Мне старый человек сказал,
А я навек запомнил эту фразу:
Не могут быть красивыми глаза,
Которые не плакали ни разу.
Не может быть красивою душа,
Которая ни разу не страдала.
А человек красив только тогда,
Когда есть сердце,
А ни кусок металла.
Омар Хайям
_____________________________
Пролог
Тихо на кладбище. Те, кто лежат в земле любят тишину. И еще ее любят сосны, что стоят между могил. Они шумят от ветра где-то высоко над головой своими верхушками. А может и не шумят вовсе. Может просто рассуждают о тех, кого еще помнят люди и о тех, кого уже давно забыли. Может быть…
Давайте спросим об этом у двух девчонок, что приходят сюда каждую неделю и кладут цветы на чью-то могилу. Она и так уже вся в цветах. Ведь они уже ходят сюда давно.
Но они не ответят. Им не до нас. Они вспоминают…И слезы не мешают им. Одна сидит возле креста с простенькой фотографией на металлокерамике. Другая стоит на коленях, обнимает могильный холм и шепчет всегда одно и тоже:
- Ведь я же любила его! Слышишь, Гайка? Любила, люблю и буду любить всегда.
- Мы отомстим, обязательно отомстим, и тебе станет легче потом…Я знаю - отвечает ей другая…
________________
Часть 1.
Глава 1. Макар
Пасмурное летнее утро июньского дня с легким ветерком обещало добрый клев. Было еще темно, когда Макар добрался до той заводи, где водились лещи. Ни мелкие грамм по 300-400, а солидные от килограмма и по более. Место располагалось прямо на довольно крутом откосе берега реки и представляло из себя маленький ровный пятачок земли диаметром полтора метра, потом обрывчик с метр высотой и сразу под ним глубина чуть не два метра.
Лещ на килограмм попался сразу, как только полностью рассвело. Ладно под рукой был подсачек. Потом были еще два голавлика грамм по триста и все, как отрезало.
Макар смотал обе удочки, достал из воды садок и убрал его вместе с уловом в рюкзачок. И тут рядом с собой он увидел ворону - здоровую, серую. Он даже не услышал, как она подлетела. Ворона покопалась своим клювом под крылом, потом взглянула на него и громко каркнула.
- Точно не к добру, - почему-то подумал Макар и махнул сложенными удочками в ее сторону. Ворона напоследок каркнула еще раз, словно прощаясь и нехотя взлетела вверх.
_____________
В прошлом году Марат схоронил жену. Казалось бы, вполне безобидный папилломавирус привел ее к раку шейки матки. За последние три года ей дважды делали химиотерапию. Не помогло. Год назад она слегла. Три месяца пила таблетки, потом перешла на инъекции трамала. Через две недели ее не стало.
Месяц назад он купил у знакомых под дачу небольшой шлакоблочный дом, за который сразу же с радостью взялись его родители. Развели там курей и купили поросенка. Хорошо, что бывшие хозяева поставили там перед самой продажей деревянный сарайчик, рядом с банькой. В общем старики явно были довольны. Появились новые заботы, проблемы и время для них помчалось с удвоенной скоростью.
Заглянуть в этот дом было по пути Макару. Да и рыба была ему ни особо нужна, и он хотел отдать ее матери. Но калитка была закрыта на щеколду с наружи. Значит родителей здесь не было, и он пошел к ним на квартиру.
Отец сидел на диване в зале не раздеваясь. Его непривычно хмурый вид снова вернул чувство тревоги. Мать гремела на кухне кастрюлями. Сразу вспомнилась ворона на реке. В общем Макар носом почуял, что у предков был скандал и далеко не хилый.
Отец у него был не родной. Он воспитывал Макара с пяти лет. Отчима он любил больше, чем иные родного. Это был малоразговорчивый, очень добрый, одинокий мужик. Два его брата – старший и младший умерли уже давно. Одна сестра жила в Оренбурге, другая в Воронеже. Но он не общался ни с одной. Главное, у отчима были «золотые руки». Этими руками он умел делать все, что только мог уметь делать деревенский мужик. Сладить сруб, собрать баню или сарай, перестелить пол, починить крышу, сделать лестницу с верандой – все горело у него в руках словно и не было у него этих 62 лет. За двадцать пять лет их совместной жизни мать Макара была у него единственной женщиной, хотя была она старше отчима на пять лет и детей у них кроме Макара не было.
- Здорово, пап! Я думал вы на даче. - Макар разделся, прошел в зал и сел на диван к отчиму. – Поругались?
- У матери спроси, - глухо сказал отчим. - Ковырялись сегодня утром на даче. Ей то не так, другое не эдак…
- Я ему сказала, что дверь надо поправить, плохо закрывается. А он понес на меня, матом, - крикнула мать из кухни.
Макар прошел на кухню. – Мам, привет! Ну ты че на отца ворчишь? Устал он, вот и все дела. – Потом снова прошел к отцу и еще долго уговаривал его помириться. Но видать здорово поцапались старики. У них в ссоре дошло до того, что отец собрался бросить мать и уехать к сестре в Воронеж. Макар за полдня кое-как вроде успокоил отца, оставил матери рыбу и ушел домой.
