трех основных направлениях, этапах развития благотворительности в целом в условии материального мира, носители которой отличаются, между прочим, и по тому, под влиянием какой преимущественной гунны природы находятся.

Идущий по этому пути, по пути благотворительности осознанно и целеустремленно, эти разделения (формы проявления благотворительности в зависимости от гун материальной природы) обязан знать, дабы его благотворительность была действенной, соответствующей ступени материального и духовного развития человека, ибо всегда следует понимать, что и плодами благотворительности (что есть вознаграждение за благотворительность) распоряжается Бог, они не могут кануть в воду, раствориться в не привязанности человека к ее плодам, ибо, как и тапасья, имеют свое строгое назначение и не только по отношению к тому на кого направлена, но и знать,  от Кого;  это, по сути, есть основание для  Бога для поддержания личности в ее духовном становлении при благоприятном окружении и возможностях, давая ей в этом необходимое.


Однако, правильная благотворительность, защищаемая  и поддерживаемая Богом,  не всегда ясна человеку или возможна в условиях его проживания и отношений. К тому же, благотворительность имеет много вопросов к тому, кому предназначена. Как распознать в человеке, что он действительно нуждается и его материальное состояние не лучше твоего? Как распознать, что он направит полученное материальное благодеяние себе во благо, на насущное, на детей, на таких же нуждающихся, болеющих, обделенных? Как глазами избрать истинного просящего? Как понадеяться на его помыслы? Где вообще его найти и как из многих выделить? И сколько дать, чтобы в меру?

И если бы только эти вопросы… Что, к тому же, человек может отдать другому, встретив случайно, имея при себе денег в ограниченном количестве, едва хватающих на личные нужды…  И насколько эти средства помогут, если это  крохи, мелочь, не достаточная  даже для булки хлеба? И как дать имущему много просящему, если не уверен, что не присвоится лживыми, обойдя истинные нужды?  Может быть, раньше мир был более бесхитростным, не преследовал цели свои и чужие в этом плане достаточно меркантильные и работающие на обогащение?

Увы. Лжецы были всегда. Однако, были и устои в обществе.  Бродяга, нищий, бездомный старец  во времена Арджуны только и жили на подаяние, были уважаемы в любом своем ветхом одеянии, в любом виде,  шли от деревни к деревне, от города к городу, непрерывно кочевали и непрерывно просили, неся в себе смирение, терпение и благословение дающим; их кормили, давали одежду, давали и с собой… Они считались Божьими людьми, они благословляли дом, как бы очищали своим временным присутствием, своими страданиями и болезнями, напоминая собою о тленности бытия, о том, что все под Богом, о милосердии и добродетели, они чаще всего были религиозны и обмануться в них было  не столь трудно, как теперь. А ныне - сориентироваться не просто.

Поэтому, следует в начале сказать, что в наше время благотворительность людей может быть направлена и считаться таковой, если служит Богу, так понята человеком,  и тогда, когда дает и своим близким родственникам, и дальним, и соседям, и незнакомым, дает безвозмездно, когда направлена и на учреждения, требующие благотворительности, такие, как детские дома, психиатрические  больницы,  дома престарелых, дома инвалидов, приюты для животных или бездомных людей. Не счесть, сколько есть путей оказать безвозмездную помощь другим, на законных основаниях, безошибочную, зная точно, на что идут средства, и контролируя.

Но как быть с милостыней, которая и по нитке насыщает, дает пищу, дает надежду, дает насущное, дает и врачей, и поддержание тому, у кого нет иной поддержки. Вот  в таких вопросах Бог дает ориентиры, как и подсказки, направляющие средства воистину во благо, путем  законным, Божественным, путем от Бога, где дающий может быть уверенным, что  его усилия пошли во благо,  и где-то на уровне подсознания надеяться, что в трудной ситуации Бог вспомнит и его.


Так все же, кто из многих достоин? Достойны  свои родственники, достойны свои супруги нынешние и прошлые, достойны и родители, достойны и те люди, чья нищета обозрима, они живут рядом, они еле сводят концы с концами, достойны те, кто лишился имущества в результате природных катаклизмов, достойны те, кого обокрали, достойны больные, достойны дети, свои и чужие, достойны и животные любые, достойны растения, достойны мероприятия, возводящие, улучшающие быт, детский отдых, отдых и благосостояние других, достойны участники воин…

Но кто же не достоин и как с ними быть? Недостойны меркантильные умом, наживающиеся, лгущие и алчущие, присваивающие себе чужое, недостойны и посягнувшие на жизнь, на благосостояние, на имущество, на здоровье… Но…  и их нельзя обойти, но и они могут быть поставлены Богом в условия, в которых без помощи не выжить, и они могут быть раскаявшимися. Значит, надо просить за них Бога, значит,  и им можно подавать, ибо обойти их, если Бог к ним как-то направил Божественным промыслом, нельзя, ибо и никто не знает, на сколько сам перед Богом в этом плане чист и достоин, а подготавливать для себя руки для даяния всегда необходимо, иначе, поскольку никто не застрахован, у Бога не будет основания помочь другими, и будут страдания неизмеримыми. Что поделать, такова условность материального мира.


Когда занимаешься благотворительностью, то непременно держишь в себе некую надежду, что Бог учтет. Пусть это и будет все, на что ты едва смотришь и надеешься, и не более, без внутренних беспокойств и раскладок; не следует, также, рассчитывать на славу, на признание и почет, не следует деяния оглашать, ими себя прикрывать