договором и прилет Даниловны будет в один и тот же день, хорошо, что еще не в одно время.
Осматривать приятный европейский город в своем напряженном состоянии не хотелось ни Копылову, ни Циммеру. Даже обедать не стали и после регистрации Алекса в туристической гостинице сразу отправились назад на дачу.
18
Из аэропорта в Хельсинки в машине ехали два американца: Джон Маккой – тот, кто встречал, и Майкл Гарридо – тот, кто прилетел.
– По Наследнику небольшая неувязка, – сообщил Маккой. – Его российский паспорт выдан всего месяц назад. Известно, что он не живет по указанному месту прописки, но в России это нормальная практика: прописан в одном месте, а живет на съемной квартире в другом месте без всякой регистрации.
– Где остановился в Хельсинки?
– В отеле «Суоми», обычном отеле для русских туристических групп, но появился в нем всего на полчаса. Ночевал в неизвестном месте.
– Может быть в борделе?
– Когда человек приехал за такой суммой денег, ему вряд ли дело до борделей. По словам директора Хекконена, это симпатичный молодой парень, такой может обеспечить себя любовными утехами и без борделей.
– Он как-то нервничал?
– Не более, чем человек, волнующийся о такой сумме денег.
– Что еще?
– Я договорился воспользоваться кабинетом директора банка на полтора часа.
– Я думаю этого времени более чем достаточно.
И они надолго замолчали.
Если Маккой был простым помощником атташе по торгово-финансовым связям, который весьма неуютно чувствовал себя, исполняя столь щекотливое поручение своего начальства, то Майкл Гарридо был фигурой совсем другого масштаба и качества. Два последних года он занимался вербовкой новых агентов, и эта служба у него складывалась достаточно успешно. Приехать в короткую командировку, оценить исходные данные и лихо провести словесный поединок, после которого противник всегда терял от переживаний два-три кило живого веса – это было настоящее искусство, и Майкл процентов на семьдесят всегда справлялся с этим.
Но в деле Наследника у Гарридо присутствовал еще и личный момент. Восемь лет назад он был тем самым американцем, который руководил в Лимоне операцией по аресту семьи Гонсалесов. Тогда эта была едва ли не первая его самостоятельная акция. Нужен был крупный скандал по разоблачению русских шпионов в тихой почти цивилизованной Коста-Рике. Скандал и получился, только совсем не такой, на который он рассчитывал: шпионов взять не удалось. На следующий день сеньору Гонсалес, правда, задержали, когда она явилась в аптеку городка Пандора за противоядием, держа в руках ту самую змею, которая ее укусила, дабы не было сомнений, какое лекарство ей нужно. Позже Майкл даже единственный раз успел допросить эту сеньору, вполне корректно, между прочим. На следующий же после этого день ему доложили о суициде русской шпионки.
Маленький секрет Гарридо состоял в том, что в разведслужбу он пришел с единственным желанием стать автором шпионских романов, лавры Флеминга и Ле Карре не давали ему покоя еще со школьной скамьи. Увы, то дело с русскими шпионами в Лимоне было единственным, которое по своему содержанию хоть немного напоминало шпионский роман. Все остальное, включая самую эффектную вербовку, на действительно впечатляющие динамичные сюжеты никак не тянуло. Неудачного американского советника тогда сразу же перекинули в другую географическую точку, подальше от места фиаско. Со временем все как будто забылось, как вдруг год назад один из бывших костариканских коллег сообщил Гарридо, что оставшееся от Гонсалесов наследство нашло в России своего правообладателя. По своему возрасту это мог быть лишь сын Гонсалесов Алехандро. И литературное воображение Гарридо немедленно заработало на полную мощность. Да, в тот раз российской резидентуре удалось нелегально вывезти юного Алехандро в свою Москву, только они вывезли не сына русских шпионов, а завербованного американского агента, которому суждено было пока что просто учить русский язык и получать российское образование. Такова была завязка предстоящего романа, который он собирался назвать «Наследник, пришедший из тропиков».
Запав на эту идею-фикс, Майкл развил термоядерную деятельность, обосновывая необходимость полноценной вербовки Наследника, и доказывая, что, во-первых, Алехандро непременно должен был общаться с коллегами своих родителей по ГРУ или ФСБ… в-пятых, нет лучшего повода для вербовки, чем лежащие в банке полтора миллиона баксов… в-двадцатых, даже если он не способен будет к оперативной работе, его можно использовать в качестве своего агента в каком-либо российско-американском СП. В общем, своими докладами на эту тему он так затерроризировал начальство, что в конце концов ему дали добро на проведение вербовки Наследника.
19
Чтобы меньше терзать себя сомнениями, удастся ли им их авантюра или нет, они с Циммером постарались себя под завязку загрузить дачным отдыхом. Съездили за лыжами и лыжной экипировкой для Алекса, затем вместе с Раей опробовали местную лыжню. Для Копылова это была первая лыжная прогулка в жизни – в интернате лыжи у них как-то не котировались.
Дальше было освоение сауны. На озере пробили во льду прямоугольную полынью, и все трое выскакивали из горячей парной, чтобы с удалыми воплями окунуться в ней. После чего восполняли потерю влаги ящиком финского пива, сидя у камина и гоняя по видику интеллектуальное европейское кино.
– Почему бы тебе не купить соседнюю дачу? – снова пристал Циммер.
– Зачем двадцатилетнему парню твоя дача? – спорила с ним Рая. – Ему машина нужна и хорошая квартира на Невском. Может он еще в Москву захочет податься?
