Случай на станции Кречетовка. Глава IX

наполненная рисками жизнь. В двадцать девять лет, получив капитана (как и Альберт), он стал начальником Кенигсбергского разведывательного центра, который превратил в главный форпост шпионажа против России. Любопытный факт, что до назначения на этот пост Николаи совершил полугодовой вояж по центральным русским губерниям, формальной же целью значилось совершенствование в знании русского языка.
      Так вот, еще находясь в Восточной Пруссии, шеф разведцентра стал собирать информацию об офицерах, безукоризненно владевших русским языком. Естественно, вышел на выходца из Гумбиннена, уже завершавшего учебный курс в Лихтерфельде. Николаи начал присматриваться к молодому человеку, завел на него обстоятельное досье, сделав соответствующие запросы в имперские инстанции. И как классный профессионал, в собственных далеко идущих планах предназначил тому малому чисто специфическую роль. Николаи не мешал армейской карьере Альберта и, довольный, потер руки, узнав, что Арнольд удачно поступил в прусскую военную академию. Вот там, в здании на Unter den Linden под номером семьдесят четыре, в двенадцатом году шефу разведки представили обер-лейтенанта Арнольда, в числе слушателей академии бывших билингвами. Один... в совершенстве изъяснялся по-английски, другой по-французски, третий по-итальянски, четвертый — турок по рождению... Ну а Альберт Арнольд — характерной речью походил на природного русака.
      Если честно, то Альберт поначалу проигнорировал знакомство с несановитым подполковником. Ведь офицера на втором курсе представили даже самому Гельмуту Йоганнес Людвигу фон Мольтке — генерал-полковнику, начальнику Германского генерального штаба, а уж других генеральских чинов было и не счесть. Но вдумчивый молодой человек обратил внимание, что уж слишком часто его пути пересекаются с подполковником, а затем и полковником Николаи, руководителем военной разведки Германии. Внутренне чутье подсказывало, что это неспроста, не случайно... И вот теперь пришло время разгадки, смысл которой состоял в следующем:
      По истечении трех лет неустанных сражений Deutsches Kaiserliches Heer так и не сумел добиться решающих побед. При этом непосильное напряжение экономики, начавшийся голод в стране, миллионные человеческие потери и постоянно возрастающее превосходство Антанты породили у генералитета Германии, да и среди союзников пораженческие настроения. Переход на Западном фронте к стратегической обороне по линии Гинденбурга в семнадцатом году, затяжное окопное противостояние подрывали боевой дух армии, и возникало ощущение, что дальнейших тотальных атак врага немцы просто не выдержат. И уже ни для кого не было секретом, что с каждым днем шансы на победу стремительно тают.
      Генерал-квартирмейстер Reichsheer Эрих Людендорф в приватной беседе с императором признал, что Германия больше не в силах вести войну на истощение. Кайзер, да и высшие сословия не готовы поступаться завоеваниями на востоке и западе, чем и воспользовался главный генштабист. Людендорф заявил во всеуслышание, что нужно новое наступление, которое еще соответствует военному и политическому положению, а главное, желанию Германской армии, для которой неприемлемы изнурительные оборонительные сражения.
      Весеннее контрнаступление восемнадцатого года под общим названием «Сражение Кайзера» (Kaiserschlacht) предполагало прорыв линии обороны сил Антанты до прибытия в Европу экспедиционных войск Северо-Американских Соединенных Штатов и в итоге — отбрасывало союзников далеко по всей линии Западного фронта. Выигрышный мир с Россией и громкая победа на Западе гарантировали коренной перелом в затянувшейся войне.
      Однако аналитический ум Николаи видел развитие дальнейших событий по иному, печальному сценарию. Старый разведчик оказался прав — в недалеком будущем разгром на «Второй Марне» повлек за собой серию побед союзников и крушение Германской империи.
      Полковник обрисовал Альберту военно-политическое и экономическое положение Германии, подчеркнул рост социального брожения в стране и в итоге предрек неминуемое поражение Германии в войне. Что молодой офицер противопоставит отточенной логике матерого разведчика? Спорить с Вальтером Николаи было бесполезно. Да и сам Альберт отчетливо понимал, исходя из работы в транспортном управлении — уже по военным перевозкам видно, что страна не то что в кризисе, нет… — Германия уже на пороге катастрофы.
      Полковнику Николаи, как опытному руководителю, не составило труда убедить начинающего генштабиста в правильности выстроенных гипотез, но и бесповоротно перетянуть офицера на свою сторону, сделать союзником.
      Шеф разведки развернул перед слушателем картину предстоящего будущего Германии. Да, стране придется пережить позор поражения, невиданные лишения обрушатся на многострадальные головы немцев, но воля нации, воинственно-горделивое самосознание народа, героический дух Зигфрида — никуда не денутся, не исчезнут. Германия наберет сил, воспрянет и окончательно победит извечных врагов. Конечно, в изложении Николаи отсутствовала риторическая патетика, да и не свойственен полковнику брутальный тон. Но главный разведчик настойчиво провел одну четкую и конкретную мысль: «Умные люди понимают, что настанет время, и оно уже близко, когда придется опять собирать камни — силы государства, силы армии». Эта мощь — ключ к предстоящему противостоянию. Но для этого потребуется изучение противника, понимание преимуществ и слабостей будущего врага.
