ниши вдруг выдвинулось и выехало на пол нечто, похожее на высокий пенек с большим отверстием сверху, и, одновременно с ним, повыше и сбоку в стене возникло подобие широкой чаши для умывания.
Мы испуганно попятились, ахнув от неожиданности.
— Это что… прямо сюда? — благоговейно спросил Калимак, пальцем тыча в отверстие «пенька».
Охранник молча и невозмутимо кивнул, затем вытянул квадратик из светлой ткани, стопка которых лежала в коробочке на бортике чаши, и, помахав перед нами, бросил его в круглое отверстие, показывая, что так делать можно. Жестами он указал нам, что по окончании дел нужно снова нажать на кнопку и задвинуть все эти диковинные приспособления обратно в стену. Посчитав такое объяснение достаточным, чужак удалился.
Постепенно привыкая к невиданным удобствам, я впервые в жизни воспользовался вместо листьев лопуха, сухого мха и пучков травы потрясающе мягким, чуть влажным белым квадратиком, испытав истинное блаженство, и это немного примирило меня с новыми условиями.
Калимак после продолжительной паузы вышел из комнатки мокрый с головы до ног.
— У них там вода прямо с потолка брызжет! — недоуменно проговорил он. С его волос и рукавов стекали на пол тонкие струйки.
Я зашел, глядя вверх.
— Где же, господин? Все сухо…
— А ты вон там, под дырочками встань! — указал он.
Подойдя, я встал на то место, снова задрав голову и посмотрев на несколько небольших темных отверстий в потолке. Тут из них на меня хлынул мощный поток, по счастью, теплый, но мгновенно окативший меня целиком.
Калимак захохотал, глядя на меня, оторопело мокнущего под струями.
— Ну вот! Что я тебе говорил! Не думал, что они так пошутить горазды!
Я наконец догадался отодвинуться в сторону, и водопад тотчас прекратился.
Мы вышли, когда в гостевую комнату как раз зашел другой чужак, принесший еду.
Он задержался на месте, окидывая нас долгим взглядом.
— Почему у вас принято… мыться… в одежде? — задал он вопрос, тщательно подбирая слова. Не дождавшись реакции, он добавил: — Для одежды есть отдельные нинта́н [3], это удобнее. Снимите, я затем вам ее принесу.
Должно быть, мы были уже не первые из гостей этой общины, которые не разобрались с их бытовыми приспособлениями.
* * *
Мы улеглись в чистые постели сразу после захода солнца, чтобы хоть как-то скоротать время ожидания; от усталости я даже не заметил, как быстро провалился в дрему, несмотря на тревожные мысли.
Проснувшись рано утром, мы обнаружили на небольшом столике посреди комнаты накрытый легкой тканью поднос. На нем лежало с полдюжины тонких ломтиков хлеба, смазанных полупрозрачным коричневым слоем чего-то, по вкусу оказавшегося похожим на смесь орехов с медом и почему-то островатыми пряностями, пощипывающими язык; что, впрочем, только еще больше возбуждало аппетит. Также на столе стоял кувшин с кисловатым желтым питьем, уже абсолютно незнакомым на вкус, но приятно освежающим. Калимак, не церемонясь, быстро умял практически весь завтрак, оставив мне один-единственный ломтик и примерно полстакана напитка, плескавшегося на дне кувшина.
Голод мой, разумеется, не был утолен, и я с тоской думал о том, как долго теперь придется ждать обеда, и не факт еще, что мне от него останется больше. Порции, приносимые чужаками, явно были рассчитаны лишь на их крайне умеренные потребности. Не похоже было, что они скупились на еду; просто, наверное, не сомневались, что таким количеством пищи вполне можно наесться досыта.
Калимак отправился искать кухню, обещая вскоре принести угощение для Маура, а я пошел прямиком в его комнату.
— С меня просто ручьем льет, — как раз обращался мой хозяин к уже находившемуся там Эль-Ронту.
— Так и должно быть, это действие лекарства, — правитель протянул полотенце, которым лежащий вытер влажное от пота лицо. — Нужно полностью вывести остатки яда. Завтра уже можно будет искупаться целиком. Тебе пока помогут освежиться.
