– переспросила Марианна. – На луг! – воскликнула она, оживившись. – На луг!..
Королева отправилась туда в сопровождении всего трёх слуг и Вильгельмины. Луг был пуст. Она приказала раскинуть шатёр, уселась под ним в плетёное кресло и раскрыла книгу, то и дело бросая взгляд на лес, из-за которого раньше появлялся Иоханн с отарой овец. Вильгелмина терпеливо сидела рядом, не пытаясь вступить с королевой в разговор.
– Овцы! – воскликнула Марианна, и успевшая прикорнуть Вильгельмина вздрогнула. – Овцы идут прямо сюда!
– Но с ними кто? – окончательно пробудившись, подслеповато прищурилась Вильгельмина. – Он не похож на вашего принца.
– Это не Иоханн. Где же он? – с тревогой ответила Марианна и крикнула пастуху: – Любезный, подойдите, пожалуйста, к нам!
Пастух подошёл, издали сняв шляпу и много раз поклонившись.
– Если я не ошибаюсь, этих овец выпасал господин Иоханн, – сказала Марианна. – Что с ним произошло?
– Моё дело маленькое: велели пасти овец, и я пасу, – ответил пастух. – А насчёт Иоханна не могу знать: вашему величеству виднее.
– Так вам известно, кто я? Но отчего же «мне виднее»? Говорите, не бойтесь, – ободряюще улыбнулась ему Марианна.
– Вы – наши господа, мы – ваши слуги. Вам виднее, как с нами поступать, если что не так сделаем, – подобострастно сказал пастух, пытаясь изобразить ответную улыбку.
– Что же случилось с господином Иоханном? – начиная нервничать, спросила Марианна.
– Ответь королеве, – Вильгельмина, видя, что он мнётся и не решается сказать, достала из своего ридикюля серебряную монету и дала ему.
– Сами знаете, – надкусив монету, не фальшивая ли она, и быстро спрятав её за пазуху, ответил пастух, – солдаты его увезли. Видать, провинился в чём-то перед вами, вот и получил по заслугам.
– Что за солдаты, куда увезли? – переспросила потрясённая Марианна.
– Ну уж это мне неведомо! Моё дело маленькое, – повторил пастух.
– Хорошо, идите, – сказала Марианна и, когда он отошёл, обратилась к Вильгельмине: – Что это значит? Похищение? Кому это понадобилось?
– А тут и думать нечего: ваш супруг постарался, больше некому, – ответила Вильгельмина.
– Больше некому… – вслед за ней машинально произнесла Марианна. – Немедленно возвращаемся в замок и собираемся в дорогу! – вскочила она с кресла. – В последнем письме Альберт сообщил мне, что вернулся в столицу, – я хочу его видеть!
***
– Я доволен, господа генералы, я доволен, – говорил Альберт, завершая своё выступление на военном совете. – Наша армия блестяще показала себя на маневрах: вначале синие разбили красных, а потом красные разбили синих, – это было великолепно! Конечно, войск у нас маловато, но со временем мы создадим такую армию, что она сможет побеждать не только на маневрах… Однако не станем забегать вперёд, – он приложил палец к губам. – Сейчас всё идет прекрасно, я доволен.
– Её величество королева прибыли и срочно хотят видеть вас, – шепнул ему на ухо подошедший камердинер.
– Ага! Я же сказал, всё идёт прекрасно! – вскричал Альберт. – Господа генералы, я вас более не задерживаю… Я приму королеву в кабинете, – прибавил он, обращаясь к камердинеру.
– …Ну, я ей покажу, – встав перед зеркалом, Альберт принял суровый вид. – Она будет умолять меня о пощаде, но я буду непреклонен, пока не добьюсь своего.
Дверь распахнулась и в кабинет быстрыми шагами вошла Марианна.
– Ваше величество так торопится ко мне, что забывает об этикете? – саркастически заметил Альберт. – Ваше величество…
– Что это значит? – перебила она, встав перед Альбертом и прожигая его взглядом. – Как вы посмели похитить человека? В какой стране мы живём – разве вы забыли о законах?
– Отчего же? – пожал плечами Альберт – Я отдал распоряжение по все правилам, – уж я-то знаю, что такое порядок!
