А.Посохов "Россия и мы" (книга)

враньё
Распознаётся быстро.
– Тогда, вот пожелание моё:
Хочу я не работать, но иметь
Как минимум доход министра.
– Задачу поняла, могу лететь?
– Лети, но исполнение приму по акту.
– А всё и так уже исполнено по факту, –
Сказала Муха, вылетев в окно.
_______

Грешно при бедности других
Просить себе того богатства, что давно
Уже имеется в избытке у самих.

  2019 г.

* * *



И СНОВА О СМЕРТНОЙ КАЗНИ


  Интересно получается: и смертной казни нет, и условия пребывания в тюрьмах улучшай. Именно улучшения условий жизни для заключённых в российских колониях требуют сейчас разного рода правозащитники, ссылаясь при этом на западные страны, которые тратят на подобное дело огромные деньги. Основной аргумент – тюрьма в России пугает всякого человека, потому что человеком там быть перестаёшь. Там якобы заключённых за людей не считают, смотрят на них, как на насекомых, и с каждым из них можно делать всё, что угодно. Предположим, что это так. Тогда возникает вопрос – а до какой степени целесообразно улучшать эти самые условия? Неужели до такой, что многие сами туда проситься станут? У нас ведь на свободе тоже не рай. Улучшать условия жизни, конечно, надо везде и для всех. И для заключённых в том числе, они тоже люди. Но как быть с нелюдьми, их-то чем пугать? Была бы смертная казнь, и стало бы всё понятно –  кому улучшение, а кому вообще уже ничего, ни заключения, как такового, ни даже самого существования на этом свете. Недавний бунт заключённых в одной из колоний Иркутской области и связанные с ним заявления некоторых наших общественных деятелей напомнили мне мою же коротенькую статью с размышлениями на эту тему. И я решил повторить её публикацию, ничего в ней не меняя и не претендуя, разумеется, на наличие в ней каких-то бесспорных утверждений.  

  04.05.2020 г.

СМЕРТНАЯ КАЗНЬ И МЫ

Вечер близится к концу,
Звёзды засверкали.
Подлецу клеймо к лицу,
Если б выжигали.

  С клеймом всё понятно. А вот необходимо ли сейчас у нас реальное применение смертной казни? На первый взгляд, вроде как, надо подумать. Действительно, надо. Но я здесь долго думать не буду, лишь несколько соображений выскажу. Ибо для меня это пока простой вопрос. Сложным его делают некоторые наши сограждане, считающие себя умнее и лучше тех, кто жил до нас, совсем недавно, и век, и много веков назад. Прогресс в развитии человечества, уверяют они, неизбежен. И поэтому, дескать, таким явлениям, как смертная казнь, нет места в современном обществе. Однако никто из них так и не определил, а до чего вообще все мы вместе должны и можем доразвиться.      

Прогресс – движение вперёд,
За что учёные и ратуют.
А в жизни всё наоборот –
И лучше б в сторону обратную.

  Смертная казнь применялась к особо опасным преступникам всегда. А сейчас, утверждают противники такой меры наказания, она абсолютно недопустима. Ибо, расстреливая, например, серийного убийцу, все мы при этом будто бы сами становимся соучастниками убийства. Но выдумщики такого «убийственного» аргумента не учитывают почему-то того, что уровень нашего прогрессивного «доразвития» спокойно и привычно уже допускает ежедневное убийство вообще ни в чём не повинных людей, а не то, чтобы заслуживающих насильственной смерти матёрых преступников.
  Собственной глупостью, хроническим разгильдяйством и вопиющей безответственностью мы постоянно убиваем друг друга в разных авариях и происшествиях, травим друг друга ядовитыми продуктами питания и бытовой химией, губим наших детей в пожарах и водоёмах, доканываем своих немощных родителей в плохо оборудованных больницах и разваливающихся домах престарелых… Такое проделывать, значит, можно, а казнить в исключительных случаях по приговору суда убийц и насильников нельзя!
  Да что там казнить, с ними, оказывается, даже без особого почтения и уважительных церемоний, обходиться нельзя. Почитаешь наш действующий уголовный кодекс, так диву даёшься: санкции мягкие, добрые, снисходительные; никакого гневного стремления покарать не чувствуется, а вот жалость законодателя к преступникам чувствуется. И в результате они зачастую просто куражатся над нашей правоохранительной системой.

Шырли-мырли, драбадан,
Я купил себе наган.
Прыг-скок, прыг-скок,
Нажимаю на курок.

  Сама по себе отмена (или временный запрет) смертной казни никакого прогресса в развитии общества не подтверждает и ни о какой высокой морали не свидетельствует. Подлинный прогресс в этом смысле – это успехи по искоренению преступности. В СССР, например, особенно в шестидесятые годы, помимо собственно уголовного законодательства принимались ещё отдельные указы Верховного Совета, расширяющие практику применения смертной казни, причём по сугубо уголовным основаниям и рецидиву. А наши полицейские сейчас вообще не понимают, кому и чему они служит, кого защищают, за кем гоняются и кого сажают за решетку.
  Мне могут возразить – тогда, дескать, была диктатура, тоталитаризм и всё такое прочее. Так в том-то и социальный фокус, парадокс или феномен, что подлинная демократия по природе своей предполагает ещё более жёсткое уголовное преследование и наказание. Если государство не способно победить преступность и создать эффективную систему защиты от неё на будущее, то оно уже по одному этому показателю не является демократическим. И даже государством-то по большому счёту называться не может, потому что не в состоянии выполнить народную волю и удовлетворить чаяния большинства своих граждан.  

На кладбище государств
Одна эпитафия:
«Государство уходит –
Приходит мафия».