— Нет, я потерплю, — решительно отказался хозяин.
Радости моей не было предела, когда я увидел, что он в сознании и разговаривает, но еще до того, как я успел спросить о его самочувствии, он повернулся ко мне с виноватой улыбкой:
— Как твоя рука, Бан?
— Моя? Моя ничего… — пролепетал я, поспешив спрятать руку за спину.
— Дай мне посмотреть.
Я неохотно подчинился, приближаясь к кровати. Он взял мою обмотанную кисть и пощупал ее, и я, не сдержавшись, втянул ртом воздух.
— Прости, — сказал он с горечью, отпуская мои пальцы. — Я не хотел.
— Что вы, хозяин… — я почувствовал, как краснею. — Я же сам виноват…
— Я сломал Бану руку? — спросил он у правителя.
— Нет, не беспокойся, — заверил его Эль-Ронт. — К счастью, никаких серьезных повреждений. Боль пройдет через несколько дней. — Он отошел к шкафчику в другом конце комнаты.
— Как тебе спалось? — поинтересовался у меня Маура, немного успокоившись.
— Хорошо, хозяин. Здесь такие удобные кровати!
— Ага, очень удобные, — кивнул он с улыбкой.
— И все же тебе снились плохие сны? — вдруг спросил Эль-Ронт, снова повернувшись к нам.
— Нет… Ничего не снилось, — слегка пожал плечами лежащий.
— Дежурный говорит, что ты кричал среди ночи, — спокойно отметил чужак.
— Так он дежурный или доносчик? — нахмурившись, уточнил мой хозяин. — А своих снов я вообще никогда не помню.
— А зря. В них может содержаться важная информация.
— Мне и наяву хватает информации.
Эль-Ронт предпочел не спорить.
В дверях показался один из помощников, неся небольшой сосуд с прозрачной жидкостью. Он вставил сосуд в выемку на высоком металлическом столбике. Я наконец заметил, что это причудливое устройство, по-прежнему присоединенное трубочкой к руке хозяина, уже перекочевало в спальню.
— Я сам все сделаю, Эль-Виа́л, — коротко кивнул лекарь, и помощник, оставив лоток с нужными предметами, послушно удалился.
Эль-Ронт зашел ненадолго в смежную комнатку, из которой донесся едва слышный шум воды, льющейся из маленького выступа в стене в чашу для мытья рук. Затем правитель вернулся, и привычными манипуляциями, зажимая что-то на устройстве, быстро вынимая второй конец трубки с иглой и прокалывая дно емкости, заменил почти опустевший сосуд с жидкостью на новый, убедившись, что бесцветные капли снова стекают по трубочке с равным промежутком.
В полном изумлении я наблюдал за его действиями, даже не заметив, как мой хозяин тем временем отвернул лицо, и дыхание его резко участилось.
Увидев это, правитель, едва успевший закончить, тотчас присел к нему на кровать и взял за плечи.
— Дыши глубже, — тихим ровным голосом велел он. — Успокойся, ты в безопасности. Глубокий вдох… Выдох… Это просто питательные вещества, которые необходимы твоему телу, чтобы оно не было обезвожено. Ничего больше. Здесь тебе никто не причинит боли. Вдохни глубоко… Выдохни…
Сильно побледневшее лицо моего хозяина постепенно снова приобрело нормальный оттенок, а дыхание выровнялось. Он натужно сглотнул, вытирая выступившую на лице испарину.
— Вот так, — отпустил его плечи Эль-Ронт. — Все хорошо. Ты в безопасности. Полежи спокойно, скоро я к тебе зайду.
Маура кивнул, устало прикрыв глаза.
— Пойдем, — сделал мне знак правитель.
— Что с ним сейчас было, господин? — ошалело прошептал я, когда мы вышли за дверь. — Что за жидкость такая, что ему вдруг плохо сделалось? Вы же его не отравить хотите?!
