экскурсией.
– Ладно, будем разбираться.
Яковенко не делал никаких знаков насчет продления разговора, и инструктор выключил телефон.
– Чего полтора лимона? – мрачно спросил шеф.
– Я думаю не рублей.
– Вот что, готовь парня на отчисление. И узнай в Москве, почему нас не поставили в известность о его наследстве. И почему в Финляндии? Хотя нет, почему в Финляндии и так понятно. Ну и оторвали мы себе фабзайца!!
24
Наутро вся честная компания собиралась ехать на Циммеровскую дачу, благо мест для пяти человек там хватало. Но за ночь произошло непредвиденное: Даниловна со Стивом вышли пройтись по ночному Хельсинки, и американский студент в центре чистенького аккуратного европейского града умудрился найти пол квадратного метра чистого льда и громыхнулся так, что отбил себе все локти и получил сильное сотрясение мозга. Как и положено всякой природной россиянке, Даниловна тут же помчалась со Стивом в больницу – и ни о какой автомобильной поездке речь уже не шла.
– Я не знаю, как и быть, – голос Даниловны по телефону был само уныние. – Надо ехать в авиакассы менять билеты на обратный рейс. Может быть, мне удастся выкроить один час и приехать к тебе в гостиницу.
– Боюсь, что это будет напоминать собачьи свадьбы, – сказал Алекс. – Я столько ждал не для того, чтобы все время теперь смотреть на часы.
– Ты прав, я этого тоже боюсь. Как все это глупо получилось.
– Предлагаю свидание возле авиакасс.
– Ты не будешь кислым?
– Постараюсь, – пообещал он.
Свое обещание он выполнил: быстро переоформив билеты на ближайший рейс, они сумели выкроить себе минут сорок для променада по старому Хельсинки. Стараясь развлечь свою теперь уже намертво платоническую подружку, Алекс рассказал и про собственное похищение фээсбэшниками в Москву и о вчерашней вербовке в банке. Не стал лишь распространяться о своем ковбойском подвиге с велосипедом и «береттой», по прошествию полугода это уже отошло в разряд тех вещей, которыми не стоит гордиться. Про занятия со Стасом тоже умолчал – кому интересно про школярское занудство?
Даниловна слушала по высшему разряду: где надо – восхищенно цокала, где требовалось – уточняла детали, где предполагалось – задавала испуганные вопросы.
Потом с той же мерой откровенности поведала о своих делах. Что Стив, у которого папа трехзвездочный генерал, это одновременно и задание, и веление женского сердца. Что, оставив прежнюю фамилию, ей слегка подправили биографию – теперь она не дочь полковника ФСБ, а геолога из Забайкалья. Что, судя по всему, в Америке она всерьез и надолго, однако сильно подозревает, что ее шпионство будет равно нулю.
– Давай сделай так, чтобы хотя бы у тебя был результат, – подытожила она свой рассказ с таким каким-то надрывом, что у Алекса невольно дрогнуло сердце.
– Я постараюсь, – пообещал он и понял, что действительно постарается, как бы сам он ко всему этому не относился скептически.
– Жаль, конечно, что я не увидела твою дачу и теперь вряд ли увижу, но в Питер Стива я все равно рано или поздно вытащу.
25
Стас как верный гувернер поджидал Копылова в его квартире. Сидел за компьютером и раскладывал пасьянс.
Алекс закрыл входную дверь, увидел на вешалке одежду инструктора и выглянул из прихожей. Они посмотрели друг на друга и ничего не сказали. Разборка, видимо, предполагалась самая серьезная.
– Вы будете смеяться, но меня снова завербовали, – Алекс положил на стол перед инструктором два рисунка с американцами. – Вот эти два партайгеноссе.
Стас просмотрел рисунки и продолжил играть на компьютере. Алекс между тем выбрал один из гвоздиков, что торчали в стене над его тахтой и приладил на него рядом с кепкой московского чекиста головной убор Маккоя – меховую кепку с наушниками.
– Наследство получил?
– А то!
– Еще одна чаша из черепа врага? – Стас глазами указал на кепку Маккоя.
– Она самая, – невозмутимо подтвердил Копылов. – Надо еще с мадам Брони ее беретик стащить, будет целый триптих тогда.
– А мою кепку повесить не хочешь?
– Это будет лучший раритет в моей коллекции, – выразил Алекс свое безмерное счастье.
– Ну рассказывай, – инструктор выключил компьютер и всем лицом повернулся к непутевому фабзайцу.
26
Яковенко надевал уже пальто, готовясь идти домой, когда внезапно дверь распахнулась, и в кабинет не вошел, а влетел Стас.
– У нас что, военный переворот? – подполковник решительно нахлобучил на голову шапку-пирожок, всем своим видом показывая, что никакие новости не заставят его больше оставаться на работе.