– Порядок? Вы считаете порядком ваши желания? Чем вы тогда лучше какого-нибудь восточного тирана? – вспыхнула Марианна. – Вы забываете, сударь, что мы живём в цивилизованном государстве, где король подчинён законам точно так же, как любой из его подданных.
– Какая глупость! Я всегда был противником цивилизации, если она такова, – возразил Альберт. – В настоящем государстве всё должно быть подчинено воле одного человека – как в армии!
– Немедленно отпустите его! – закричала Марианна. – Вы не имеете права держать его в заточении!
– Но вы так и не сказали мне, о ком вы столь горячо хлопочете. Этот человек, должно быть, очень дорог вам, – Альберт попытался изобразить удивление.
– Не надо притворяться, вы прекрасно знаете, о ком я говорю. Да, он очень дорог мне, и я этого не скрываю, – с вызовом ответила Марианна.
– Поздравляю вас, отличный выбор, – насмешливо поклонился ей Альберт. – Представляю, что скажут при других королевских дворах, если эта история получит огласку. А что скажет ваша мать? Она всегда следует принятым правилам и не допустит ни малейшего отклонения от них. Порой я думаю: вот бы мне такого фельдфебеля в мою армию!
– Я давно вышла из детского возраста и не нуждаюсь ни в чьей опеке. Я оказываю моей матери всё почтение, какое должна оказывать дочь, но жить буду так, как я хочу, – твёрдо сказала Марианна. – Мне жаль, если я огорчила её, да и перед вами я виновата, в чём готова признаться и за что прошу прощения, но рассудите сами, какие мы муж и жена? Мы разные во всём, а любви у нас нет и никогда не было. Разве это хорошо, жить в таком браке? Развод – единственный честный выход.
– Развод? – переспросил Альберт. – Да ради бога! Но не мечтайте, что я дам вам одурачить меня: вы должны будете передать в моё пользование ваши наследственные владения. Иначе я устрою такой скандал, что вам не поздоровится: о вашем гнусном поведении узнает весь свет, и вас изгонят из приличного общества.
– Ах, вот вам что нужно – мои владения! Боже мой, вы ещё ничтожнее, чем я о вас думала! – воскликнула Марианна. – Я бы отдала вам их, но вы ведь распорядитесь ими самым худшим образом. Нет, лучше я передам их моей матери: при всех её недостатках она всё-таки настоящая королева.
– Вашей матери… вашей матери… – запинаясь, повторил Альберт. – Вы этого не сделаете, а если сделаете, вам же хуже! – вскричал он. – Полагаете задобрить её? Не дождётесь! Она всё равно проклянёт вас, а я со своей стороны постараюсь, чтобы ваше имя так было смешано с грязью, что вам вовек не отмыться.
Марианна неожиданно рассмеялась, весело и легко.
– Как всё просто разрешилось, а я переживала, когда ехала сюда! Что же, отдайте приказ освободить Иоханна, и начнём дело о разводе. Не возражайте: если вы не освободите его, я воспользуюсь своими правами, и тогда уж вам не поздоровится: не забывайте, вы нарушили закон, вы совершили преступление.
– Чертов закон! – вспылил Альберт, стукнув кулаком по столу. – Ну, ничего, когда-нибудь в этой стране будет лишь один закон – мой приказ!.. Насчёт развода я ещё подумаю, – проворчал он, – однако с сегодняшнего дня вы не будете получать ни гроша из казны. Можете пасти овец вместе со своим пастухом, чтобы прокормиться, и жить с ним в хижине.
– Это было бы чудесно, – улыбнулась Марианна, – но у меня остаётся мой замок в горах. Разве вы забыли, что он очень удобный, в нём прекрасные окна, печи и кровать?
– Прекратите! – закричал Альберт. – Ох, если бы вы были солдатом в моей армии! Я бы приучил вас к дисциплине!
– Сочувствую вашим солдатам,– ответила Марианна и, отвернувшись от него, вышла из кабинета.
– Позвать ко мне Алозиуса! – крикнул Альберт камердинеру. – Министр двора, как же! Он у меня будет в каптёрке сапоги солдатам выдавать.
