сначала.
Фото пошло по столу.
– Это же Бэха и Гундосый, – признал кто-то своих шестерок.
– Тебя, слизняк, не по этому делу сюда привезли, – обрел дар речи Ёжик. – Свои фуфельные лимоны засунь себе в зад. Мы тебе счетчик включаем на…
– У тебя нет оснований называть меня слизняком, – не дал ему закончить Алекс. – Еще раз назовешь…
– Этот слизняк мне еще угрожает! – зло ощерился Ёжик, вставая из-за стола.
Выхватить из-за пояса «Макарыча» и сразу нажать на гашетку заняло две секунды.
– А-а-а!! – заорал Ёжик, хватаясь за простреленную коленку и падая на стул.
Не давая никому прийти в себя, Копылов подался вперед, одной рукой схватил Ёжика на ворот, а второй приставив ему ствол пистолета под подбородок. Он шел ва-банк, понимая, что его собственная жизнь сейчас висит на волоске.
– Ты не понял, что я сказал?! Никогда меня так не называй! Кивни, что понял!
Ёжик кивнул и это все увидели.
– Бросай волыну! – в спину Алекса уперся пистолетный ствол.
Не оборачиваясь, отельер сильно махнул рукой назад. Следом резко извернулся, готовый выпустить всю обойму. Но стрелять не потребовалось. Тот, кто держал его на пистолете свалился на пол, удар рукояткой «Макарыча» пришелся ему в голову. Рядом лежал настоящий «Глок». Мгновение, и он уже был в левой руке Копылова. Пять или шесть братков рефлекторно подались назад.
– Счет за врача знаешь куда прислать, – оглянулся Алекс на пребывающего в шоке Ёжика и двинулся с пистолетами на выход. Его никто не останавливал.
Жорка уже был в Магазине, поэтому отельер на такси поехал прямо туда. По дороге сделал интересное открытие: вдруг понял, почему до сих пор так и не сподобился на второе личное авто, почему как-то не лежала к этому душа. Оказывается, постоянно после Катафалка стал бояться быть убитым без свидетелей. Вот и нужны были Сенюков или Жорка со своими тачками, чтобы зафиксировать сам момент его непременно достойной гибели. Вот почему выходит говорят: «На миру и смерть красна».
Хазин разбирал в торговом зале конфликт со сварливой покупательницей. Увидев Копылова, тут же приказал вернуть ей всю сумму и повел Алекса в директорский кабинет.
– Оцени штучку, – боевой трофей лег на его стол.
– «Глок». Ух ты! Откуда?! – Жорка в восторге крутил в руке редкое оружие, не забыл и полную обойму проверить.
– Не хотел тебя с лекции срывать, поэтому пришлось разбираться в одиночку.
– Ну, ну, ну! А то не отдам! – Хазину требовался самый полный отчет.
Алекс рассказал, верно по событиям, но пижонски по деталям, причем на радость Стасу на чистом испанском языке.
– И что они тебя вот так легко отпустили? – тоже перешел на испанский Жорка.
– А что им оставалось делать после моих четырех сталинских ударов: сначала про два лимона баксов, потом выстрел на ровном месте, потом испуганный кивок Ёжика, потом захват второй стрелялки.
– И что теперь?
– Откуда я знаю.
– Дядюшка и Ева в курсе?
– Пока, думаю, нет.
– А просто попугать их «Макарычем» не мог?
– А не американский коп, чтобы разговоры разговаривать.
– И главное, без меня! Сделал меня безнадежным аутсайдером.
– Извини, брателло, в следующий раз стреляешь только ты.
Тень сомнений еще больше набежала на возбужденность Жорки:
– Ты понимаешь, если они паханов взрывают, то что же сделают с тобой?
– Ну умру под пытками, делов-то, – продолжал куражиться Алекс. – Вы с Евой обязательно, чтоб отомстили, а то по ночам к вам являться буду.
– Тебя-то ладно, а если Веру в оборот возьмут?
Но главного князька трудно было смутить.
– Значит, готовим пятый и шестой сталинские удары. Превентивное нападение на хату Ёжика и вступление с ним в переговоры с позиции силы. Хотел пострелять, вот и постреляешь.
