Это не выход

на свое отражение в пруду. Силуэта стало два. Кирилл обернулся. Рядом стоял мужчина лет сорока-сорока пяти и слащаво улыбался, вызывающе глядя на него.
    - Что... вам нужно? - испуганно проговорил Кирилл.
    Человек покрутил в руке десять долларов, показал в сторону заброшенного туалета, продолжая так же слащаво улыбаться.
    Незнакомец пытался всучить купюру Кириллу в руку, приговаривая:
    - Ну же, детка, пойдем, я доставлю тебе такое неслыханное удовольствие, что ты улетишь на небеса от наслаждения, - противно хмыкнул, прибавив: - Лебедь!
    Кирилл попятился назад:
    - Я не гей! Я не гей!
    - Я не гей! - кричал он уже чуть ли не на всю улицу, убегая от странного типа.
    - Двадцать! Даю двадцать! - похотливо кричал вслед незнакомец, крутя деньгами.
    Мерзкая физиономия старого педика вставала у Кирилла перед лицом. А дома новый конфуз. Директор позвонил отцу, осведомиться, почему сын неделю не посещает школу.
    - Ну, Кирилл Олегович! - начал беседу отец, легонько похлопав кожаным ремнем себе по коленке. - Рассказывайте!
    - Олег, только не бей его! - вступилась мать.
    - Выйди, женщина, у нас тут мужской разговор. Ну-ка, Кирилл Олегович, рассказывайте, что там у вас, в секту записались? А может травку курите? как она там у вас называется - марихуана. А не то на иглу! Руки покажи!
    - Папа!
    - Руки! - прикрикнул отец. Его зрачки стали наливаться кровью, словно у быка на корриде. Кирилл знал, что в таком состоянии отца лучше не раздражать, и покорно показал руки.
    - Где неделю шатался?! - отец больно стукнул его ремнем. - По притонам?!
    - Я... я... отдохнуть чуть решил... сил набраться...
    - Отдохнуть?! Когда другие дети науки зубрят? Ты же будущий юрист, должен быть гордостью семьи, а ты, вместо этого что! Отца позоришь! Снимай рубаху! Снимай, снимай!
    Кирилл знал, что сейчас болючие удары ремня пройдутся по его бокам, а завтра придется увидеть злобную и глумливую физиономию Эла...
   
    В классе, как и прежде, на него обращали мало внимания и это настораживало. Это было похоже на затишье перед бурей. Учительница спросила, где это он пропадал целую неделю. Кирилл ответил, что плохо себя чувствует и опустил глаза, под насмешливым взглядом одноклассников.
    На перемене Эл схватил его рюкзак.
    - Отдай! - тихо проговорил Кирилл, на что Эл вызывающе захохотал, кинув рюкзак Миксу. Кирилл кинулся к Миксу, надеясь, что у того осталась хотя бы капля сострадания и он вернет вещи, но тот лишь презрительно засмеялся, перекинув рюкзак толстяку, по прозвищу Колоб.
    - Эй, Саня, держи! - крикнул тот, кидая рюкзак другу.
    Вскоре Кирилл оказался в кругу, бегая из стороны в сторону, что напоминало детскую игру в собачку.
    - Отдайте вещи! - в глазах Кирилла заблестели слезы.
    - Посмотрите, он сейчас заплачет! - нагло расхохотался Эл. - Держи свой рюкзак пидорский! - с этими словами в его глазах блеснули злобные огоньки, и он швырнул рюкзак на пол. Все вещи рассыпались, и Кирилл присел, чтобы их собрать. Эл усмехнулся, наступив ногой ему на спину:
    - К ногам моим, петух! Да я тебя своими руками, только уроки закончатся.
    По щеке Кирилла скатилась слеза. Он, как всегда, молча, стерпел обиду и унижение. Зазвенел звонок и всем пришлось сесть на свои места.
    Три пары пролетели, как в кошмарном сне. Кирилл знал, что ждет его после уроков. Но не может же он прятаться каждый день! Кирилл молча принял свою печальную участь и, согнувшись, пошел в сторону дома, слыша за спиной оскорбления, плевки, и почувствовав огрызок яблока, попавший ему по затылку.
    - Ты, доходяга! - послышался сзади голос Колоба.
    - Не лезьте, пацаны, я сам! - вышел вперед Эл. - Моя миссия "антипидар" будет выполнена здесь и сейчас. Эй, ты что, оглох? Я к тебе обращаюсь!