***
– Прости меня, прости за то, что предала нашу любовь во имя призрачной королевской чести, – Марианна виновато спрятала лицо на груди Иоханна. – Из-за меня и ты пострадал: тяжело было в тюрьме?
– Нет, не очень: не сахар, само собой, но жить можно. Кормили только неважно, я голоден, как волк, – быка бы съел сейчас, – сказал Иоханн, похлопывая себя по животу. – Но сперва помыться не помешало бы: мне кажется, я весь пропитался тюремным запахом.
– Всё готово: и ванна, и обед, – ответила Марианна. – Тебе помогут помыться.
– Что я, немощный? – возразил Иоханн. – Пусть накрывают на стол, я мигом помоюсь...
Иоханна привезли с опозданием на два дня после обещанного срока, и Марианна извелась в ожидании. Она стояла на стене замка и смотрела на дорогу: не везут ли Иоханна? Зато, когда она его увидела, то с такой радостью бросилась ему навстречу, что даже суровая Вильгельмина растрогалась.
– …Мы всегда будем жить здесь, – говорила Марианна за обедом Иоханну. – Мы теперь вроде отшельников.
– М-м-да, – промычал он, жадно глотая еду. – Неплохое местечко для отшельников.
– Слуг придётся отпустить, – продолжала она, – у нас нечем их оплачивать.
– Обойдёмся, – беспечно ответил он, запивая еду бокалом вина. – Позовём людей из деревни, когда нужна будет помощь.
– С деньгами будет трудно: король отказался оплачивать моё содержание из казны, а судиться с ним по этому поводу я не стану. На доход с наследственных земель тоже не приходится рассчитывать: я передам их моей матери, чтобы они не достались королю – он дурно ими распорядится. Но ждать снисхождения от матушки тоже не приходится – боже мой, как она рассердится, узнав о нас! – вздохнула Марианна.
– Ничего, перемелется – мука будет, – подмигнул ей Иоханн, берясь за следующее блюдо. – Проживём, не сомневайся: здешний народец хитрый и прижимистый, но если взяться за дело с умом, все будут с достатком, и мы, и они. Тут важна мера: каждый пастух тебе скажет, что если стричь овец без меры, они могут сдохнуть, а тогда и пастуху чем жить?
– Жадность – сестра глупости, но мы не пустим к себе этих сестёр, – ответила Марианна.
– Всё у нас будет хорошо, – уверенно сказал Иоханн. – А детишки пойдут, и их вырастим, как следует, хорошими людьми.
– Ты хочешь детей? – улыбнулась Марианна.
– Что за семья без детей? Чем больше, тем лучше – чтобы семеро с ложками за столом сидели, – улыбнулся он в ответ.
– Так мы тебе и доверили воспитание детей: представляю, что из них вырастет, – вмешалась в разговор вошедшая в столовую Вильгельмина. – Нет уж: придётся, видно, мне с вашими детьми нянчиться – кто ещё привьёт им благородные манеры?
– Ты, что, тётушка, подслушивала под дверью? – расхохотался Иоханн.
– Но вам надо пожениться, чтобы не было греха, – строго сказала Вильгельмина.
– Когда ещё король даст мне развод, – покачала головой Марианна. – Боюсь, долго придётся ждать.
– А чего ждать? Прямо сейчас и поженимся, – возразил Иоханн. – А ты, тётушка, будешь свидетелем.
– Да разве так можно? Без развода, при живом муже? – Вильгельмина удивлённо вздёрнула брови.
– Не убивать же нам его? – сказал Иоханн. – Они больше не муж и жена, и она свободна, – он встал из-за стола и опустился перед Марианной на одно колено. – Я люблю тебя и прошу стать моей женой. Клянусь, что буду любить, защищать тебя и заботиться о тебе до самой моей смерти!
– Я согласна, – ответила она, одарив его счастливым взглядом. – И я тоже обещаю любить тебя и быть с тобою до самого конца.
Иоханн поднялся и поцеловал её.
– Эх, жалко музыки нет! – сказал он. – Теперь было бы в самый раз.
– С музыкантами мы рассчитались, но я-то на что? – Вильгельмина взяла виолу.
– Не знала,