Он был предпринимателем и директором, созданного им же вместе с двумя приятелями предприятия. Прошло пять лет, как он ушел из госсектора, где отработал по распределению после института три года. Его предприятие занималось мелким строительством, ремонтом и модными тогда посредническими услугами. Эти услуги, выполненные три года назад для завода, где он работал до этого, принесли его фирме вместо оплаты полный комплект оборудования для пекарни, что выпускал их завод: тестомес, расстоечный и жарочный шкафы, мукопросеиватель и два комплекта хлебных форм. Так у них появилась мини-пекарня, выпекавшая 700-800 булок в день. Два года назад он уговорил родителей переехать к ним в город из областного центра. Мать, проработавшая всю жизнь в детском саду поваром, с радостью кинулась на пекарню, став ее заведующей. С хлебным оборудованием чуть не каждый день было много возни, и отец днем постоянно был занят его наладкой. Ближе к вечеру родители уходили на дачу, а в выходные оставались там ночевать. Каждый день в 8-00 утра они с матерью встречались на пекарне.
На следующее утро после ссоры родителей он встретил мать метров за сто от пекарни. Вначале он разглядел её шатающуюся походку, потом услышал рыдания:
- Сынок! – сквозь всхлипывания с трудом разобрал он, - отец повесился, сегодня утром. Идем скорее, милицию и скорую я уже вызвала. - Значит не смог вчера успокоить, - первое, о чем подумал Макар. Сердце сдавило от горя. Раньше отец сильно пил, но лет десять назад «завязал». А когда пил, соседи и старший брат, тогда еще живший, дважды спасали его, вытаскивая из петли. В третий раз спасти его было не кому. Мать ушла в то утро на пекарню пораньше. Дождавшись ее ухода, он зашел в ванную, помылся, побрился, потом встал спиной к открытой двери ванной, привязал один конец к мощному крюку на двери для полотенца, второй накинул петлей на шею и сделал два шага вперед от двери…
Похоронили отца на старом городском кладбище. Рядом с женой. Провожающих было не много, в основном все работники пекарни. Родители считались приезжими и в этом городе их мало кто знал.
Мать слегла через полгода. Спустя неделю после похорон она складывала пустые коробки из-под бананов на полки в пекарне. В этих коробках было удобно развозить хлеб по торговым точкам. Поэтому их находили, использовали и как могли берегли на полках. В тот день мать неудачно сложила на верхнюю полку несколько коробок, и они дружно упали сверху прямо на нее. Одна из коробок жестким углом попала матери в грудь. Небольшое темное пятнышко гематомы через месяц растеклось на всю правую часть. Еще через месяц грудь затвердела, ее кожа стала похожа на лимонную корку. Тогда она пошла в поликлинику. Там ей дали направление в областной онкоцентр на обследование. Пока мать решалась, ехать, не ехать - пролетел еще месяц. Наконец он свозил ее в областную онкологию. Был выявлен рак молочной железы и при том уже с метастазами. Врачи предложили операцию, но за результат не ручались. Мать отказалась. И они еще два месяца ездили по району на приемы к так называемым «народным целителям». Результата не было и мать слегла. На дежурство возле матери времени с работой не хватало. Нужна была сиделка. Но найти ее в небольшом городке оказалось проблемой. Наконец в местной газете он случайно нашел объявление.
«Уход за пожилым человеком. Для женщины, 100 рублей в час.» Телефона не было. Был лишь домашний адрес. Пришлось ехать…
Глава 2. Гайка.
В 14 лет Лену включили в список на жилье в детском доме. Тогда она еще об этом не знала. Через год их детский дом закрыли. Здание было признано ветхим и аварийным. Воспитанников разбросали по нескольким близлежащим городам. Когда ее переводили она узнала, что стоит в очереди на жилье, причем одна из первых. В соседнем городе, куда ее перевезли, она оказалась в списках на жилье самой последней.
Через три года их старому детскому дому, где она жила со своих первых дней, провели реконструкцию. И ее снова вернули «домой». И опять в очереди на жилье она оказалась одной из последних в свои уже 18 лет. Тогда детей этого возраста в детдомах уже не держали. Ей предложили найти себе квартиру не дороже 5000 рублей в месяц, за остальное ей нужно было доплачивать самой. Потом обнаружилось, что у нее умер отец, живший один в однокомнатной квартире после смерти ее матери. Лену сняли с очереди и выдали документы на квартиру отца. Так у девочки появилось жилье. Но никто ей толком не объяснил, что алкоголик-отец последний раз платил за ЖКХ пять лет назад и умер с огромным долгом.
Через три месяца управляющая компания отключила у нее в квартире свет, потом воду. Нужно было подавать в суд на «управляйку», но для этого необходим был юрист, услуги которого стоили далеко не дешево. С работой было еще хуже. Незадолго до выпуска городской центр занятости предложил воспитанникам очные бесплатные полугодичные курсы медсестер. Она записалась одной из первых. Тогда, уходя из детдома она была страшно рада. У нее было собственное жилье и диплом палатной медсестры. Девочку сразу же приняли на работу в городскую больницу. Она не боялась никакой работы, помогала ставить капельницы, измеряла пульс, давление, вела учет температуры больных, но и не стеснялась менять постельное и нательное белье у лежачих больных, вела уход за кожей, ртом, стрижкой волос и ногтей, следила за своевременным приемом гигиенических ванн. Через месяц на одном из обходов ее приметил главный врач больницы. Стройная, милая девочка, с большими ярко-синими глазами, с чувственными нежными губами, что как магнит притягивали мужчин и, наконец, шикарные локоны густых, темных волос – все это могло вызывать бурю восторженных возгласов и комплиментов, пожалуй,