    Кирилл остановился и обернулся.
    - Бить будешь? - тихо спросил он.
    - У-тю-тю, какие мы нежные! Только нюни тут распускать не нужно, как баба. Слышал?
    Эл толкнул его кулаком. Кирилл пошатнулся, но все же удержался. Тогда Эл пнул его ногой. Тот упал.
    - Не трогайте его, я сам! - сказал Эл, как вожак стаи, сдерживая остальных.
    Кроссовок сорок четвертого размера чувствительно прошелся по ребрам.
    Эл схватил несчастного за ворот рубашки и преподнял от земли:
    - Слышь, ты, кусок дерьма, ты весь класс опозорил, лучше б тебе поскорее другую школу подыскать.
    - Для сексуальных меньшинств, - заржал кто-то.
    Эл ударил Кирилла кулаком в нос.
    - Смотрите, кровь пошла, какие мы нежные! Того и гляди, заплачет!
    - Эл! Эл, прекрати, что ты делаешь, хватит! - послышался женский голос. Это была девушка Эла, Диана, считавшаяся самой красивой девчонкой школы. Льву всегда достается львиная доля.
    - Малышка, я тут одному педерасту в любви объясняюсь.
    - Эл, пойдем пожалуйста, хватит, он же весь в крови! - Диана схватила его за руку.
    Эл обернулся:
    - Повезло тебе, что моя девочка подошла, слышишь, ты, чмо! Ничего, я с тобой после поговорю, проваливай отсюда, подальше!
    Кирилл пошел своей дорогой, взвалив на спину рюкзак. Нужно было где-то вымыть лицо. Если его в таком виде увидит отец, еще прибавит ремнем за драку.




                3

    - А сейчас выступит группа Параллели! - объявил ведущий. Кирилл постарался затеряться в толпе, чтобы никто из одноклассников его не заметил. А вообще захотелось раствориться, исчезнуть из этого по истине гадкого мирка, которым управляют людские страсти и пороки.
    На сцене появился Эл, Микс и барабанщик, который был из другой школы. Толпа девочек-фанаток завизжала. Эл сделал властный знак молчать и воцарилась тишина. Высокомерно обведя присутствующих взглядом, Эл взял микрофон.
    - Сейчас вы услышите нашу новую вещь, которая, думаю, зацепит большинство из присутствующих.
    Микс начал гитарную партию.
    Кирилл смотрел на человека, так глубоко ненавидевшего и унижавшего его. На это красивое холодной красотой лицо, надменное и царственное. Ему казалось, что глаза Эла искали кого-то в толпе. Бегали, блуждали, пока, наконец, не достигли своей цели. Взгляд Эла остановился на нем. Что это были за глаза! Холодный, презрительный, испепеляющий взгляд...
    - Убить всех ублюдков, мешающих нам жить! - орал Эл, не сводя глаз с Кирилла.
    - Что это за фразы! - шепнул директор классной руководительнице. - Чтобы их на следующем концерте не было...
    - Убить всех педерастов...
    Директор покраснел и отошел в сторону, т.к. на концерте присутствовали представители других школ.
    - Убить всех педерастов! - снова выкрикнул Эл в микрофон и запустил пивной бутылкой, попав Кириллу по голове. Бутылка разбилась вдребезги. Все стали переговариваться. Неслыханно, чтобы творили такое на глазах у директора!
    Кирилл убежал. Бутылка не разбила ему голову, но терпеть такое больше не было силы!
    Кирилл забежал в туалет с твердым намерением: - Повешусь! - решил он, доставая отцовский ремень. «Этот ремень, причинивший мне столько боли, положит ей край!»
Кирилл привязал ремень к крюку, вбитому в стену и начал мастерить петлю. Еще раз он обвел взглядом обшарпанные стены: - Совсем не жалко расставаться с этим грязным миром, я в нем лишний! - с этими словами он надел петлю на голову.
    - Не надо! - остановил его резкий крик сзади. Ради интереса, Кирилл повернул шею, находившуюся в петле, и увидел Эла. Его глаза испуганно бегали.
    - Слезь, сейчас же, иначе больно ударю!
    Кирилл улыбнулся с грустной иронией:
    - Мне будет уже все равно. Мертвецы не чувствуют боли! - с этими словами он попытался скинуть из-под ног скамеечку, но был подхвачен крепкими руками Эла и вынут из петли.
