составляют отбор посвященных в секреты индивидов, вербовка, а затем руководство практикой сбора нужных сведений. Основным, определяющим моментом здесь значится не только освоение навыков работы с отдельными личностями, а умение достигать психологического превосходства над каждой из них. Эти навыки систематизируются в отдельную дисциплину, название которой — «Оперативная разработка объекта». Ее методы, приемы и средства крайне многоплановы, единит их только — целесообразность. Первоначальная задача состоит в том, что определяется пригодность объекта к возможному сотрудничеству в качестве агента или подбирается другое оперативное применение. А дальше, еще до момента знакомства, изучают конкретную личность и выясняют разведывательные перспективы. Потом решают, каким образом подготовить установление первичного контакта, чем заинтересовать, как проверить добросовестность выбранной персоны. И далее по заведенному порядку... Соблюдение этих этапов непременное условие работы, в случае сбоя хотя бы одного затраченные усилия по вербовке пойдут насмарку или в дальнейшем принесут вред.
Но это пока чистой воды теория... Для развития навыков установления контакта полагается выполнить ряд практических заданий «с вывозом в поле», как говорится на сленге, то есть за территорию школы. К примеру, курсанта отправляют на вокзал, где требуется познакомиться с условленным пассажиром... И, используя банальные хитрости, велят узнать фамилию, адрес, дату рождения, род занятий и даже номер паспорта собеседника. Сам же практикант действует под вымышленным именем с выдуманными в соответствие случаю биографическими подробностями. Но задание могут и усложнить, заставив курсанта найти денег, сесть в тот же поезд и разыскать необходимого «клиента» среди остальных пассажиров. А потом так с ним сблизиться, чтобы тот согласился выпить с новым приятелем спиртного и в итоге остался без паспорта. Но тут уже получался симбиоз с другой учебной дисциплиной — «Способы и средства выживания».
Для достижения результативности будущему разведчику-нелегалу положено стать психологически непоколебимым, а не только раскованным и коммуникабельным. Естественно, необходимо отличаться разносторонней эрудицией, чтобы завязывать отношения с людьми разных социальных групп. Для изучения собеседника во время разговора агент обязан разбираться в психологии, свойственной людям с любыми типами темперамента. Вынужден чутко улавливать манеру речи, иные личностные черты и даже малейшие нюансы в поведении человека, в том числе позу, жесты и направление взгляда. Потому занятия с психологом считались приоритетными.
Само собой, Альберт изучал всевозможные методики сбора развединформации. Здесь даже на самом низовом уровне использовался широкий спектр способов. Тут и личное наблюдение, и опрос информированных или даже мало знающих лиц, и подслушивание служебных разговоров, но поощрялось также спаивание военнослужащих, добыча сведений с помощью женщин, связанных с армейским и начальствующим персоналом. А что уж говорить о проникновении на режимные и закрытые объекты, на установку телефонного прослушивания, расшифровку телеграфного кодирования, да и не перечислишь еще много чего...
На новом уровне изучался и русский язык. Теперь иностранный язык не только средство получения информации и делового общения, теперь язык лакмусовая бумага для подтверждения присвоенной легенды. Альберта заставили говорить в точности так, как изъясняются жители той части России, где якобы родился прообраз. Чтобы не было провала на шибболет. На языковые уроки специально доставляли пленных русских солдат, уроженцев западных русских губерний с характерным для тех мест говором. Да и еще учитывалась речевые особенности на оккупированных немцами российских территориях (уже намечалась Вильна как отправная точка внедрения агента в страну).
Пришлось капитану освежить в памяти, применительно уже к новому роду занятий, основы топографии, картографию и ориентацию с компасом и картой, определение по памяти местонахождения, научиться владеть доступными видами оружия и приемами рукопашного боя. А еще Альберта научили прыгать с парашютом, выбирать места для тайников, подделывать документацию, отрываться от филеров или выслеживать объект самому.
Проходил офицер и методику проведения диверсий, изучал свойства взрывчатки и методы минирования, осваивал арсенал зажигательных средств и варианты их применение, учили приготовлению простейших взрывчатых устройств из подсобных веществ и материалов.
Так же внимание уделялось работе со средствами связи. Альберт углубил собственные познания в еще зачаточном, но быстро развивающемся радиоделе, научился работать ключом на слух, принимал и отправлял без ошибок до шестидесяти знаков азбуки Морзе в минуту. Вызубрил инструктивные материалы по сеансам радиосвязи с центром, если тот предвидится в будущем, виды шифровки текста и дешифровки полученных сообщений.
В курс обучения входила, естественно, и методика поведения в нестандартных ситуациях, в том числе при задержании, на допросах и в местах заключения. При погоне или засаде врага было рекомендовано отстреливаться, но упорно приказано — последние патроны оставить для себя. В случае захвата живьем или раненым — до конца скрывать принадлежность к германской разведке и согласиться на перевербовку при перспективе вырваться на свободу.
