Что будет с нами до конца света, знаменующего воскресение в судный день? Воскреснет человек как то же самое душевное тело, что было до смерти, или это будет уже другое тело, - не души, а духа? Душевное тело смертно, но вот духовное тело вечно. Оно вечно, ибо есть тело самого Я. Но что может быть телом Я? Не сам ли разум, логос, как думали древние греки-платоники?! То есть, душа превратится, вернее преобразится в дух, вернется из времени в свое вечное состояние. Смертный в жизни находится в духе, но самим этим духом не является. Он является душой в телесной оболочке. Благодаря своей оболочке душа отличает себя от других душ. Если же человек станет духом, то он будет един с другими духами в Боге как Духе.
Человек воскресает, если, вообще, он воскресает, не для жизни в мире, а для жизни уже в Боге. И пока он находится в Боге, он вечен. В боге – значит в раю. Вне Бога и мира – в аду. Человек вне Бога не вечен. Вне мира же он не жив и на время. Если человек не живет ни в мире, ни в Боге, он мертв. Во втором случае не только телесно, но и духовно, окончательно, абсолютно. Ад есть метафора вечной смерти. Только может ли человек сподобиться вечной жизни? Не окажется ли она для него вечной смертью…
И последнее. Если, все же, человек возвращается в Боге к вечной жизни (иначе быть не может, ибо что не имеет конца, не имеет и начала, - вот поэтому и возвращается), то до конца света он благополучно пребывает между смертной жизнью и вечной жизнью. Назвать это переходное состояние смертью можно с оговоркой, что это "живая смерть".
Я без дыхания. В связи с тотализацией проблемы ковида, естественно, возникает вопрос о жизни с ослабленным дыханием. Человек не может жить, не вдыхая и не выдыхая воздух. Но может ли существовать Я без дыхания? Может ли Я быть без духа, бездуховное Я, при условии, что дух связан с дыханием? В пределе ослабление дыхания приводит к его прекращению и человек умирает. Что от него остается? Дух, в котором его уже нет. Есть дух, дыхание, но нет того, кто дышит, кто в духе. На его бывшем месте есть только дух. Есть дух, но мертвый духом не дышит. Живая душа дышит воздухом своим телом. Кто есть в Боге, живет Его духом. Иначе невозможно жить в Нем. Но можно существовать в качестве мертвого как вещь. Поэтому Я без дыхания есть абстракция. Реально может сказать о себе как о Я только живой человек. Бог же есть реально Я. На его Я указывает Ипостасность (Личностность) и как Творца, и как Спасителя, «смертью смерть поправшего», и как Дух Святой.
"Живая смерть". После смерти человек живет не кем, а чем. Чем же он живет? Тем, чем был занят по преимуществу в жизни до смерти. Он овеществляется в том, что делал и сделал. Если мертвый ничего не делал в жизни, то он становится ничем.
Разновидности женщин. Разновидностей женщин немного. Их всего две: женщина, которая думает о других, и женщина, которая думает о себе. Когда она думает о других, она мать. Если не думает о других, о детях, то она плохая мать, то есть, никакая мать. Если думает о себе, а не о других, то это только женщина. Правда, есть еще один тип женщины, но он находится вне бинарного разделения. Если женщина не думает ни о себе, ни о других, то это просто женщина с пониженной умственной ответственностью, одним словом, больная умственной недостаточностью. Обратный вариант невозможен: нельзя думать и о себе, и о других, иначе была бы непонятна вторая заповедь о том, что следует возлюбить ближнего как себя. Обыкновенно заповедуется то, что нельзя сделать, - нельзя любить других как себя. Здесь следует выбирать: либо себя, либо других, что вряд ли увидишь. Исключением из этого правила является любовь матери, не отца, к своему ребенку. Материнская любовь отличается от всякой прочей любви тем, что мать продолжает буквально считать своих детей продолжением себя, сколько бы она не говорила, что они самостоятельны, существуют сами по себе. И поэтому, когда она любит своего ребенка, она любит себя, когда любит себя, любит своего ребенка. Этому нельзя научить. С этим материнским инстинктом рождаются.
Но можно сделать вид, что ты думаешь о других. Вот эта фальшь, ложь является результатом воспитания. Культура – это химера, но полезная химера для тех, кто химерится, представляется не тем, кто есть на самом деле. Обычно женщины, если они не матери, как и мужчины, думают и любят себя больше, чем других. Если это так, то ничего делать вид, что ты думаешь о других. Подавляющее большинство людей думает о себе больше, чем о других. Да, что говорить: не думает о других, а говорит, что думает. И это понятно. Поэтому никогда не будет «рая на земле», не будет никакого «светлого будущего». Как правило, будущее не светлое, а темное, неизвестное, а если известное, то понятно какое: никакое, - все там будем. Так нам и надо. Такова наша участь - участь смертных существ. Пожил – пожил и хватит. Скажи спасибо, что, вообще, жил. Так нет же, он обижается потому, что его не сделали счастливым. Да, кто ты такой, вообще? Твое счастье, что ты жил не собакой, а человеком.
«За глаза» и что за ними следует. У человека, причем любого, есть желание сказать или подумать плохо о другом человеке «за глаза». Только некоторые не дают этому желанию реализоваться и нанести вред не только ему, но и себе, ибо зло как источник зла есть зло и по отношению к нему самому, и оно не щадит никого, даже своих сторонников. Но даже они, эти некоторые, как только увлекаются тем, что их ослепляет, становятся подвластны злу. В зле нет меры, а в добре есть, если сердце дружит с головой. В противном случае многие добрые люди становятся злыми и вредными. Добро и зло в людях как ртуть в барометре может колебаться в зависимости от обстоятельств. Уровнем того и другого в человеке выступает разум (или хотя бы здравый смысл), который не ослепляет, а просветляет. Добро – это не только нейтрализатор зла. Добро важно само по себе. Зло нет, - оно живет не за свой счет, а за счет добра, и поэтому пытается все обратить в себя, сделать неважным, ничтожным, уничтожить.