  Ещё один аргумент, которым козыряют противники смертной казни – это судебные ошибки. Но, во-первых, не ошибается тот, кто ничего не делает (а в данном случае именно ничегонеделание представляет собой роковую ошибку национального масштаба – доброта десяти процентов тех, кто против смертной казни, на деле оборачивается злом для девяноста процентов тех, кто за неё). Во-вторых, на фоне не прекращающихся, к сожалению, «смертельных» ошибок лётчиков, шоферов или врачей редчайшие (если вообще возможные в длящихся процессах) ошибки судей при вынесении смертного приговора выглядят не столь уж непоправимыми. И, в-третьих, никто не мешает нам заранее грамотно всё предусмотреть и отрегулировать (соответствующий приговор приводить в исполнение после длительной отсрочки и независимой проверки его законности, запретить применять высшую меру в отношении определённых лиц, расширить практику частичного помилования и так далее и тому подобное).
  И, наконец, последнее. Сколько не выступай против смертной казни, а неистребимое людское желание справедливого возмездия никуда не денешь. Именно сохранение жизни тому, кто явно заслуживает смерти, возмущает и раздражает нас. Пьяный мужик расстреливает из пистолета посетителей торгового центра – это что?! Видеокамеры всё записали, доказательства налицо, ошибка исключена – ну какое тут может быть иное наказание?! А убийства из корыстных и хулиганских побуждений женщин, стариков, детей… А убийства заложников… А воровство общественного добра на многие миллиарды с использованием доверенного народом служебного положения… Нет уж, нам, людям, бояться смертной казни нечего. Пусть её нелюди боятся.
  Нашёл я у себя и басню на соответствующую тему. Вот она.

КАЗНЬ

Вот что приснилось ночью мне.
В какой-то сказочной стране,
Чиновничье нарушив братство,
За казнокрадство
Очень быстро
Решили порешить министра.
Но вот оказия –
В день казни
Под виселицей новой
Скамейки не нашлось готовой.
Казнь отложили. Но потом,
Совсем уж наподобие издёвки,
Не оказалось главного – верёвки.
А в третий раз не оказалось мыла.
Пришлось работать топором,
Венчая приговор суровый.
А утром вспомнил я о том,
Что с мылом здесь,
У нас,
Когда-то тоже плохо было.
Зато как хорошо сейчас –
Всё есть,
И воры живы и здоровы!

  2019 г.

* * *



И СНОВА О ЗАКОНЕ


  Через месяц должно состояться голосование по поправкам в Конституцию Российской Федерации. Чего только по этому поводу не говорят и не пишут в наших СМИ. Кого-то всё устраивает, кого-то ничего не устраивает. Однако, каким бы основным законом не была Конституция, бесспорным является то, что с течением времени она должна меняться. Особенно по ходу и по результатам смены общественного строя. Но прежде, чем решать нам всем, за что и как голосовать, желательно бы, на мой взгляд, определиться в своём отношении к закону вообще. Вот именно об этом моя нижеследующая статья почти годичной давности. Повторить её публикацию в эти дни я посчитал вполне уместным.  

  21.03.2020 г.

ЗАКОН И МЫ

  Просто посидел с топором в приёмной – и три года лишения свободы. Это я об одном случае, который произошёл несколько лет назад далеко от столицы, в сибирской глубинке. Пастух или сторож, не помню, дремучий мужичок пенсионного возраста, не получил в который раз подряд зарплату, крепко выпил, облачился в драную телогрейку, взял топор и пошёл разбираться с местным предпринимателем-латифундистом.

Экспорт-импорт, форс-мажор,
Кризис-девальвация.
Возвратилася ужо
К нам эксплуатация.

  Пришёл в контору, работодатель в отъезде, тётки успокоили пьяного земляка, от души посмеялись над ним, чаем попотчевали. Он поворчал, посопел и побрёл домой отсыпаться. На суде, в райцентре, предоставленный государством адвокат, такой же с виду никчёмный мужичок, но в галстуке, невнятно и неуверенно попросил вызвать на слушание дела хотя бы одного свидетеля и самого заявителя, выполняющего, по мнению суда, очень важную служебную деятельность в глухой деревне. На что судья сурово отреагировала: «Вы в своём уме, представляете, сколько им до нас ехать по бездорожью!». И немедля вынесла приговор. Осуждённый ничего не понял и снова, в спину горделиво удаляющейся даме в судейской мантии, стал рассказывать про какую-то корову или козу. Всего времени от начала этого судебного заседания и до его конца ушло минут десять.
  А недавно в Москве реально, воочию, фактически, в составе буйной компании, стулом по голове ни в чём не повинному человеку и после длительного разбирательства с последующим зачётом его в отбытие наказания – полтора года и досрочное освобождение через несколько месяцев. Получается так: если мы люди простые и мало кому известные, если за нами нет влиятельных покровителей, шумных сообществ или больших денег, то никакой закон нас не защитит. А если есть, то и закон нам не писан.

Шёл к Кремлю Наполеон,
Наш, родимый, без кальсон.
И кричал истошно он:
«Императора – на трон!»

  Сдаётся мне, что это вот мы, бескальсонные, возомнили себя когда-то наполеонами и потребовали на трон императрицу по имени Демократия. И получили! Нас, как и раньше, посылают и «на» и «к матери», но мы же в один мах стали свободными и не идём туда, куда нас послали, а идём, куда хотим.

Из Совета «Тары-бары»
К нам примчались санитары
И звонят в свою ПАСЕ:
«Сумасшедшие здесь все!»

  Сумасшедшие, главным образом, по отношению к власти и к деньгам – так одурманены ими, что ничего уже не соображаем. Вдолбили себе в головы, что именно власть и деньги решают всё, и никакой закон ничего уже в нашей жизни не значит. А потому вроде как и