– Москва нужна тем, кто ищет, как большие деньги заработать. А у него денег и так сейчас будет навалом, – возражал адвокат. – Дача под Питером это всегда в напряг, а здесь – самый оптимальный вариант. Учти, еще год-два и сюда ломанутся питерские новые русские, взлетят цены и будет меньший выбор. Зато отсюда без проблем стартовать в любую страну мира, хоть в отпуск, хоть на работу. Не знал бы он английского, тогда бы еще можно было сомневаться, а так – самое то. Или ты не хочешь быть нашим соседом?
– Какие проблемы! Давай куплю, – согласился наконец Копылов, и Циммер взялся за телефон.
Через час вместе с риэлтором они двинулись смотреть соседний дом. Участок составлял тот же гектар, что и у Циммера. Но и дом, и сауна, и гараж на две машины – все было и поновее и покомфортней. Имелся даже маленький заливчик, где могли разместиться два десятиметровых катера.
– По сравнению с этим ранчо моя дача – пристанище питерских бомжей, – вынужден был признать адвокат, после осмотра самого дома.
Стоило все это удовольствие сто сорок тысяч баксов.
– А скостить тут не принято? – поинтересовался Алекс. – Я обожаю торговаться.
Риэлтор, когда Циммер ему перевел, отрицательно покачал головой.
– Ваша фирма ведь занимается еще и продажей малых судов, – Копылов перешел на английский сам. – Если вы сделаете мне скидку на дом, то обещаю, что и яхту я буду покупать у вас. А деньги за дом, возможно, будут перечислены вам уже завтра.
Риэлтор с недоверием посмотрел на юного клиента.
– Пять тысяч.
И бланки договора уже не на сто сорок, а на сто тридцать пять тысяч немедленно были заполнены.
– Только учтите, обладание недвижимости, не дает вам преимущественного права на получение визы, – счел нужным сообщить риэлтор.
Алекс вопросительно глянул на Циммера.
– Да нормально с этими визами, девяносто дней каждых полгода сможешь быть здесь, выше крыши хватит, – объяснил адвокат Алексу.
– Значит, как только деньги поступят на счет фирмы, вы сразу же отдаете мне ключи, и я могу тут жить? – уточнил у риэлтора Копылов.
– Именно так, – ответил тот.
Ночь накануне решающего похода в банк и приезда Даниловны, Алекс почти не спал. После легкой выпивки по случаю приобретения недвижимости, они разошлись по комнатам в первом часу ночи, а в три часа Алекс проснулся от того, что кто-то словно произнес ему на ухо: «Расходный материал» и дальше спать уже не получилось. Расходный материал это был он, Алекс Копылов, которого готовили немного-немало для выполнения акций возмездия – в одно мгновение ему это стало ясно как Божий день. В пользу такого вывода говорило все: и поверхностное обучение разведнавыкам, и полное отсутствие каких-либо контактов с другими курсантами и преподавателями, и не принятие мер по наказанию за его самовольство, и даже то, что Стас не забрал у него ни документы на Копылова, ни даже его трофейные пистолеты. Не исключено, что и Зацепин, передавая его посреднику из ГРУ наверняка мог сказать: этот парень способен на все. Да и Стас вряд ли скрыл от начальства его двойное московское убийство и почему-то получил на это полную индульгенцию. Таким образом его просто выводят на нужную тропу. Будут отправлять за кордон и указывать кого надо убрать. А в случае ареста он ничто и никого не сможет выдать – просто потому что ничего ни про кого, кроме Стаса не знает.
Необъятная будущая жизнь вдруг сузилась для него до узкой улочки с глухими высокими заборами, по которой ему суждено идти только в одном направлении. Неприятно было даже не то, что его нацеливают на эту не самую доблестную специализацию, а то, что им кто-то может вот так приказно манипулировать. Бумерангом вернулись собственные слова сказанные Стасу о невозможности карьеры за рубежом, если известно, что ты был сотрудником ФСБ, похоже, не слишком хороша карьера с таким пятном и в России…
20
В Хельсинки поехали все втроем. Потом Циммера оставили в гостиничном номере Копылова, а в аэропорт встречать Даниловну отправились лишь Алекс с Раей. Как Рая не старалась омолодить себя, чтобы выглядеть подходящей подругой двадцатилетнего студента, получилось это у нее не важно. Зато теперь, когда вся ситуация достигла своей кульминации, можно было уже не опасаться каких-либо накладок. И по дороге в аэропорт, Алекс рассказал подруге Циммера свою старую версию про защиту свидетелей.
– А Иван знает? – прежде всего спросила Рая.
– Знает. Мы решили, что ты будешь слишком нервничать из-за этого, если сказать тебе заранее.
– А Вера?
– Вера не знает.
– А та, которую мы встречаем?
– Тоже не знает. Ей достаточно моего старого имени.
И Рая чуть успокоилась, что она все же не последняя, кого посвятили в эту тайну.
– Я своего Ивана считаю проходимцем, но ты ему сто очков вперед дашь. Поэтому вы так и закорешились, – и она надолго обиженно надула губы.
Снова Алекс, в который уже раз поразился, как легко в России все подряд соглашаются участвовать в противоправных действиях.
В аэропорт они приехали, когда самолет с Даниловной уже приземлился, и шла выдача багажа. Еще пятнадцать минут ожидания и из зала прилета показался ручеек пассажиров, прибывших из Вашингтона. Алекс не сомневался, что легко узнает Даниловну, ведь и года не прошло, как он видел ее в Москве. Думая только о ней, он совершенно упустил из виду, что она будет не одна, и, засмотревшись на красивую молодую пару американцев, весьма изумился, когда эта пара остановилась напротив них с Раей, и голос Даниловны из-под красной спортивной шапочки произнес по-русски:
– Всем привет!
– Ну! – только
