поганое и она старалась то тут, то там пакостить по мере сил. Включала пылесос, когда я начинал собеседовать с пациентами, или лезла пыль вытирать с потолка. Для этого она вставала на стол, демонстрируя свои ножки кому не надо. Пришлось сделать ей даже замечание. Тогда она взялась мыть пол. И это на глазах у поджидающих в очереди клиентов. Один импотент полюбовался на то, как она это делает и даже заподозрил, шо полностью выздоровел. И унесся домой проверять это дело. Когда приём закончился, я у неё спросил
- Кода Аркадий от неё вчера ушёл?
-А я за ним в очередь не стояла - сказала Люська зло - он как ушел вечером, так и не вернулся.
- То- то ты злая, как мегера.
-Ты шо думаешь из-за того хуцпана? Да плевать я на него хотела.
-Он не хуцпан - сказал я.
-А кто он по твоему, если не пришел?
-Генерал!
-Тю! Видала я таких генералов без ничего.
- Говорю тебе, настоящий генерал.
- Брешешь?
-Когда это я брехал?
- Вот это да! Значит я теперь вроде генеральши?
- Темная ты, Люська. Твой Коля тоже почти шо адмирал.
- Колька?
- Ага.
- Этот- то с чего?
-Он у тебя кап- два. Через одно звание-адмирал.
Люська задумалась
-Так выходит я без пяти минут настоящая адмиральша, а ты меня в санитарки определил? Это как? Глаза её засверкали. Я не стал дожидаться, пока она хлопнет меня, чем нипопадя по голове, и помчался в кабинет. Но Люська была сильная, стерва. Она заскочила за мной прежде ,чем я успел захлопнуть дверь.
- Не бузуй луччи так, ляж - сказала она угрюмо, надевая на один глаз зеркало лор-врача. Ещё через секунду я оказался на кресле и почувствовал, какого это женщинам, когда их насилуют на приёме у гинеколога. Когда мы маленько отдышались. Люська сказала с улыбкой
- Врач запросто сойдет за генерала, если того рядом нет и потрепала мне одобрительно волосы на голове. А я в свою очередь подумал, шо самые приятные партнерши выпускницы нашей вспомогательной школы. Вечером, когда я остался один и наслаждался видом заката сидя в шезлонге, нарисовался Аркаша. На этот раз он был одет в спортивный костюм с белыми лампасами. Без них он уже видать не мог, как и без коньяка, бутылка которого торчала у него под мышкой. Из кармана он достал баночку красной икры
- Пошли, сосед, примем по пять капель - предложил он - вчера вечером срочно на службу вызвали, даже Люсю предупредить некогда было. Нехорошо получилось. А где она кстати?
- Дома, как и положено законной жене, - сказал я.
-А когда будет?
- Утром. Дай Бог часикам к десяти, не раньше.
- Ах, какая досада - говорит генерал - а я хотел с ней обсудить кое-что. Ну да ладно, успеется. Стаканчики –то найдутся?
-Я ж не пью. Ты шо, Аркадий, уже забыл?
- Вот черт - с досадой говорит он - а я в одиночку не могу. Дома жена со мной ни за что пить не будет. А может пригласим её в гости? Тут она точно не откажется. Я говорю
- как скажешь.
-Тока, брат, тебе самому придется за ней сходить. Её Леной зовут. Подсуетись, сосед, не в службу, а в дружбу.
- Ладно – говорю - щас сбегаю.
Лена сидела на веранде. Когда я появился, она так обрадовалась, шо мне её сразу жалко стало. Когда дурнушка в забросе - это не так резко бросается в глаза, а когда такая симпатяга, как эта Лена - моментально появляется сочувствие. Я говорю ей
– Пошли, будешь со своим мужем коньяк пить.
Она быстренько похватала из холодильника какие-то салатики, биточки и спрашивает
– Доктор, а наша договоренность на счёт лечения в силе остается?
- Само собой в силе.