— Это не из-за раствора, мы уже все проверили на отторжение, — отрешенно ответил Эль-Ронт, задумавшись о чем-то своем. — Не беспокойся, лекарства принесут ему только пользу. А страх неизвестного вполне понятен. Хотя, похоже, все это ему слишком хорошо знакомо…
— Что вы имеете в виду? — не понял я.
— Скажи, Маура тебе рассказывал что-либо о своем детстве?
— Э-э-э… Мало что, господин, — попытался припомнить я. — Только то, что он сирота, он жил в приемных семьях в Зараке, а потом уже в нашу деревню переехал, когда его господин Ильба усыновил…
— А про своих родных не рассказывал?
— Нет… Говорил, что не помнит их вообще, — пожал плечами я. — Я всегда думал, что это очень странно…
— Так, — кивнул лекарь. — Хорошо, спасибо. Дай ему сейчас немного отдохнуть и прийти в себя. Вы с Калимаком сможете зайти к нему ближе к вечеру. И предупреди своего товарища, чтобы раньше даже не пытался, а то он очень… — правитель запнулся, подыскивая нужное слово.
— …Громкий, — закончил я за него.
— Да. Громкий, — с широкой улыбкой согласился Эль-Ронт, и я, не сдержавшись, захихикал.
Дружески проведя рукой по моему плечу, чужак удалился вглубь коридора.
Мы с Калимаком зашли почти на закате; господин Брандугамба нес в руках блюдо с горой розово-белых шариков, похожих на какие-то диковинные то ли фрукты, то ли огромные ягоды, которые, как он похвастался, ему все-таки удалось добыть из кухни со второй попытки.
— Ну наконец-то я сюда прорвался! Мау, ты как?!
— Нормально я, — широко улыбнулся ему хозяин.
— Черт, как же я рад тебя видеть!
Калимак поставил блюдо на столик у кровати, и, присев на ее край, в порыве чувств стиснул друга в объятиях так крепко, что Маура резко вдохнул от боли.
— Ох, елы-палы, прости! — спохватился Калимак, тут же ослабив хватку и в раскаянии погладив задетое плечо. — Я не подумал чего-то, дурная моя голова!
— Да ничего, скоро заживет, — успокоил его лежащий. — А что это у тебя?
Калимак протянул ему один из фруктов, предварительно с легкостью ободрав края надрезанной темно-розовой кожуры:
— Ужасно вкусная штука, попробуй. Только осторожно, там косточка внутри здоровенная, но она тоже легко отделяется. Не знаю, что за фиговина, первый раз такое вижу.
— Я тоже, — с любопытством Маура откусил светлую мякоть, и зажмурился от удовольствия. — М-мм, ух ты!
Хозяин сам положил мне в руки несколько фруктов, чтобы и я насладился действительно чудесным вкусом — сладким и свежим, напоминающим яблоко, но гораздо нежнее и богаче.
Они привычно болтали, однако Маура не забывал передавать мне очередной гостинец, как только я доедал предыдущий; благо его рука уже была освобождена от инородного приспособления, о котором напоминал только крошечный синяк в месте входа иглы.
— Ну, как тебе здесь? — поинтересовался он у друга.
— Дохну со скуки, — заявил Калимак. — Когда тебя теперь погулять выпустят?
— Когда местным властям будет угодно, — в тон ему шутливо ответил Маура.
— Слушай, а тут еще кто из наших есть, из окрестных деревень, например? Интересно было бы пересечься, поболтать.
— Разве что случайные гости, может быть. Но я точно не знаю. Спроси у охранников.
— Да они со мной разговаривать не хотят, бес их знает, почему! — воскликнул тот. — Здесь большинство по-нашему вообще ни бум-бум, наверное, поэтому молчат.
— Да понимают они все, что нужно, Каль. Можно вообще без слов. Спрашивай их, что хочешь — тебе ответят, если захотят.
— То есть меня просто вниманием не удостаивают? — по-своему истолковал это его друг. — А что значит «без слов»? Только жестами, что ли, объясняться?
До того, как Маура успел ему ответить, на пороге появились чужак с ужином и Эль-Ронт с очередной порцией лекарства, которое он отмерял сам по каплям из крошечного темного пузырька в легкий деревянный стакан с водой, видимо, не доверяя