      По твердому убеждению полковника, главным военным соперником Германии опять станет Россия — пусть сегодня эта громадная территория раздирается междоусобными войнами, порождением социальных революций. Последней из них, а точнее, недавнему осеннему перевороту, содействовала Германия и лично он — Вальтер Николаи. Пусть там много хаоса, неразберихи, крови и грязи — но придет время, и смута закончится. Русский народ отыщет золотую середину... Найдутся люди или, по меньшей мере, человек, способный сплотить нацию, воодушевить людей и поднять Российскую державу на прежнюю высоту. Таковой путь предстоит пройти и Германии, ибо судьбы этих родственных стран схожи, ибо у них исключительная миссия, правда, у каждой своя.
      Трудно сказать, во что выльются в дальнейшем отношения этих вставших с колен сильных государств... Державы станут или союзными, как век назад, или, наоборот, враждебными, что чревато новыми большими войнами. Но в любом случае немцы обязаны именно теперь начать доскональное изучение этой страны.
      Альберт уже загодя знал, куда клонит старый лис Николаи. Капитану Арнольду предназначалась участь нелегального агента на территории России. И чем больше говорил полковник о предстоящих задачах послевоенного строительства немецкого государства, потребностях и перспективах будущей Германии, тем больше Альберт свыкался с необходимостью предстоящего жизненного выбора.
      И когда полковник уже напрямую предложил Альберту стать германским агентом, перейти на службу в отдел IIIB (военная разведка и контрразведка). И тот, не минуты не сомневаясь, ответил согласием.
      Так что подвигло капитана генерального штаба, имевшего престижное положение в серьезном отделе Прусского военного министерства, столь категорично поменять собственную судьбу... Почему Альберт отверг очевидные перспективы генштабиста, лишил себя военной карьеры, стал нелегальным агентом, начав жизнь с нуля...
      Если бы было так очевидно... Но на выбор людей влияет масса запутанных ситуаций, нелепые случайности — абсурдные на первый взгляд, невозможные по логике вещей катаклизмы и, наконец, чья-то злая воля.
      За последние пару лет в семье Альберта Арнольда произошли горестные события. Начало которым положило объявление Германией войны России первого августа четырнадцатого года, что в первые же дни породило рост небывалой антинемецкой истерии.
      Четвертого августа здание Германского посольства в Петербурге подверглось штурму толпы, разогретой винными парами, а затем чрезмерно возбужденные люди учинили полный разгром представительства. В России стремительно росли германофобские, националистические организации, сильно преуспело в разжигании розни общество «За Россию», имевшее филиалы во всех российских губерниях. Лидеры этого общества обвиняли немцев России как в установлении экономического господства на территории Российской империи, так и в разрушении религиозных, нравственных и культурных устоев русского народа. И такие остервенелые, погромные призывы находили живой отклик среди народных масс, оболваненных «патриотической» пропагандой.
      Бурлила и русская Вильна. Полоумный сброд крушил немецкие магазины и лавки, начались поджоги и разрушения немецких предприятий и деловых контор. В одночасье сгорели деревообделочная и мебельная фабрика Густава Брандта. А когда трясущийся со страха старик с развивающейся по ветру седой бородой пытался остановить бушующих молодчиков, обезумевшая толпа попросту растерзала немца. Прах деда, как потом узнал Альберт, добрые люди погребли в братской могиле с другими страдальцами. Дедовы активы национализировали, а может, грубо разворовали или умно присвоили лицемерные чиновники. Разумеется, прекратились и пополнения денежных счетов на имя фрау Кристины, матери Арнольда.
      Но беда не приходит в одиночку. Финансовое положение фрау Кристины рушилось на глазах. Причина тому состояла в непрекращающейся в военное время инфляции, да и в махинациях ненасытных банковских дельцов. Мать и Альберт превращались в нищих. Фрау Кристина уже давно съехала с уютной квартиры в Лихтерфельде, поначалу вдова поселилась в Берлине, потом сняла угол в пригородном Эберсвальде. Там женщина и умерла в одиночестве в конце июня шестнадцатого года по причине острой сердечной недостаточности. Сын же в это время воевал под Новогрудком, где войска под командованием Эверта пытались прорвать линию немецкой обороны, русские шли стеной, бои происходили страшные.
      Что ждало Альберта Арнольда в послевоенное время — почетная отставка и мизерное пособие... Увы, капитан — не барон Хассо фон Мантейфель, сын генерала от инфантерии Курта фон Мантейфеля и внук прусского фельдмаршала Эдвина фон Мантейфеля — триумфатора Франко-Прусской войны. Альберт познакомился с юным лейтенантом в госпитале. И даже не Фриц Эрих фон Манштейн (Левински) — сокурсник по Лихтерфельде и Прусской военной академии... Шестнадцать предков по прямой генеалогической линии Манштейна были генералами прусско-германской армии. Это отпрыскам семейств аристократов и финансовых воротил открыты заветные пути и дороги, заведомо обеспечена военная или чиновничья карьера, несмотря на перипетии в судьбе Германии. А впрочем, чего на них обижаться... Мальчишка Хассо — немилосердно изуродован русской шрапнелью, а Эрих — солдат, каких только повидать...
      Однако в этом мире царят, как правило, не справедливые и беспристрастные законы, а ложь и кумовство... Вот почему внук гимназического профессора принял не столь уж лестное для самолюбия