Патриций

По тому как шло это дело, можно было сказать – суд проигран.
  - Но надо же, - воскликнул старейшина собрания, - до меня дошёл слух... дальше шло долгое разглагольствование, из которого становилось ясно, что суд намеренно произвёл расстановку обвинённых во лжи в порядке доносов.
Донос производил один, потом другой позволял себе наилучшим образом показать, какой предыдущий доносчик тунеядец, не то что он, и третий доносчик был из их числа и клеветал на обоих, тем самым подчёркивая свою важность в использовании информации. Она сводилась к следующему: патриций Клавдий был обвинён в преступлении, связанном с похищением молодой римлянки под именем Кларисса. Была ли хороша – они не знали (никто из них), однако голос слышали, и уговоры смириться "девочка" – это слышали все.
  - Так что? – спросил судья. – Вы подозреваете патриция в хищениях девушек?
  - Только одной, ваша честь, Клариссы: он называл её по имени, когда уговаривал.
  - Придётся расспросить с пристрастием: где вы стояли, когда слышали крики? За забором?
Произошло смущение.
  - Не было там забора, - остальные закивали головами "да-да", - крики шли на улицу из дома и слышны были хорошо.
  - Кларисса вам знакома? – второй судья хотел поставить точку в разбирательстве поскорее.
  - Нет, ваша честь, никто из нас её не видел, - заявил один из доносчиков.
  - Прежде чем допрошу патриция, обяжу вас хранить молчание: согласны? – он сменил строгий тон на миролюбивый. – Мы, римляне, миролюбивый народ, чтим предков и Богов, которые с нами. Боги отвернутся от нас, если злословить не перестанем. Так будете утверждать, что римлянин, патриций, предки которого по сей день на слуху у каждого из нас, оставил деву у себя насильно?
Доносчики переглянулись.
  - Нет, не будем. Патриций может так развлекался, а мы будем служить ему дальше при условии, что деву эту выпустит, чтобы мы убедиться могли и весь суд, что жива и хорошо ей оставаться в доме патриция Клавдия.
  - Хорошо, спрошу, однако, - сказал судья, - вы не отреклись от слов – "хищениях" дев. Если патрицианки побудут в неволе – это будет, - судья замолчал, потом продолжил, - ведите сюда патриция, пусть ответит нам на вопрос: "Кто сидит у него в тёмной комнате, патрицианка? Нет?
  - Нет, - громким голосом ответил Клавдий.
  - Клавдий, ты свободен. А вы идите, впредь будете умней, если бы патрицию довелось содержать в неволе гражданку чужих кровей, пусть даже рабыню, никто не смеет указывать ему, что делать.
Судебное заседание продолжалось недолго, пока отпущенные на волю доносчики не оказались на улице, черепа им раскололи потом.
"Что за история? – скажете вы. – Причём здесь патрицианки? За что убили бдительных граждан?"
Скажу: патрицианки не при чём – даже если патриций сделал бы с ней это на улице, суд бы только спросил, является ли девушка благородных кровей? Тогда судья назначил бы наказание не столь суровое для мужчины патриция, если родственников, способных бы её защитить не оказалось. А так, родня и примирение укажет и наказание, в случае, когда сильной окажется не примирившаяся сторона. Так заведено у патрициев было, а сейчас...