Она дает мне салат в чашечке нести потому, шо у неё обе руки заняты, и мы груженые возвращаемся на мой участок. Там я предлагаю расположиться в кабинете потому, шо лучи места, при всем желании не найти, и главное таблетки Мишкины лежат там, у меня в кармане халата. Короче говоря, садимся мы, Аркадий наливает коньячок, а его жена под столом сходу меня трогает тихонько ногой и глазами обращает внимание на то, шо руки у товарища генерала маленько, при этом, трусятся. И нам с ней сразу становится ясно, шо, когда у нас такие генералы - то отечество в большой опасности. И я тоже нежненько, но уже рукой, сигнализирую ей, поглаживая по коленке. Шо поражен не меньше, но всё мол в наших руках и будем спасать. Видно от этой перспективы её сходу бросает в жар потому, шо она краснеет, как маков цвет. Они выпивают, и Аркадий начинает показывать супруге, какое удобное у меня имеется кресло
- Я - говорит генерал - впервые такую штуку здесь увидел. Ну очень удобная вещь. Елена при этом бросает на него презрительный взгляд, мол, видали какой идиот. Думает я не знаю, чем он в этом кресле занимался. Я её, шобы она сильно не волновалась, поглаживаю уже чуть выше коленки, а шобы юбочка не мешала, чуток её задираю повыше. Но генеральша смотрит на меня всё равно ещё испуганным взглядом и, видимо, от коньяка становится все краснее. А Аркадий угомониться не может. И сообщает, шо завтра же пришлет своего главного медика ко мне, шобы он таким же креслом оборудовал мед кабинет. И я тут же одной рукой разминаю таблеточку и крошу прямо в генеральскую тарелку, а другой глажу генеральше ножки ещё выше, наскока позволяет юбочка. Елена от возмущения даже смотреть на мужа перестала. Уткнулась бедняжка в стол и не поднимала глаз. А Аркадий как раз остатки коньяка разливает и говорит
- давайте за дружбу и мир между народами - потом обращается к жене – Ленка, горючее кончилось. И сует ей под самый нос пустую бутылку. Она ушла, а Аркадий начинает мне объяснять, как по душе ему пришлась Люська. Какая она прямая и открытая девушка. Какая задорная и изобретательная. При этом он с аппетитом жрёт салат, в который насыпано лекарство. В это время возвращается Елена и садится на старое место, тока чуть ближе ко мне. Аркадий наливает коньяк и снова начинает предлагать мне принять участие в выпивке. Тут уже Елена ему говорит
-Не приставай, Аркадий! А он ей
-Тогда ты давай, пей. Вообще я заметил, шо он сегодня быстрее пьянеет. Елена говорит
- ты много мне налил. А он
- офицерская жена должна уметь выпить скока налили. Я вижу, шо она вот, вот взорвется и начинаю опять гладить ей ножки и тут тока замечаю, шо она, пока за коньяком бегала, сменила юбочку на более коротенькую, шобы, значит, нам удобнее было обмениваться мнениями. И ножки свои, как прежде, не сжимает, а легонько их расставила. И тут, только я потянулся к тепленькому, Аркадий вдруг говорит
-Мне говорит что-то лихо. Голова раскалывается, пойдем-ка, Ленка, домой. Короче говоря, отправились они домой, а полбутылки коньяка так и остались недопитыми. Я её в сторонку отставил, посуду всю перемыл, и хотел было ложиться, но тут прибегает Елена и говорит, шо Аркадию совсем плохо и как бы он не помер. Делать нечего, пришлось надеть врачебный халат. Аркадий, конечно, не в лучшей своей форме был, но и не помирал. Просто ему не хватало воздуха и, от этого, он был сильно испуган. Я сразу распорядился, шо бы Елена позвонила в мед-сан часть. Оттуда приехала целая бригада военврачей. Шо делать с генералом они, конечно, не знали. И я им моментально подсказал, шо надо его для начала госпитализировать. Они, бедолаги, обрадовались и тут же его увезли. Елена, как только все уехали, спрашивает меня
- Что же теперь будет? Я ей говорю
- шо через пару часов он будет, как огурчик. Времени у нас, Леночка, в обрез, носа не хватит поковырять, пойдем, заберешь свои кастрюльки, вместе с коньяком. Мне – говорю - коньяк без надобности, видишь, шо с него бывает. Приходим мы с ней в кабинет она сразу наливает себе немного, выпивает и говорит
- Что он в этом кресле такого особенного нашел, и даже на службе хочет такое же установить? И робко так забирается в него. При этом лицо у неё снова краснеет. Я само-собой показываю ей, как шо работает, для удобства снимаю с неё одёжку и думаю, шо кресло у меня всё ж таки особенное. И женщины около него ведут себя точно, как С.М. Буденный, коло оседланной лошади. Тоесть непременно, при первом же удобном случае, норовят вскочить в седло и скакать, куда глаза глядят. Часика через два Аркашу привезли назад. Чувствовал он себя хорошо, только его маленько познабливало.
