- Открывай, - приземлив прапорщика, коротко скомандовал ему Виталий. Когда решётка отворилась, он бросил мне: Выходи, - и во главе с прапорщиком гуськом пошли мы втроём в кабинет приёма. Там так же коротко Виталий потребовал:
- Бумаги - мне.
Прапорщик вдруг завопил:
- Да ты знаешь, чей это сын?! Я рапорт напишу!!
Но Виталий как-то даже ласково сказал:
- Ты меня знаешь, - и тут же у него в руке оказались сопроводительные документы на меня.
Надел я брючной ремень, рассовал мелочь по карманам, нацепил часы и очки, подошёл к прапорщику, который в прострации сидел за столом, протянул в его сторону руку (прапорщик почему-то испуганно отпрянул) и попросил:
- Нельзя ли удостоверение личности обратно получить?
Напоследок сказал ему:
- А вот от нервов вас, батенька, лечить надо. И от глистов, похоже, тоже. – С тем и покинул заведение (двое бойцов ОМОНа замыкали шествие).
До самой больнички ехали в полном молчании. По приезду Виталий, всё так же молча, направился вместе со мной в лечебный корпус (постовой в фойе, увидев его, вскочил и лихо отдал ему честь). Проводил до самого отделения и поинтересовался: чем собираюсь завтра заняться. Поведал ему о своих намерениях жалованье получить в сбербанке и съездить с сыновьями на рыбалку.
И тут Виталий огорошил:
- Ты уже сегодня пытался банк взять, только коммерческий, как следует из протокола твоего задержания. – И добавил мне горячего за ворот. - В чём-чём, Дед, а в оперативности и умении выбирать цели тебе не откажешь. За тот месяц, что в больничке прохлаждаешься, ты не только умудрился рассориться со всей административной властью города сразу, но и сынка заместителя городского головы и народного избранника успел приложить.
В ходе обсуждения выяснилось, что показания на меня дали охранники частного банка, расположенного рядом с университетом, и как раз в руке сынка головы-избранника нож был. Последнее обстоятельство Виталия встревожило не на шутку:
- Надеюсь, у тебя хватило ума к ножу не прикасаться?
На мою категоричную просьбу прояснить ситуацию, он после непродолжительного размышления вдруг сказал:
- Сто лет не был на рыбалке. Не возражаешь, если составлю компанию? Там и поговорим.
На том с ним и расстались.
Эк, меня разобрало – зело плодовито, что тот Оноре де Бальзак, текста накликал. Даже сбитые в кровь костяшки пальцев стали саднить от трудов печатных.
Вот знали бы призывальщики «добра с кулаками», как после того ручки болят, может, подумали бы ещё других призывать!
Да «во всём нужна сноровка, закалка, тренировка», а я уже и не помню, когда последний раз прикладывался. И в мои-то годы нет иной заботы, кроме как молодняк глушить.
