КАК ЧЕМОДАН С ОТОРВАННОЙ РУЧКОЙ…

КАК ЧЕМОДАН С ОТОРВАННОЙ РУЧКОЙ...

-Толик, ты ко мне больше не приходи. Ладно? - спокойно попросила я.
-В смысле? Сегодня не приходить? - не понял Толик.
Было раннее утро, Толик уже стоял на пороге в коридоре. Он спешил на работу.
-Нет, вообще не приходи, - уточнила я.
-Хм... Что случилось, Дина? Короче, я тебе позвоню днем, - Толик поспешно поцеловал меня и убежал. Я закрыла за ним дверь. Вздохнула облегченно.

Я долго не решалась произнести эти слова. Мне они дались нелегко. Толик был почти родным человеком.
Этой ночью я была страстной и ненасытной. Я прощалась. Толик ничего не понял, не догадался. Он лишь удивился:
-Дина! Ну ты сегодня умничка. Богиня! Будь всегда такой! Люблю тебя, малышка!

Мы когда-то дружили семьями. Я, мой муж Рома, Толик и его жена Белка (так он любя называл свою Бэллу).
Молодость была шумная, неугомонная и бесшабашная. Сказать по правде, Толик всегда мне нравился. Если я покупала платье, туфли, сумочку, то чуточку и для Толика. Представляла, а понравится ли обновка Толику? Белка была моей лучшей подругой.

Сколько нам пришлось вместе пройти! Не пересказать. Я знала, что Толик ко мне не ровно дышит. Но дистанция между нами всегда соблюдалась. При совместных встречах Толик меня нежно обнимал, шептал на ушко:
-Динка, я так соскучился!
Вообще, я думаю, когда люди дружат семьями, обязательно есть симпатии друг к другу. Я имею ввиду - мужчины к женщине или наоборот. Человек падок на искушения. Наверняка, кто-то кому-то очень нравится, а кто-то влюблен в жену друга.  Потому и дружат. До поры, до времени... Я не верю в дружбу мужчины и женщины. Наверняка, между такими "друзьями" была постель, или есть, или будет. Скорее всего, эти друзья "додружатся"... Это все равно, что возле копны сена разжигать огонь. Не заметишь, как, рано или поздно, все дотла сгорит. Возможно, есть исключения. Редкие.

Мой Рома сладко облизывался и поглядывал на Белку. Я это неоднократно замечала и давала подзатыльники мужу. Рома смеялся и отнекивался:
-Динка, не морочь голову! Мы же друзья!
А потом, смеясь, добавлял:
-Не грешит, кто в земле лежит.

В Бэлле я была уверена, как в себе. Она не переступит дозволенную грань. А вот мой Рома любил собирать малину в чужих садах. Потому мы и развелись через двадцать лет совместной жизни. Рома женился на одной вот такой "малине", когда она залепетала о будущем наследнике. К тому времени наши дети, повзрослев, покинули родной дом. Собрала я Роме чемодан и благословила на второй брак.
"Ну вот и пришло то самое женское одиночество," - вначале сокрушалась я.

Белка с Толиком часто забегали в гости и пытались меня жалеть. Должна отметить, я вовсе не страдала. Хотя, все до единого праздники разлюбила. Приходилось пришибленно ходить из угла в угол по квартире. Именно в праздники остро ощущаешь одиночество. Не с кем словом перекинуться, повздорить, поплакаться, в конце-концов.

Спустя три года, овдовел Толик. Да, от смерти ни отмолишься, ни открестишься. Белка мучительно болела целый год и перед своей кончиной завещала своего любимого мужа мне. Так и сказала:
-Дина, присмотри за Толей. Не хочу, чтоб он другой бабе достался. А ты ему всегда нравилась, я это чувствовала. Живите вместе.

Толик погоревал положенное время, поставил умершей жене гранитный памятник, на могиле посадил красивые цветы. Со временем стал наведываться ко мне. Я с открытой душой принимала, помогала пережить утрату жены. Я готова была залить несчастного вдовца теплом, опекой, любовью. Нам с Толиком было что вспомнить, над чем посмеяться, над чем погрустить.

Много мы отшагали в жизни. Радости и горести делили пополам. Я и Толик сблизились еще теснее.
Однако, с течением времени, я стала тяготиться этой связью. Бесконечно раздражалась на Толю, спорила с ним по поводу и без, придиралась впустую. И вообще, поняла - ну не мое это! Не мое! Запах не тот, постель холодная, юмора нет. Мне казалось, что Толик разговаривает, как слепой о красном. Речь его не нравилась категорически. Говорит день до вечера, а слушать нечего. Толик был нудным, чересчур щепетильным, переборчивым в еде, в одежде. Словом, как месяц ни свети, все не солнышко. Наверное, Белка очень любила Толика, раз все его выкрутасы терпела?

Начались у меня терзания души. Возможно, я уже привыкла жить одна, без лишних квартирантов. Вся моя симпатия к Толику бесследно улетучилась. И когда Толик попросту стал меня бесить, я предложила мирно расстаться. Решила для себя: подарю умопомрачительную ночь (пусть запомнит!) и разбегусь с Толей навсегда.

Что касаемо Толика, он неистово меня любил и считал, что все у нас расчудесно и полюбовно. На все мои выпады отвечал невинной улыбкой. Руки мне целовал, взглядом не обидел. Он никогда со мной не спорил, не обижался. Бывало, наивно улыбнется:
-Диночка, не сердись. Я все улажу. Тебе не удастся со мной порвать. Не отпускай меня, не разжимай пальцы. Кто еще тебя будет любить, как я?
И правда, кто? После слов Толика я обычно таяла, как восковая свеча.

...Толик позвонил мне в свой обеденный перерыв.
-Дина! Что приключилось? Ты в порядке? - разволновался Толик.
-В порядке. Приходи пораньше. Я ужасно соскучилась, - виновато промямлила.

Ну, думаю, ты ж мой чемодан с оторванной ручкой: и выбросить жалко, и нести неудобно...
Наши с Толей дороги сплелись воедино.
А что прикажете? Бросить на произвол судьбы завещанного вдовца? Пропадет бедняжка.

Яла ПокаЯнная