- Чего застыла? – хмыкнул он, бросив на нее веселый взгляд. – Ешь, не отравим!
Кэрол молча взяла вилку, опустив взгляд в тарелку. Никогда в жизни у нее не было еще такого роскошного ужина, такого вкусного. Ее желудок сжался и заныл. Она заметила, что Куртни украдкой наблюдает за ней, и еще больше напряглась. Она ела только то, что ей положила в тарелку Дороти, не смея потянуться ни к чему вне своей тарелки.
К ее удивлению, отец это заметил. Подхватив со стола блюдо с салатом, он протянул его девочке.
- Попробуй, пальчики оближешь. И вот это. Бери что, хочешь. Это все наше. Можем есть, сколько хотим. Давай, лопай! Не пристало девчонке быть такой тощей. Мальчишкам такие не нравятся.
- Да… я заметила, - едва слышно отозвалась девочка.
- Ничего. Исправим. Хорошее питание и спорт – и фигура у тебя будет такая, что слюной все парни захлебываться будут. Ты любишь спорт?
- Не знаю, - Кэрол застенчиво пожала плечами.
- Понятно. Полюбишь. В нашей семье так принято. Я раньше играл в футбол. Сейчас играю в теннис, занимаюсь серфингом, хожу под парусом, бегаю по утрам и посещаю тренажерный зал. Куртни тоже ходит в тренажерный зал и занимается фитнесом, только в женском клубе. Ты будешь ходить с ней. Я научу тебя играть в теннис. И, если захочешь, всему остальному. Кроме футбола, наверное, - он рассмеялся.
Смех у него был очень приятным, искренним, веселым, как у человека, любящего посмеяться. Кэрол невольно улыбнулась, смотря на него. Он нравился ей все больше. Ее отец оказался совсем не таким, как она себе его представляла, он был необычным и совсем не походил на отца. И, как не старалась, она не могла увидеть в нем папу. Слишком молодо он выглядел для ее отца, к тому же обладал озорством и проказливостью мальчишки. Но сердце ее наполнялось радостью и гордостью, когда она смотрела на него и думала о том, что этот потрясающе красивый мужчина – ее отец. Ее мама очень красивая, он – тоже. Значит ли это, что и она вырастет такой же красивой, как они? В ней загорелась робкая надежда, что придет время, и она заблистает так же, как они. У мамы было очень красивое тело, которое сводило мужчин с ума. Кэрол тоже хотела себе такое. Ее всегда восхищала внешность Элен. Она мечтала, чтобы у нее выросла такая же грудь, как у нее, полная, пышная, красивая. Хотела такую же, как у нее фигуру, с тонкой талией, широкими округлыми бедрами, великолепными длинными ногами. Пока что у нее от матери были только волосы и глаза, и это было единственное, на что Кэрол любовалась в зеркале.
- У тебя очень красивые волосы, - словно угадав ее мысли, вдруг сказала Куртни, заставив девочку изумленно посмотреть на нее. – Как ты за ними ухаживаешь?
- Э-э… мою.
- И все? А каким шампунем?
- Не знаю. Любым. Каким придется.
- Понятно. Тогда, когда я научу тебя, как нужно ухаживать за волосами, а за ними обязательно нужно ухаживать, как и за всем остальным, они у тебя станут еще прекрасней.
- Вы меня научите? Правда? – робко переспросила девочка, продолжая смотреть на нее с удивлением.
- Конечно.
- О, никто лучше Куртни в этом не разбирается! – заверил Рэй. – Слушай и учись у нее, и она из тебя бриллиант выточит… засияешь, как и она.
Он бросил на жену нежный взгляд.
Он был прав. Украдкой разглядывая Куртни, Кэрол поражалась тому, как эта женщина, не наделенная красотой от природы, могла выглядеть такой привлекательной. Несомненно, она знала многие секреты, о которых знали не все женщины, даже те, кто следил и ухаживал за своей внешностью. Быть красивой, будучи некрасивой – о, наверное, для этого нужно очень хорошо постараться. И знать кучу секретов, как этого достигнуть. Кэрол очень бы хотелось, чтобы эта великолепная женщина ее научила. Эту женщину трудно было разгадать, угадать ее мысли – вообще невозможно, но Кэрол почувствовала, что она не была злой. Строгой, сдержанной, требовательной, суровой, но не злой. И неприязни по отношению к себе Кэрол в ней не ощущала. Девочка еще не разобралась в ней, не поняла, что она за человек и как воспринимает ее, Кэрол, но то, что мачеха не злая и пока ее не ненавидит – это она поняла. И в ней появилась надежда, что эта женщина, может быть, примет ее в свою семью, что она сможет ей понравиться. Пока она еще не очень в это верила, это был лишь проблеск зародившейся надежды, на самом деле Кэрол на это не рассчитывала изначально, не видя причин, по которым эта совершенно чужая женщина, запретившая Рэю впустить ее в свою жизнь, теперь вдруг стала бы не против того, чтобы она вторглась в их семью.
После ужина ей разрешили удалиться в свою комнату.
Растянувшись на роскошной кровати, Кэрол улыбнулась, почувствовав, как напряжение и страх немного отступили, уступая место приятному чувству, похожему на радость. Тихую, боязливую, как слабый, едва видимый лучик, пытающийся пробиться сквозь черные тучи. Лучик радости. Со дня смерти Эми впервые она почувствовала его, смутное, едва ощутимое чувство. Но она тут же отогнала его, загнав обратно за тучи, где он был до сих пор. Рано радоваться. Да, ее неплохо здесь встретили, но это еще ничего не значит. Не известно, что будет дальше.