Но что делаешь с нами, с людьми то? Поэтому нужно принимать нас такими, какие мы есть. Не следует идеализировать человека. Как говорят: «И на солнце бывают пятна». Но если ты обманываешься на счет людей, и они бывают лучше, чем ты ожидал, то это счастье. Это счастье не сделает тебя счастливым человеком, но даст понять, что счастье есть, но не про нашу честь. Бывает, что люди ведут себя хуже, чем ожидал. На всякое «бывает» можно вспомнить другое «бывает», прямо ему противоположное.
«Счастливый человек». Человек – создание двойственное, несчастное. Нужно это принять и как можно ужиться с этим. Счастливый человек – оксюморон, то есть, сочетание несочетаемого в словах, как например, «горячий снег», «светлое будущее» или «умный дурак». Поэтому жалко людей, которые хотят быть счастливыми. Они не достойны ничего другого, кроме жалости. Но жалость – это то важное, что есть в любви. Конечно, в ней есть и желание. Но любовь не может быть без жалости, без желания пожалеть. Безжалостные люди – это бесы в человеческом виде. Когда мы безжалостны, то похожи на чертей. Нужно пожалеть их, этих чертей, за них. Кажется, это противоестественно, - жалеть плохих, а не хороших. Но за что жалеть хороших? Ведь жалеют не за то, что есть, а за то, что нет. Жалко, что в человеке нет того, что должно быть. Если есть в человеке хорошее, то его можно пожалеть не за то, что он хороший, в таком случае жалеют плохого человека за то, что не хороший, - но за то, что и хорошим людям бывает плохо. Вот за это жалеют хороших людей. Повторю: хороших людей жалеют не за то, что они плохие, а за то, что им плохо, хотя они хорошие.
«Вечная жизнь». Человек в идеале умеренное существо. В нем мера – разум. Жить надо в меру. Поэтому пора и честь знать, не нарушать меру во всем, в том числе и в жизни. Пришел срок – на погост. Пожил – следует умереть. Человек не вечен. Вечен, точнее, вечно то, что не имеет ни начала, ни конца. Что это? Ничто. Когда говорят о Боге, что он Вечный, то не понимают, что тем самым ничтожат Его. Его вечность есть абсолютный минимум. Потому что абсолютный максимум – это Его моментальность. Ничтожнее Бога нет ничего на свете. В этом виде безвидного Он является дьяволом. В пределе чтожество и ничтожество совпадают. Для человека, не для Бога и ангелов, мир Бога, рай – ад. Он там просто сгорит. Глупый, рай для Бога, не для тебя. Не понятно, почему люди торопятся в рай. Неужели им хочется сгореть?! Нет. Они, несчастные, думают, что после смерти станут ангелами из огня. Дудки!
В вечности нет времени, кроме времени настоящего, то есть, в ней нет того, что было и сплыло, забылось, и того, чего не было. Что же в ней есть, что такое настоящее без прошлого и будущего? Это ничто из того, что было, и что будет. Что же остается? Ничто. В этом смысле вечность есть ничто. Но для чего? Для того, что сотворено. Поэтому уже для творения Бог является не никем и ничем, но Творцом. Он существует как Творец, пока есть мир в качестве творения, который в Нем как в Творце имеет начало и конец. Для своего творения Бог есть бытие и является временем и со временем. Причем все творится моментально, только открывается, раскрывается во времени. Он Спаситель, ибо спасает нас тем, что продолжает творить. Он Дух, ибо вдохновляет нас на творчество, чтобы помогать ему в сохранении мира, а не в его разрушении.
В духе ли ты? Ты либо в духе и тогда имеешь шанс не сдохнуть. Либо ты в отдыхе, без духа и тогда имеешь все шансы соблазниться и пасть, согрешить, уничтожить себя. Поэтому те, кто любит отдыхать, любит убивать себя. Они самоубийцы. Умереть, не встать.
Есть и такие. Это еще какие? А такие, какие выбалтывают то, что хранят мудрецы. Что же хранят мудрецы? Известно, что: свою глупость. Поэтому и только поэтому они мудрецы.
Бывает так. Да, бывает так, что человек говорит одно, а потом говорит прямо противоположное. Что может быть тому причиной? То, что дверца знания открылась не вовремя, больше, чем надо, чем он может увидеть и переварить, истолковать. Поэтому он может понять не все, не то, в чем ему нет места.
Парадокс медицинского множества. Есть те, кого лечат, и те, кто сам себя лечит, занимается самолечением. Так врач сам себя лечит или его лечит другой врач? Когда он лечит самого себя, то занимается самолечением, то есть, не является врачом, не может считаться, pardon, членом множества (круга) врачей. Но если его лечит другой врач, то какой он врач, если не может вылечить даже самого себя. Как после этого он смеет лечить других больных?
Родители и дети. У родителей начинаются проблемы, когда они не умирают после того, как повзрослеют дети. Дети уже не дети. У них свою семья. Но есть спасение. Оно заключается в том, чтобы жить уже для Бога. Только так можно оказаться в Нем после собственной смерти. О детях следует заботиться их родителям, а не родителям родителей.
Писатели и писатели. Есть такие писатели, которые так пишут, словно проводят серпом по одному месту. Это писатели-жнецы.
Простец и мудрец. Есть простецы. Кто это такие. Это