Но Стас был невменяем. По-хозяйски прошел и сел у стола начальника, слава Богу, что еще на посетительское место.
– Кажется, мы погорячились насчет отставки Валета, – сказал и выложил из своего портфеля рисунки Алекса.
– Ну? – Яковенко, не снимая пальто, прошел и сел на свое кресло.
– Вот, – Стас подвинул ему рисунки. – Валет только один раз выехал за границу, и его тут же заграбастала эта гоп-компания. Вот это Маккой – помощник атташе американского посольства в Хельсинки. Второго типа надо еще уточнять, но, похоже, что это заезжий вашингтонский вербовщик.
– Я понимаю, что тебе хочется сохранить парня любой ценой, но ведь не такой же, – Яковенко небрежно отодвинул от себя рисунки.
– А если это действительно так?
– Тогда твоего парня не отпускать, а сажать надо, лет на пятнадцать как минимум.
Стас не считал нужным возражать, просто требовательно смотрел на шефа.
– Ну какого рожна американцам могло понадобиться от нашего неуча? Сам подумай. Тем более гнать из Вашингтона специального вербовщика. И на чем его вообще можно было прижучить?
– На наследстве. Он поехал в Хельсинки получать наследство от родителей из Коста-Рики. Полтора миллиона баксов. Вполне приличный повод для вербовки. Во-вторых, он сын кадровых разведчиков, их вполне могут интересовать его связи в наших кругах и даже выпускники сто четырнадцатой школы. Помнишь, как в девяносто четвертом был прецедент, когда у них в одиннадцатом классе собирали отпечатки пальцев?
– Насколько я помню, это была инициатива нашей собственной конторы, – заметил Яковенко.
– Я вы уверены, что копии отпечатков не могли еще куда-то пойти?
– А что с его наследством?
– Полтора миллиона баксов, но на руки отдали только десять тысяч и разрешили дачу на Саймаа купить. Я сам договор о покупке видел.
– И такого ловчилу ты хочешь оставить на нашей службе. Тебе самому не смешно? – Уже не хочу, – честно признался Стас. – Да он и сам не хочет.
– Ну?
– Он предлагает нам свои услуги в качестве свободного агента.
– Чего?! – Яковенко все же позволил себе изумиться.
– Будет сообщать нам о всех цэрэушных глупостях и при этом хочет не слишком подчиняться нашим глупостям.
– Так и сказал?
– Ну да… И еще одно. Хочет, чтобы контакты с ним с нашей стороны осуществлял только я один, чтобы никого другого ему не знать и не видеть.
– А ты ему не сказал, что за одни эти слова он может оказаться в бессрочной сибирской зоне особого режима?
– Сказал.
– И что?
– В ответ услышал: моих родителей предали из Москвы, будет очень здорово, если из Москвы предадут и сына.
И пока Яковенко переваривал услышанное, Стас добавил еще один раздражитель:
– Еще он хочет вернуть нам нашу служебную квартиру и купить себе апартаменты на Невском.
– Ты все это уже написал, или только устно на мне разминаешь?
– По-моему, есть резон сперва размять все это на более высоком начальстве. Пускай они сами нам все запретят.
– А не проще ли нам твоего креативного просто взять и застрелить? – мечтательно произнес Яковенко.
– Разумеется, проще, – согласился Стас. – Но кто в начале шахматной партии сметает с доски все фигуры?..
Спустя пять дней игра, предложенная Алексом, к безмерного удивлению Яковенко и Стаса, высоким начальством была принята, и все шахматные фигуры остались на доске.
27
«Подбираю себе новую трехкомнатную квартиру, – набирал на компьютере английский текст Алекс. – Одна комната для вас со Стивом».
«Твоя Рая не возражает? Или ты меня все же познакомишь с твоей настоящей подругой? Как ее зовут?» – на мониторе шел ответ от Даниловны.
«Зовут Верой».
«Я хотела бы, чтобы у тебя с ней все было хорошо».
«Подчиняюсь твоему суровому и безжалостному распоряжению».
«Как говорится, о личной жизни нам суждено забыть».
«По-моему мы только и делаем, что больше всего помним о ней».
«Все, Стив ломится в дверь. Люблю тебя и твою подругу».
«Обожаю тебя и твоего Стива».
– Дима, ты скоро? – позвала с тахты Вера, как всегда голенькая и завлекательная. – Когда ты уже со своей американкой наговоришься?
– Мы с ней договорились о встрече на нашей финской даче.
– А я? – толчок кулачком в бок.
– А ты там зачем?
Еще толчок в бок.
– Хорошо, ты тоже.
– Я лучше, чем она?
– Нет.
Толчок.
– Лучше, намного лучше…