Дни были до предела насыщены учебными занятиями, отработкой практических навыков и спортивными тренировками, что Альбер утратил чувство времени. Известна крылатая фраза русского классика Грибоедова: «Счастливые часов не наблюдают...», так вот курсант Арнольд в полной мере испытал ее обманчивую прелесть. Конечно, в положении дрессируемого скакуна глупо говорить о счастье, но чувство эйфории частенько накрывало капитана, стоило испытать прежде скрытые в себе способности и задатки. Одним словом, время летело со скоростью курьерского поезда, и неуловимо весна перешла в лето, лето сменилось осенью, и вот настали ноябрьские хляби.
Пришло время итоговой аттестации. Председателем выпускной комиссии, как и обещалось, стал полковник Николаи. Из доброжелательного отношения к Альберту следовало, что шеф разведки удовлетворен результатами, отраженными в зачетной ведомости. Да и бесстрастные оценки куратора, преподавателей и инструкторов в итоговых отчетах определенно впечатляли. Но Николаи привык доверять только собственным глазам. Целую неделю полковник вытягивал жилы из Альберта, подвергая того новым и новым контрольным проверкам. И когда убедился, что курсант соответствует установленным нормативам, подверг Альберта последнему итоговому испытанию.
Альберта планировалось поместить в офицерский сектор сортировочного лагеря русских военнопленных Darkehmen. Где тот, проявив себя положительным образом, заслужив полное доверие пленных, обязан организовать побег созданной группы офицеров. При этом ни начальство лагеря, а уж, боже упаси, охрана никоим образом не будут посвящены в эту операцию. Одним словом — верная смерть. Ну и с моральной стороны — гнусное задание, ведь потом беглецов предстояло бросить на произвол судьбы, оставив в чужом краю, далеко за линией фронта. Но уж таков шеф разведки Николаи, да и избитый девиз полковника гласил: «Цель оправдывает средства, и никаких сантиментов...»
По настороженным взглядам инструкторов, даже некоторой скованности, Альберт догадался, что разработанное задание считалось мало сказать — трудным, задача получалась экстраординарной, выходящей за привычные рамки. Что хотел этим сказать Николаи, что задумал, кого старый лис готовил из Альберта... Наконец, кем видел в дальнейшем будущего агента... История на сей счет умалчивает, искренностью господин полковник отроду не отличался.
Альберт знал, что по условиям мира, заключенного Германией и Советской Россией, уже началась репатриация русских военнопленных, но проводилась та крайне медленно. В первую очередь освобождались больные и увечные, а также жители территорий Прибалтики, Украины и Закавказья, находившихся под контролем германских войск и марионеточных правительств. С освобождением остальных пленных Германия не спешила, так как еще вела войну на Западном фронте и нуждалась в рабочей силе.
В Даркеменском лагере содержалась группа офицеров десятой армии Западного фронта, плененных летом семнадцатого года при неудачном прорыве русских из Молодечно на Вильну. Кстати, в марте восемнадцатого года эту армию расформировали. Поэтому легенда Альберта выстроили таким образом, чтобы ни при каких условиях он не имел даже косвенного соприкосновения с находившимися там офицерами.
Имелись серьезные плюсы в этом задании, лагерь располагался вблизи городка Даркемена, что на Анграпе, в часе езды от Гумбиннена. Места, знакомые Арнольду еще с детства, а уж став взрослым, он изучил район досконально. Достанет одного ночного перехода, и он с группой окажется в Роминтенской пуще, пограничной с русскими землями. В лесной чащобе сам черт не страшен — этим придется козырять, планируя побег. Ну а в условном месте сбежавших пленных встретят солдаты комендантской роты. Но пойманным беглецам, в принципе, страшное не грозит — согласно протоколам Гаагских конвенций, — за неудавшийся побег военнопленные получат наказание только в дисциплинарном порядке. Как обыкновенно, тех бедолаг малость побьют (да и то навряд) и отправят в штрафной лагерь.
Серьезная опасность возникала при уходе с территории лагеря и возможном преследовании охраной — могут запросто подстрелить. Нужно только правильно рассчитать действия по времени и выбрать маршрут позаковыристей.
Главная проблема же состояла в том, чтобы там, в лагере «засланца» не раскололи сами пленные офицеры — обнаружив провокатора, могли запросто ночью удушить подушкой. Вот уж тут как повезет...
На подготовку отвели три дня. Разумеется, Альберту полагалось знать об условиях содержания и существующем порядке в лагере русских военнопленных. Не жалея времени, Альберт изучил юридическую базу отношения к пленным, в первую очередь материалы Женевской и Гаагской конференций мира. Исчерпывающе полно правовой режим военного плена прописан в Гаагской конвенции «О законах и обычаях сухопутной войны» от пятого октября седьмого года. Конвенция имела четырнадцать статей о военнопленных, в четвертой говорилось — о необходимости к ним человеколюбивого отношения. Это требовалось, чтобы четко осознавать собственный правовой статус и умело использовать полученные знания как для агитации будущих членов создаваемой группы, так и для нахождения лазеек в режимных правилах администрации лагеря. Теория теорией, но жизнь есть жизнь. Альберта намеренно морили голодом, даже умело побили, наставив синяков, короче, привели в положенное для лагерника физическое состояние.
Однако подарком судьбы (или Вальтера Николаи...) стало, что Альберту пришлось играть роль офицера, русского поручика.