– Может Веру на пару недель переселить на съемную квартиру? – не слушая, серьезно предложил Хаза.
– Заодно и на работу в другую библиотеку, – скептически хмыкнул отельер. – В общем, давай истерить будем чуть пожиже. Как будет так будет.
Раздавшийся телефонный звонок внес свой нюанс. Звонил Тимоня. Сообщил, что Савелу-Ёжика увезли в платную больницу, где не задают лишних вопросов. Понимать это надо было, что милиция поставлена вне игры – уже полегче. Алекс не спрашивал, что там говорят насчет его стрельбы, Тимоня охотно говорил сам. По громкой связи хорошо был слышен его чуть хриплый голос:
– Решают, быть налету на «Бирему» или нет. На «боксеров» не очень рассчитывай. Они сами не знают, что им делать, не хотят ни нападать, ни защищать тебя.
Теперь оставалось только отправляться в отель и занимать там круговую оборону. По телефону нашли Глеба-Игоря с их стрелялками, давно не работавших в «Биреме». Ева, узнав о ситуации и для порядка, как следует пошумев, тоже захотела на баррикады. Для нее в «Биреме» нашелся даже лишний ствол. До Стаса не дозвонились (раз в месяц он стабильно куда-то исчезал), и это было даже к лучшему – некому вставлять палки в колеса. Зацепинские телефоны тоже молчали, видимо «дядя Альберто» снова был в дальнем отъезде. Алекс вспомнил о номере телефона, оставленном ему куратором, и вызванный по нему сотрудник, неприметный молодец тридцати пяти лет, попросивший называть его Иван Иванычем, тоже приехал. Не имея четких инструкций на подобный форс-мажор, он делал только то, о чем просили: надо приехать – приехал, надо с оружием – вот оружие, надо отстреливать бандосов – тоже могем. Были еще четверо гопников, но они имели при себе лишь травматику и служили в качестве разве что группы поддержки.
В «Биреме» сие многолюдство мужиков с тревожными физиономиями вызвало тихую панику, особенно после того, как у входа в отель появилась табличка «Клуб по технической причине не работает». Горничных и поварих отправили по домам. Всех учеников Лэнгвидж Скул и завсегдатает Буфета и Бильярдной заворачивали назад, «бакалаврам» сказали сидеть, не высовываясь, мол, идет городское мероприятие по гражданской обороне.
Наконец к исходу третьего часа появился и Стас, Ева таки дозвонилась до него по тревожной линии. Ворвался в отельерную, где перед двумя мониторами с камерами наружного наблюдения сидела вся славная янычарская троица, явно с целью устроить разнос, однако присутствие в уголке незнакомого мужичка заставило его прикусить язык.
– Это Иван Иваныч, моя крыша от Петра Иваныча, – представил человека Зацепина Копылов.
– Вы что, тоже готовы стрельбу открывать? – среагировал инструктор.
– Как получится, – Иван Иваныч был сама невозмутимость.
Стали разминать ситуацию на предмет дальнейших действий: если сегодня пронесет, что делать завтра и послезавтра.
– Ну да, сидеть и каждый час бояться, – категорически был не согласен Алекс. – Я думаю, надо действовать прямо сейчас, достать броники и в три часа ночи брать в оборот дом Ёжика, когда там все перепьются, и никто не будет ожидать от нас такой прыти.
Его воинственность действовала заразительно, словно и в самом деле не было ничего необычного в атаке на бандитскую группировку с пистолетами наголо.
– Какой ты борзый! – возбухнула Ева (ведь явно без нее пойдут). – Есть специально обученные люди, ОМОН есть со своими брониками. И отмазку можно придумать, мол, это не мы, а соседи ментов вызвали.
– Может ФСБ лучше попробовать, – Хазину хотелось выглядеть рассудительным. – По вашим каналам, – глянул он на Стаса и человека Зацепина.
– Это тут же засветит всю нашу-вашу липовую конспирацию, – возразил Стас.
Все четверо вопросительно посмотрели на Иван Иваныча.