-Что же это было? - спросил он у меня.- Мои медики ни черта не понимают.
Я говорю
-Тут и к старухе не ходи – всё ясно. У тебя бегущей строкой на лбу написан диагноз – Алкогольная прекома. То есть организм так алкоголем пропитался, шо больше не принимает. Так шо скажи спасибо не помер, как последний шикер. И теперь один выход - не пить, если даже на хапок плеснут сладенького. И так с пол года, если не больше. Он хоть и генерал, но пересрался, как рядовой и говорит.
- Да я совсем могу не пить. Мне это раз плюнуть. И точно, слюны набрал и плюнул на пол, шобы, видно, мы с Ленкой прочувствовали какой у него мощный позыв на трезвую жизнь.
На следующий день Люська заявилась необычно рано и первым делом потребовала свои деньги. Я спрашиваю
- на кой они тебе сдались? По сахарным петухам соскучилась? Она говорит
- Колечко хочу купить.
- А шо так срочно?
- А то шо я не уличная попка. Сам же сказал вчера, шо я без пяти минут адмиральша. Колька вчера рассказал, шо такое кап -2. Так шо имею право. И достает из сумочки деньги.
- Он мне дал. Теперь я своих добавлю и куплю колечко подороже. Давай, гони деньги и собирайся, поедем выбирать. - Потом из той же сумочки достает пистолет. – Смотри, шо у меня есть на всякий случай. Я спрашиваю
- это шо же Коля тебе эту штуку дал? Совсем видать свихнулся мужик.
-Ага, он даст, пожалуй, догонит и ещё даст. Сама взяла. Он пока не знает. Ну, давай собирайся, поехали. Я говорю
– Люся, ни с каким пистолетом, мы никуда не поедем. Оставь его здесь, пока никого не застрелила. Тоже ещё нашлась налётчица.
- Я шо такую тяжесть зря тащила? Но я упёрся и ей пришлось пистолет оставить. Она сунула его под поролоновую обивку кресла. По ювелирным мы прошатались весь день и всё без толку потому, шо Люське нужно было кольцо непременно с красным камнем, но шобы оно было самым дорогим из всех. Такого кольца найти, естественно, было невозможно. Хорошо в ломбарде оказался словоохотливый ювелир и растолковал ей, шо почём. Там и купили ей колечко с изумрудом в обрамлении мелких бриллиантов. Денег, после покупки, осталось ещё достаточно, шобы купить браслетик, который надо было носить на щиколотке.
-На такие золотые ножки, непременно, нужна соответствующая цепочка - сказал старый ювелир и сам, не смотря на то, шо крепко кхакал, полез примерять. При этом он опирался то на одну, то на другую Люськины коленки, как будто знал, шо она от этого всегда заводилась и становилась мягкой как воск.
- Ладно, берём и цепочку, уговорил, дедулька, - заторопилась домой она. И украшенная, как елка, последовала торопливо к трамвайной остановке. Я едва поспевал за ней.
У входа в дом нас поджидали. Мы заметили это издали и Люська, настроенная покувыркаться в новых вещичках, сразу мне наказала перенести прием на завтра. Но люди, поджидавшие нас, оказались не клиентами, а налоговиками. Впереди стояла старуха, посверкивая змеиными глазками. На лице её блуждала противная улыбочка
-Ну, наконец-то пожаловали хозяева. А мы уже и не чаяли, что дождёмся. Обыщите-ко их, ребята.
Стоящие за ней парни поставили нас к воротам и старательно обыскали. Особенно они усердствовали с Люськой. Она даже начала хихикать. У меня, кроме связки ключей, ничего в карманах не было. У Люськи в