    Эл дал ему болючую пощечину сильной рукой. Кирилл схватился за раскрасневшуюся щеку, которую обожгло, словно огнем.
    - К чему? Вы же все хотите избавиться от проклятого гея... Избавитесь... Не здесь, так дома... Я это сделаю...
    Тут же Кирилл получил удар по другой щеке, которая была еще более болючей, чем первая. Глаза Эла горели яростью и негодованием.
    - А знаешь, за что я ненавижу геев? - в припадке бешенства проговорил Эл. - За то, что я сам гей! - он испугался внезапно сорвавшейся с языка фразы и стал озабоченно оглядываться по сторонам, дабы убедиться, что его никто не слышит. Кирилл непонимающе уставился на него, думая — шутка это или что-то другое.
    - Что уставился?! Да, я гей!
    - А... Диана? - заикаясь переспросил Кирилл, держась за стену и чувствуя, что земля уходит из-под ног.
    - Я не сплю с ней, - снизив тон, ответил Эл. - Никто и предположить не может, что кумир всех девчонок школы — гей! И никто об этом не узнает, иначе мне конец. То, что ты расскажешь, я не боюсь, тебе все равно никто не поверит.
    - А чего ж тогда...
    - Чего тебя так ненавижу? - глаза Эла метнулись в сторону. - Да я влюблен в тебя с девятого класса! Чего греха таить...
    Кирилл расхохотался нервным смехом:
    - Прикол?
    Эл тут же больно схватил его за руку и глянул так, что Кирилл тут же прекратил смеяться. В его взгляде была какая-то бешеная дьявольская страсть. Кирилл испугался. Эл прижал его к стене и прошептал на ухо:
    - Если б я сразу знал, что ты гей, не мучился бы три года и все было бы по-другому...
    - Что за нелепые шутки?
    - Я каждую ночь мечтал о тебе, кусая губы до крови, - продолжал Эл, игнорируя его замечание.
    - Пусти, мне больно! - взмолился Кирилл.
    - Больно? - злорадно усмехнулся Эл. - Пусть тебе будет больно, как мне все эти три года, когда я с ума сходил по твоей белой, как у трупа, коже, и по твоей чахоточной худобе! Да что в тебе такого! - звериное дыхание Эла было совсем рядом. И вот, губы Кирилла, будто бы крапивой, обжег дерзкий, грубый поцелуй. Если бы Эл так крепко не прижал его к стене, Кирилл непременно рухнул бы на пол.
    - Нас увидят, - пролепетал он.
    - Увидят? Хорошо! - Эл открыл кабинку туалета и втолкнул туда Кирилла, входя следом и закрывая за собой дверь. И это было вовремя, потому что вскоре послышались пьяные голоса.
    - А круто Эл сегодня отмочил на сцене?
    - Да его из школы за такие штучки исключат!
Его ? Не-а... Он в того, щуплого, бутылкой попал. Говорят, что он пидар.
Пидар? Ха-ха-ха... Дай поссать!
    Вскоре двое удалились и голоса смолкли.
    - Мрази, - сплюнул Эл в сторону, когда все затихло. - Я так давно хочу тебя, что возьму прямо здесь, не отходя от кассы, - он обжигал шею Кирилла страстными поцелуями.
    - Нет, не нужно, пожалуйста, - жалобно попросил Кирилл, пятясь в сторону. Эл поднял на него глаза, в которых блеснули злобные огоньки: - Как?! Нет?!! Ты же тоже петух! Не притворяйся!
    - Я не люблю тебя, - тихо проговорил Кирилл, смущаясь и опустив глаза. - Не хочу.
К горлу Эла подступило бешенство. Он толкнул Кирилла так, что тот чуть не вылетел вместе с дверью, но снова послышались голоса.
    - Гляди, Паха, ремень на крючке висит, вешаться что ли кто собрался?
    - Ха-ха-ха! Сними, хороший ремень, в хозяйстве пригодится.
    Эл про себя материл нарушивших покой. Когда они удалились, он схватил Кирилла за плечи и сжал до боли:
    - Я б мог тебя взять здесь и сейчас, и ты бы, дохлятина, ничего бы мне не сделал, но нет... Сам ко мне придешь... Приползешь... Иначе я тебя сгною! Умолять меня будешь...
    - Нет, - тихо прговорил Кирилл.
    Эл так злобно усмехнулся, что Кириллу стало страшно. Он нагло полез ему под рубашку и дерзкие руки Эла грубо