– С чего вообще начался весь сыр-бор, – попросил тот расширенную информацию.
Алекс вкратце рассказал.
– А почему взорвали этого Лукача?
– «Макарычами» с другими ОПГ не поделился, – хмыкнул Жорка.
Копылов подтвердил его слова.
– Ну так может от этого и плясать, – принялся вслух рассуждать Иван Иваныч. – Как я понимаю, вам не хочется светить дорогого товарища (кивок на Алекса), чтобы его не посчитали ментовским или фээсбэшным стукачом. Ну так можно подключить военную прокуратуру, пусть она перекроет канал утечки армейского оружия. А оттуда протянуть аресты и за бандосами, мол, через вояк протекло.
Все попытались было спорить, но очень скоро пришли к выводу, что такой ход самый лучший и перспективный.
Переговоры были прерваны новым звонком Тимони, сказавшим, что налет отменен, Ёжик в больнице на операционном столе, а бугры решили вступить в переговоры. Еще через час в «Бирему» приехал Забара, владелец «Глока», явно на разведку, но с формальной причиной, которую он объявил, когда его сквозь строй защитников отеля, провели в подвальную Бильярдную, где Алекс с Жоркой как ни в чем не бывало в присутствие Иван Иваныча катали шары:
– Мне бы назад мою волыну. Без нее мне никак. Сколько хочешь?
– Что с воза упало, то пропало. – Алекс лихо вогнал свояка в лузу.
– Тысячу баксов.
– Не-а. Говорю, назад не получишь.
– Две тысячи и «Макарова» в придачу.
– Не-ет! Слов не понимаешь, что ли?
Забара опасливо покосился на человека Зацепина.
– Я же ведь мог и выстрелить, но не стал.
– Раз не выстрелил, значит, не мог.
– Тачку даю, «Форд» девяносто седьмого года.
– Поучаствовать в моей операции с карасем хочешь?
– Ну.
Новый шар у Алекса в лузу не попал.
– Черт! Мимо. Когда ваши дуроломы немного в чувство придут, позвонишь, и я скажу, что тебе делать и как. Как там, у вашего Ёжика операция прошла? Только одну ногу ампутировали или две?
– Ничего не ампутировали. По кусочкам все склеили. Ты специально именно в колено?
– А сам как думаешь?
– Специально.
– Если надо за Лукача кому другому отомстить, я могу поучаствовать. Так и передай. – И жестом Алекс указал, что Забара может быть свободен.
Когда дверь за ним закрылась, Жорка, бросив кий, захлопал в ладоши:
– Браво! Нашему Крестному отцу многие лета! Живи и пахни! Или нет? – обратился он к человеку Зацепина, который вызывал у него жгучий интерес.
– Ну что ж, бандитское прикрытие тоже прикрытие. Андреналинщики вы наши, – усмехнулся тот.
7
Увы, если свои шпионские дела славной инкубаторской троице более или менее удавалось скрывать, то конспирация в делах бандитских получалась гораздо хуже. И недели не прошло, как о копыловском выстреле стало широко известно по всему околотку. И если персонал отеля еще верил в какие-то выстрелы из травматического оружия, то местный любознательный пипл все разузнал быстро. Отныне ни одна пешая прогулка Алекса от «Биремы» до Магазина или Шалмана не обходилась без почтительных приветствий и узнающих взглядов большого количества совершенно незнакомых людей.
Каким-то непонятным образом о его лихачестве стало известно даже Вере.
– Так ты оказывается не шутил, когда грозился оставить меня вдовой, – обронила она пару дней спустя тихим вечером, дав ему почти закончить домашний ужин. – Расскажи, каково это взять и выстрелить в живого человека.
– Ты для себя это хочешь знать или для своих литературных экзерсисов? – Он продолжал невозмутимо запивать чаем кекс.
– И для того и для другого.
– Есть такие волшебные слова: «правильное решение». Когда так себе скажешь, то только думаешь, как получше достичь результата, все остальное не важно.
– Наверно все наемные киллеры тоже себе так говорят?
– Думаю, да. Я же тебе говорил, что я вроде консильери?
– Насколько я знаю, консильери – это или советник,