Она взяла пульт и включила телевизор. Да, в ее комнате был собственный телевизор, который она могла смотреть, когда захочет и что захочет. Невероятно! Дома она редко смотрела телевизор, он был один, и вечно кем-то занят.
Переодевшись в ночную рубашку, Кэрол почистила зубы и улеглась в мягкую постель. Обняв Лимки, она смотрела мультики, не замечая, как улыбается. По обеим сторонам кровати стояли изящные тумбочки, входящие в спальный гарнитур, на них стояли две одинаковые лампы, которые Кэрол включила, потушив верхний свет. Комната наполнилась уютным приглушенным светом. Она теперь может спать, включив одну из ламп, и не бояться больше темноты, просыпаясь по ночам от своих кошмаров.
Единственное, что огорчило ее и привело в замешательство – это то, что дверь ее комнаты не запиралась. Она привыкла запираться, всегда. Само осознание незапертой двери внушало ей подсознательно чувство тревоги и опасности. Она не сразу привыкла к отсутствию замка. Лишь со временем. Хоть и понимала, что Элен здесь нет, и бояться некого. Попросить поставить замок она не решилась.
На тумбочки она поставила фотографию с друзьями и статуэтку Мэтта. И больше ничего. Лимки, фотография, нож Тимми, кулон, подаренный Мадлен и статуэтка Мэтта – это было все, что она взяла из дома в свою новую жизнь, не считая одежду, самое дорогое и единственное, о чем она хотела помнить.
Когда она уезжала, она попросила отца заехать попрощаться к Даяне.
Она не могла забыть, как плакала подружка, узнав, что она уезжает.
- И ты меня бросаешь. О, я теперь останусь совсем одна! – Даяна была безутешна.
- Я не бросаю. Я буду тебе писать. И ты не одна, у тебя есть Джоун.
Рэй растерянно смотрел на рыдающую красивую девочку, прикованную к кровати.
- Приезжай к нам в гости, как только сможешь, мы будем тебе рады, - сказал он, пытаясь утешить ее. – Мы оплатим все расходы. Приедешь?
Даяна подняла на него заплаканные глаза.
- Вы серьезно говорите?
- Конечно, - Рэй улыбнулся ей.
Девочка зачарованно смотрела на него, не отрывая глаз.
- Неужели вы и вправду папа Кэрол? – не верилось ей. – Но вы такой… молодой! И она совсем на вас не похожа. Вы такой… такой…
Она не закончила, так и сумев подобрать нужные слова. Но было видно, что она полна восхищения.
- Вы не будете ее обижать? – вдруг сказала Даяна просящим голосом.
- Нет, конечно. Не беспокойся. Ей будет у нас хорошо.
- А ваша жена?
- Она не против того, чтобы я привез Кэрол. Она хорошая. Они поладят.
- Вы обещаете? Обещаете, что не будете ее обижать? Что защитите?
Рэй кивнул.
- Обещаю. Приедешь к нам, и сама увидишь.
- Хорошо, - Даяна, наконец-то, улыбнулась, поверив ему.
Когда Кэрол уходила, она не смогла сдержать слезы.
- Она сможет приезжать к нам, когда захочет и сколько хочет, я лично оплачу ее дорогу, - повторил Рэй, покосившись на девочку. – Не расстраивайся.
- Спасибо, - Кэрол благодарно ему улыбнулась, вытирая слезы.
Тяжело вздохнув, он больше ничего не сказал.
И он свое обещание сдержал. Даяна действительно часто приезжала в гости, и он все оплачивал, как и обещал. Более того, давал деньги, чтобы Кэрол могла их тратить на свою подружку, покупать ей подарки.
[justify]Сказать, что Даяна была шокирована, когда приехала в первый раз – ничего не сказать. Шокирована тем, в какой роскоши теперь жила Кэрол, но еще больше тем – что эти чужие люди, взявшиеся из ниоткуда, ее любят. Разве так бывает? Она всегда считала, что такое возможно только в сказках. Кэрол повезло, и она оказалась в сказке. А она, Даяна, нет. Это опечалило девочку, повергло ее в уныние. В сердце ее зародилась зависть, а ее обиды на жизнь теперь распространились и на Кэрол. С одной стороны, она радовалась за подружку, потому что любила, но с другой… ощущала вопиющую несправедливость по отношению к себе, горькую обиду на жизнь, на людей, подругу и весь мир. И в довершение своих несчастий, она еще и влюбилась в ее отца. Это добавило ей страданий, потому что этот шикарный молодой мужчина не разделял ее чувств, видя в ней ребенка, а не юную влюбленную девушку. А Даяна украдкой лелеяла мечты о нем, о том, что вырастет, встанет с инвалидного кресла, станет потрясающей красавицей, и тогда он обратит на нее внимание. И бросит свою жену-мегеру, женится на ней. Куртни ей не нравилась. По мнению девочки, она совсем не подходила Рэю, сухая, черствая, мрачная, холодная, чересчур серьезная и строгая. Какая-то слишком тяжелая. А Рэй, наоборот, был легким, светлым и теплым, жизнерадостным и веселым. И Даяна недоумевала, как он может жить с этим драконом в юбке, который мог сожрать кого угодно. Даяна Куртни побаивалась, хоть та никогда ее не обижала и была всегда приветлива, но эту женщину нельзя было не бояться. Рэй говорил, что ее все бояться, называл ее «железной леди». Она владела и руководила огромной строительной компанией, привыкла всеми командовать. Но Даяна также заметила, что ни Рэй, ни даже Кэрол почему-то ее совсем не бояться. Понятно, что после Элен Кэрол трудно было бы кем-то
